Франк Тилье - Головоломка
– Что ты творишь, придурок? – со злобой в голосе спросил Ябловски.
Жигакс поднял голову, и выражение его лица мгновенно изменилось. Он подтолкнул очки к Ябловски, и тот ловко подхватил их.
– Взгляни на левую дужку. С внутренней стороны.
Ябловски прищурился и прочел надпись, судя по всему – фабричный номер:
– СА 2107. Ну и что?
– Те же буквы и цифры были написаны на нашей колоде карт, – объяснила в момент помрачневшая Фе. – Код, открывший замок комнаты, где лежали конверты с заданиями и продукты.
В воздухе повисла напряженная тишина, потом Ябловски опомнился и пролепетал:
– Это значит, что…
– Что имя Рей Лепренс наверняка ненастоящее и он никогда не был в Америке, а работает на «Паранойю», – отрезал Жигакс. – Ясно как день, что именно он написал код на картах, взяв за образец буквы и цифры со своей оправы. Карты он потом разнес по комнатам значит попал сюда задолго до нас.
Игроки переглянулись, пораженные такой проницательностью. Фе подошла к столу, наклонилась и уставилась на Жигакса:
– А как это ты догадался насчет очков? Надпись ведь сделана с внутренней стороны.
– Вчера он принимал душ, а очки оставил на полочке над раковиной, вместе с туалетными принадлежностями. Возможно, он поступил так намеренно, не знаю, но я успел взглянуть.
Ябловски шагнул к ним, угрожающе похлопывая металлическим штырем по ладони:
– То есть ты знал, что он один из них, но нам не сказал? Может, ты тоже… «незваный гость»?
– А вы? Все вы?
Жигакс опустил глаза и залпом допил молоко. Выходивший из кухни Филоза вернулся и спросил Жигакса:
– Где черные лебеди Лепренса?
Тот встал, вымыл пиалу, убрал в шкафчик коробку с хлопьями. Обвел взглядом соперников, и выражение лица у него было такое, что Илан поежился.
– Кое-где… в надежном месте, где они будут в целости и сохранности.
43
Деревянная дверь комнаты Моки была очень крепкой, но они пустили в ход железный прут Ябловски и в конце концов взломали ее.
Внутри оказалось чисто и пусто, кровать была убрана. Ябловски и Фе вошли первыми, за ними последовала Хлоэ. Они принялись обыскивать шкафы и ящики, заглянули под кровать, но не нашли ни карты, ни ключей, ни фигурок лебедей. Илан надеялся обнаружить протокол «Мемнод», но тоже не преуспел. Во временном жилище Моки осталась только одежда – голубая казенная и та, в которой он приехал в клинику. Кеды, выданные для игры, стояли у порога, а вот ботинки Моки исчезли. Могло показаться, что толстяк никогда даже не заходил в это временное пристанище.
Несмотря на высказанные Хлоэ соображения и открытие Жигакса касательно очков Лепренса, все приняли решение остаться и продолжить игру.
Каждый занялся своим делом. Илан долго стоял под горячим душем, глядя на надпись «Hudson Reed» на кране. Странно, но в душевой он чувствовал себя в безопасности, как будто вода успокаивала и защищала его. Через четверть часа он оделся и вышел, причесался перед зеркалом, почистил зубы и был уже в дверях, когда услышал, как кто-то чертыхнулся в первой кабинке.
– Это ты, Хлоэ? – Илан постучал в дверь.
Молодая женщина открыла. Она была в белых «докторских» брюках и футболке без рукавов, подчеркивавшей ее формы. Илан заметил, что один глаз у Хлоэ карий, а другой – голубой.
– Я потеряла линзу, – объяснила она, присев на корточки. – Не могу найти. Поможешь?
Илан наклонился поискать, искоса поглядывая на Хлоэ. Он заметил, что ее волосы начали отрастать и у корней проступил натуральный светлый цвет.
– Мы вряд ли отыщем эту штуку, слишком уж она маленькая и почти невидимая.
Илан кивнул на дверь и улыбнулся:
– Ты, я, мы с тобой в душевой кабине. Могут неправильно понять…
– Почему?
Они переглянулись. Хлоэ вдруг толкнула дверь ногой и без предупреждения поцеловала Илана в губы. Ему и в голову не пришло отстраниться. Он позволил подруге раздеть себя, потом резким движением стянул с нее брюки. Хлоэ повернула кран, чтобы сделать воду теплее.
Пар окутал их обнаженные тела.
– Думаю, я так и буду ходить с разными глазами, – сказала Хлоэ, покусывая ухо Илана. – Левый – голубой, правый – карий. Очень в духе этой клиники. Что скажешь?
– Ангел или демон? Сегодняшняя Хлоэ становится Хлоэ былых времен, хотя руки у нее все такие же холодные. А что, мне нравится.
Она коснулась ключа, висевшего на цепочке на груди Илана.
– Как думаешь, что он открывает?
– Ящик с фантазиями…
– Нет, правда… Ты не пробовал открыть дверь комнаты, где хранятся деньги?
