Себастьян Фитцек - Дьявольская рулетка
— Может быть, мы могли бы сделать где-нибудь короткую остановку? — непринужденно спросила она. — В участке ведь не будет автомата с колой-лайт.
Ира снова откинулась назад, когда водитель резко свернул направо. Если ей не изменила способность ориентироваться, сейчас они ехали по Лейпцигерштрассе на восток.
«Просто возьми вправо на ближайшем светофоре, тогда через десять минут я буду дома, — подумала она. — Тогда моя проблема решится сама собой. Я просто приму коробочки семян. С водой».
Ира не строила иллюзий. Даже если бы ей удалось с помощью полбутылки водки слегка уменьшить головную боль, в остальном она была бессильна. Она оказалась вне игры. Ее отправил на скамью штрафников лично Штойер. Она больше ничем не могла помочь Китти.
Ира видела, как справа медленно проплывает мимо величественное здание бундесрата. Стрелка спидометра показывала постоянную скорость в 90 км. Непривычная скорость для Лейпцигерштрассе в это время дня. Без оцепления машина стояла бы с остальными в пробке.
Когда «комби» резко свернула налево, на Фридрихштрассе, Иру захлестнула волна тошноты. Но тут служащий уголовной полиции внезапно нажал на тормоза и резко повернул направо, ко въезду в подземные гаражи.
— Что это? — слабым голосом спросила она, услышав клацанье автоматического запора дверей.
Машина с погашенными фарами повернула к извилистому съезду плохо освещенных гаражей! Лишь на четвертом подземном этаже она остановилась.
— Где это мы?
Но Ира снова не получила ответа. Она подняла скованные руки и вытерла влажный лоб. При этом и сама не была уверена, вызван пот страхом или отстранением от должности. То же относилось к дрожанию пальцев, которыми она хотела открыть дверь. «Где бы мы ни находились, это явно не ближайший участок», — подумала она. В то же время она была удивительно спокойна, когда дверцу машины открыли снаружи. Служащий, который уже вышел из машины, не запер, а, напротив, открыл ее. Мгновением позже Ира уже видела причину этого. Она стояла через две машины от нее, прямо под светло-зеленым указателем аварийного выхода.
— Спасибо, молодец! — сказал крупный мужчина служащему криминальной полиции и хлопнул его по плечу. — Это ты здорово проделал.
Потом он положил ему руку на плечо и вместе с ним повернулся к темно-зеленой бетонной стене гаража. Ира не могла слышать, о чем они шептались, только видела, как он сунул водителю что-то размером напоминающее конверт и еще раз хлопнул его по плечу. Потом подошел к ней.
— Я все устроил, Ира. Выходи. У нас мало времени.
Она подняла брови, помотала головой и в полной растерянности посмотрела на него.
— Что ты задумал, Гетц?
40
Вскоре после того, как диктор закончила читать текст, началось нечто невообразимое. Ян был единственным, кто еще не отводил взгляда от телевизора под потолком студии. Остальные загомонили, перебивая друг друга. Тимбер даже покинул свое место: он хотел, по возможности незамеченным, подобраться как можно ближе к «Зоне происшествий».
— Не сходи с места! — заорал Ян и направил на него дуло. Тимбер инстинктивно поднял вверх руки. — И вы, остальные… — Ян заглянул в глаза каждому, — слушайте меня!
Его крик на короткое время произвел желаемый эффект. Даже Теодор Вильденау, который теперь стал выразителем интересов группы, прервал свой словесный поток.
— Я стрелял в воздух, — выкрикнул Ян. Он казался оратором на митинге перед враждебно настроенной публикой. — Я никого не убивал. Ни водителя UPS, ни полицейского.
— Ян, ты что, считаешь нас совсем глупыми? — крикнул в ответ Теодор. Его лицо было искажено яростью. Теперь ничто в нем не напоминало добродушного остряка, каким он казался сегодня утром. — Мы все видели, как ты поднял оружие. Потом раздался выстрел. Теперь по телевизору как раз показывают два трупа. Ты всерьез думаешь, что мы не способны сосчитать, сколько будет один плюс один?
— Что я еще должен вам говорить? Все это заранее продуманная игра. Никто не умер. Они хотят стравить нас между собой, и, кажется, им это очень хорошо удалось!
— Мне кажется, ты уже не совсем адекватен, — подала голос Сандра Марвински. — Мне вообще-то было совершенно безразлично, жива твоя подружка или нет. Я лишь хотела заработать немного денег и с удовольствием сыграла беременную. Но я не позволю втянуть себя в двойное убийство. — Она слезла с барного табурета у стойки и вынула из внутреннего кармана своей джинсовой куртки мобильник. — Я ухожу. Если ты не захочешь открыть мне дверь, не проблема. Я пойду тем же путем, как и тот парень, который унес сотрудника UPS. Через кухню на террасу. — Она взмахнула телефоном. — А оттуда позвоню с просьбой о помощи.
