Майкл Коннелли - Город костей
— Это не меняет того факта, что вы считали свое дело более важным, чем сбор улик по поводу огнестрельной раны полицейского, так ведь?
Ответа на это у Босха не было. Но он стал яснее понимать, чего добивается Гилмор. Для него и для управления было важно прийти к выводу, будто Брейшер получила рану во время борьбы за пистолет, и объявить об этом. Так получалось героично. И машина связи управления с общественностью хорошо бы сработала. Ничего не могло быть лучше чем ранение преданного долгу полицейского — особенно женщины-новичка — при исполнении служебных обязанностей, дабы напомнить общественности обо всем достойном и благородном в управлении полиции и о всех опасностях полицейской службы.
Единственная альтернатива — объявить, что Брейшер выстрелила в себя случайно или даже умышленно — явилась бы для управления потерей лица. Очередной в длинной цепи неудач службы связей с общественностью.
Препятствием на пути к выводу, которого добивался Гилмор — а следовательно, Ирвинг и все управленческое начальство, — был, разумеется, Стокс, а затем Босх. Стокс не представлял собой проблемы. Отсидевший в тюрьме преступник боится нового срока за выстрел в полицейского, все, что бы он ни говорил, будет попыткой выкрутиться. Но Босх — свидетель, носящий полицейский значок. Гилмору требовалось изменить его показания, а если не удастся, то поставить их под сомнение. Первым уязвимым местом являлось физическое состояние Босха — если ему брызнули в глаза чистящим средством, то мог ли он четко видеть то, о чем говорил? Вторым — то, что Босх детектив. Не мог ли он, желая сохранить Стокса как свидетеля по своему делу об убийстве, солгать, что не видел, как Стокс стрелял в полицейского?
Для Босха это было очень странно. Но за многие годы он повидал еще худшее обращение с полицейскими, которые становились на пути у машины, создающей управлению репутацию в глазах общественности.
— Погодите, вы... — Босх нашел в себе силы сдержаться и не обозвать старшего по званию бранным словом. — Если хотите, чтобы я солгал, будто Стокс стрелял в Джулию — то есть констебля Брейшер, — и он оставался на свободе ради моего дела, то вы — при всем моем почтении — спятили.
— Детектив Босх, я рассматриваю все возможности. Это моя обязанность.
— Ну так рассматривайте без меня.
Босх встал и шагнул к двери.
— Куда вы?
— Я с этим покончил.
Он глянул на зеркало, раскрыл дверь, потом обратился к Гилмору:
— Хочу сообщить вам кое-что, лейтенант. Ваша теория никуда не годится. Стокс для моего дела ничто. Ноль. Джулия ранена совершенно напрасно.
— Но вы не знали этого, пока не привезли Стокса сюда, так ведь?
Босх поглядел на него и медленно покачал головой.
— Всего доброго, лейтенант.
Он приблизился к двери и едва не натолкнулся на Ирвинга. Замначальника управления стоял в коридоре перед комнатой.
— Вернитесь на минутку, детектив, — спокойно произнес он. — Прошу вас.
Босх попятился в комнату, Ирвинг последовал за ним.
— Лейтенант, дайте нам поговорить. И пусть все покинут комнату наблюдения. — Ирвинг указал на зеркало.
— Слушаюсь, сэр, — ответил Гилмор и вышел, закрыв за собой дверь.
— Сядьте на прежнее место, — попросил Ирвинг.
Босх снова устроился напротив зеркала. Ирвинг остался стоять. Через несколько секунд он тоже стал расхаживать перед зеркалом, двоясь в глазах Босха.
— Мы назовем этот выстрел случайным, — заговорил Ирвинг, не глядя на него. — Констебль Брейшер задержала подозреваемого и, вкладывая оружие в кобуру, невольно выстрелила.
— Это она так сказала? — уточнил Босх.
Ирвинг на миг как будто пришел в замешательство, потом покачал головой:
— Насколько мне известно, констебль Брейшер общалась только с вами, и вы сказали, будто она ничего не говорила о выстреле.
Босх кивнул.
— Значит, с этой темой покончено?
— Не вижу смысла ее продолжать.
Босх вспомнил фотографию акулы на камине Джулии. Подумал, что неплохо узнал Джулию за столь недолгое время. И увиденное в гараже вновь стало медленно проплывать перед его мысленным взором.
— Если мы не умеем быть честными сами с собой, то как можем говорить правду другим?
Ирвинг откашлялся.
— Я не стану обсуждать это с вами, детектив Босх. Решение принято.
— Его приняли вы.
— Да, я.
— Что будет со Стоксом?
— Это пусть решает прокуратура. Думаю, обвинят по закону о правонарушении, повлекшем за собой убийство. Его бегство в конце концов привело к выстрелу. Возникнут формально-юридические проблемы. Если установят, что Стокс был уже задержан, когда произошел роковой выстрел, то, может быть, ему удастся...