– Там совсем другой замок.
Они ударились о стенку кабины.
– Нас могут услышать.
– Да плевать я хотела на остальных.
Илан забыл обо всем и отдался наслаждению. Хлоэ сводила его с ума, вода текла по лицу, кожа горела. Он погладил ее грудь и вдруг заметил несколько маленьких шрамов – их было пять или шесть, – но ни о чем не стал спрашивать. Хлоэ улыбнулась и прикрыла ему рот ладонью, чтобы приглушить хриплый вскрик наслаждения.
– Тише, милый, не то растревожишь осиное гнездо.
Илан поцеловал ее и шумно выдохнул. Впервые за долгое время ему было по-настоящему хорошо, но он понимал, сколь эфемерно это ощущение покоя.
Хлоэ отодвинулась в угол кабины и начала одеваться. Илан выключил воду и поцеловал ее в шею.
– Ты просто хотела снять напряжение или у нас с тобой есть будущее?
– Посмотрим… Не стоит торопить события.
– Называешь меня торопыгой?
Она улыбнулась:
– Главное, что нам обоим было хорошо, разве нет?
Илан провел ладонью по груди Хлоэ.
– Этих шести шрамиков раньше не было, – прошептал он. – Похоже, тебя кто-то ранил.
Девушка мгновенно натянула майку и водолазку.
– Ерунда. Люстра сорвалась с крюка.
– И?..
Хлоэ удивила его настойчивость.
– А ты как думаешь? Я лежала на диване, и кованые наконечники воткнулись в грудь, всего в нескольких сантиметрах от лица. Пришлось вызывать спасателей.
Илан отстранился, взял влажное полотенце.
– Если я правильно помню, твой диван никогда не стоял под люстрой.
– Верно. Но ты ни разу не был в моей новой квартире.
Хлоэ посмотрела на часы, чтобы прервать неприятный разговор.
– Игра стартует через полчаса. Приготовишь завтрак? Кофе с молоком, несколько тостов и клубничный джем. А я пока причешусь.
Илан кивнул, быстро оделся и ушел. Было очевидно, что Хлоэ соврала насчет шрамов, но зачем? Что она скрывает?
Он отнес свои вещи в комнату и отправился на кухню, где застал Максима Филозу, который успел принять душ и побриться, надел докторский халат и теперь пил фруктовый сок.
– Хорошая была водичка? – спросил он, подняв глаза на Илана, и тот не нашелся что сказать.
– Я выглянул в окно своей комнаты, – продолжил Филоза. – Снегопад поутих, но небо свинцовое, так что это ненадолго. Не знаю, сколько намело снега, но, если погода не улучшится, нас может окончательно отрезать от мира. Ни одна машина сюда не пробьется. Что будет, если кто-нибудь серьезно поранится?
– Думаю, Гадес все предусмотрел. В душевой есть аптечка с перевязочным материалом и антисептиками…
Илан поставил чашки в кофемашину и нажал на кнопку, достал из морозилки хлеб и положил его в микроволновку. Филоза нахмурился.
– Гадес… Ну что же, давай поговорим о Гадесе. Я все время думаю об игре и вижу все больше странностей. У «Паранойи» нет ни рекламы, ни спонсоров. Организаторы упорно пытаются внушить окружающим, что игры не существует. Кто дал триста тысяч евро? Почему он это сделал? Захотел посмотреть, как восемь придурков гоняются за черными лебедями? Полагаешь, в конце появится Гадес с чемоданом денег, отдаст их победителю и отпустит его, как в казино?
– Что ты пытаешься сказать? – тихим голосом спросил Илан.
– Окончательная картина у меня в голове еще не сложилась, но думаю, что Моки и Лепренс исчезли по-настоящему. С ними действительно что-то случилось. А твоя подружка Хлоэ делает все, чтобы задержать нас здесь.
Илан покачал головой:
– Лепренс носил очки, серийный номер которых стал ключом к первой загадке. Он точно один из «незваных гостей» и играет с нами. Лепренс – член организации. Как и Моки.
– Но ведь организаторы «Паранойи» могли использовать код с очков, не сказав ему. Мы были в игре задолго до того, как попали в эту гребаную клинику. За много дней, да что там, недель до начала гонки. Они за нами наблюдали – разными способами: в кафе, в спортивных клубах. Подглядеть циферки на дужке – плевое дело.
– Но зачем?
– Пока не знаю. Хотят запутать нас, заставить сомневаться. Вернемся к твоей… к Хлоэ. Почему она пытается удержать остальных в игре? Зачем ей лишние соперники?
Илан задумался.
– Наверное, просто боится остаться в клинике одна. Не хочет, чтобы игру прервали и появились легавые. Ей очень нужны деньги, и она настоящий боец.
– Как и все мы. – Филоза бросил взгляд на дверь и продолжил: – Скажу тебе еще одну вещь – последнюю – про Сандерс. Вчера вечером я видел, как она бегом возвращалась в комнату за две минуты до отбоя.