— Ты не сделаешь этого, Сандра.
— Нет, сделает! — яростно прошипел Тимбер. Теодор, Майк и Синди кивнули. Лишь Китти с жалким видом стояла прямо у громкоговорителя в человеческий рост и следила за происходящим испуганно распахнутыми глазами. — Если это тебе не по вкусу, можешь стрелять нам в спину.
Группа пришла в движение. Даже робкий Флумми, казалось, больше не испытывал страха. Он протиснулся мимо Яна и поспешил к уже распахнутой двери студийной кухни.
Ян беспомощно поднял руки, сжал ладонями пульсирующие виски, лихорадочно размышляя.
«Что мне делать? Как удержать их?»
Тимбер уже был в дверном проеме. Никто из группы не обращал внимания на Яна.
«Но если я не верну их, все потеряно». — И Ян принял решение. Он должен действовать. Ему придется прибегнуть к крайнему средству.
Раздался выстрел. Все остановились там, где находились в этот момент. Теодор был первым, кто отважился снова взглянуть Яну прямо в лицо.
— В следующий раз я влеплю ей пулю прямо в голову, — сказал тот. При этом он держал Китти за шею. Ее била дрожь, но она не издала ни звука. — Возможно, ваша жизнь вам больше не дорога. Но сможете ли вы жить с тем, что по вашей вине погибнет эта малышка?
— Ты не сделаешь этого, свинья! — Сандра первая вновь обрела голос.
— Почему бы и нет? Вы же сами видели, на что я способен.
— И все же… — Все краски отхлынули с широкого лица Теодора.
— Да, вы правы, — подтвердил Ян. — Признаю, я убил их. Обоих. Полицейского и курьера. Я злой. Так и было с самого начала, а вы все мне поверили. И хотите узнать, что будет дальше? — Он оглядел их сухими глазами. — Я сегодня еще убью как минимум одного человека. Или вы действительно поверили в то, что я делаю все это от того, что так люблю Леони? — Он сплюнул. — Эта шлюха заслужила смерть. Как только она попадется мне в руки, она умрет.
41
Гетц медленно шел на нее, держа нож с зазубренным лезвием. Ира подняла руки к голове в бессмысленном жесте защиты.
— Стой спокойно, — пробормотал он и разрезал ее наручники.
Она растерла запястья. Пластиковые наручники были явно лучше прежних металлических. Только ее руки не привыкли к тому, чтобы их сковывали дважды за день.
— Зачем ты это делаешь? — спросила она и огляделась.
В маленькой квартире почти ничего не изменилось. Она все еще выглядела как витрина мебельного магазина. Практичная, чистая, но полностью лишенная индивидуальности. Впрочем, обстановка квартиры Гетца и раньше была совершенно безразлична Ире. Гораздо больше времени она тогда проводила на верхнем этаже этой двухуровневой квартиры. Там, где находились ванная и спальня. Для нее Гетц был не более чем якорем в том море сменяющихся мужчин на одну ночь, в котором она бесцельно моталась после своего неудавшегося замужества. Он же явно видел в их отношениях нечто большее, и это становилось ей все яснее сегодня, после всего, что он для нее сделал.
— Полицейский, который тебя привез… — начал Гетц, — вляпался. Сильно. Его уровень остаточного алкоголя был около одной целых и восьми десятых промилей, когда коллеги остановили его. А его самой большой мечтой было со временем вступить в спецназ. С приказом о наложении взыскания в личном деле ему вряд ли удалось бы устроиться и водителем такси.
— А ты удалил эту запись из компьютера?
— Да, конечно. В качестве встречного хода он привез тебя сюда. Ко мне.
— Но почему?
— Возможно, потому, что я терпеть не могу Штойера. Потому что я не хочу, чтобы ты билась в судорогах в камере вытрезвителя. Или потому, что я ищу способ, чтобы ты снова смогла приступить к переговорам, чтобы спасти Китти. — Он пожал своими широкими плечами. — Уж разберись в этом сама.
Ира сняла потертую кожаную куртку и небрежно позволила ей скользнуть на ковровое покрытие кремового цвета. Больше всего ей хотелось опуститься на колени, чтобы, обвив руками щиколотки Гетца, тотчас же заснуть.
— Мне надо чего-нибудь выпить, — объявила она. — Чего-нибудь крепкого.
— Стоит наверху, у кровати. Поднимись, прими ванну или постой под душем. Ты же здесь все знаешь, — ответил он и повел ее к слегка изогнутой деревянной лестнице.