— Постойте-постойте, — заговорил Босх, поднимаясь со стула. — Приведшему к убийству? Вы сказали — роковой выстрел?
Ирвинг повернулся к нему:
— Лейтенант Гилмор не сообщил вам?
Босх рухнул на стул, положил локти на стол и закрыл лицо ладонями.
— Пуля попала в плечевую кость и, видимо, срикошетила в тело. Прошла через грудь. Задела сердце. И ее привезли уже мертвой.
Босх опустил лицо так, что ладони оказались на темени. Голова кружилась, он боялся, что упадет со стула. И старался дышать поглубже, пока головокружение не прошло. Через несколько секунд голос Ирвинга врезался в мрак его мыслей:
— Детектив, в управлении есть полицейские, которых называют «магнитами дерьма». Уверен, вы слышали это выражение. Лично я нахожу его отвратительным. Но оно означает, что происшествия постоянно случаются именно с этими полицейскими. Неприятные происшествия. Раз за разом. Все время.
Босх ждал в этом мраке того, что должно было последовать.
— К сожалению, детектив Босх, вы один из этих полицейских.
Босх машинально кивнул. Он думал о той минуте, когда фельдшер наложил на лицо Джулии кислородную маску, не дав ей договорить.
«Не позволяй им...»
Что она имела в виду? Не позволять чего? Он начал сводить факты воедино и догадывался, что хотела сказать Джулия.
— Детектив, — продолжил Ирвинг, его громкий голос нарушал мысли Босха, — я терпел вас в течение многих лет. Но мне это надоело. Управлению тоже. Начинайте подумывать об отставке. Скорой, детектив. Скорой.
Босх не поднял головы и не ответил. Через несколько мгновений он услышал, как открылась и закрылась дверь.
34
Родные Джулии пожелали, чтобы она была погребена в соответствии с ее верой. Похороны состоялись на другой день незадолго до полудня в Голливудском мемориальном парке. Так как она погибла в результате несчастного случая при исполнении служебного долга, их организовали по полному полицейскому церемониалу, с кортежем мотоциклистов, почетным караулом, салютом двадцати одного выстрела и присутствием множества управленческого начальства у могилы. Эскадрилья управления также пролетела над кладбищем.
Но поскольку от смерти до похорон не прошло и суток, провожающих на них было меньше, чем обычно в таких случаях. Гибель при исполнении служебных обязанностей всегда собирает по крайней мере символические делегации полицейских из управлений всего штата. На похоронах Джулии Брейшер их не было. Поспешность церемонии и обстоятельства смерти привели к тому, что они проходили сравнительно скромно — по полицейским погребальным критериям. Погибни она в перестрелке, маленькое кладбище оказалось бы сплошь запружено людьми в полицейских мундирах. Констебль, случайно застрелившийся, вкладывая пистолет в кобуру, не особенно яркое свидетельство самоотверженности полицейских и опасности их службы. Похороны просто-напросто не являлись громким событием.
Босх наблюдал, стоя позади собравшихся у могилы. Голова у него трещала от того, что он пил всю ночь, стараясь заглушить горе и чувство вины. Из-под земли появились кости, и вот двое людей погибли по причинам, казавшимся ему бессмысленными. Глаза Босха опухли и напились кровью, но он знал, что, если понадобится, объяснит это попаданием чистящей жидкости, которой Стокс брызнул ему в лицо накануне.
Он видел Тересу Корасон, на сей раз без видеографа, сидевшую в первом ряду среди немногочисленного приехавшего на похороны начальства. На ней были темные очки, но Босх уловил тот миг, когда она его заметила. Ее губы, казалось, застыли в жесткой, тонкой линии.
Босх отвернулся первым.
День выдался прекрасным. Свежий ветер с Тихого океана очистил небо от смога. Утром из дома Босха было даже отчетливо видно Долину. Высоко в небе плавно плыли перистые облака вместе с инверсионными следами, которые оставили реактивные самолеты. Воздух на кладбище благоухал от множества сложенных у могилы цветов. Со своего места Босх видел изогнутые буквы надписи «Голливуд» высоко на холме Маунт-Ли, у подножия которого находилось кладбище.
Начальник полиции не стал произносить надгробную речь, хотя в случаях гибели при исполнении служебных обязанностей всегда выступал с нею. Вместо него слово взял начальник академии и воспользовался этой возможностью поговорить о том, что опасность всегда подстерегает полицейских в неожиданных местах и гибель констебля Брейшер может спасти других, служа напоминанием о необходимости всегда быть начеку. В ходе десятиминутного выступления он называл покойную только констеблем Брейшер, что придавало речи коробяще равнодушную нотку.
