Шарлотта Буше - Корабль-призрак
– Мы с Марен даже подумать не могли, что вы так отнесетесь к Бергману. Потом я хотела все исправить и обо всем рассказать, но Бергман стал таким бессердечным по отношению к вам. Со стороны можно даже было подумать, что смерть Дирка его вполне устраивала.
– Но сейчас все выглядит по-другому, – Виктория снова легла на диван. На ее лице появился намек на улыбку. – Конрад тоже страдал, я это знаю. И, вероятно, своими обвинениями я его сильно оскорбила. Возможно, мы даже сможем помириться.
Эльза прервала работу и со злости швырнула дорогое платье на пол:
– Вы хотите помириться с таким бессердечным и эгоистичным мужчиной? Вы понимаете, о чем вы говорите, Виктория? Его интересуют только деньги, которые вы зарабатываете. Он тогда обидел вас, оставил наедине с вашим горем. И все это вдруг стало неважным?
– А что ты вдруг на него накинулась?
– Я терпеть его не могу. А с недавних пор он и Марен мозги накручивает, этому невинному созданию. У него была любовница, и даже тогда, когда вы с ним поженились, он не отказывался от подружек. Так что радуйтесь, что вы расстались.
– У Конрада были подруги? Я не верю в это.
Эльза хрипло рассмеялась:
– Это не мое дело. Я бы предпочла сохранить это в тайне, но вы для меня много значите, Виктория. Вы и Марен – единственные люди, которых я люблю. И я не хочу, чтобы вы снова мучились. Я сделаю все возможное, чтобы Марен никогда больше не встречалась с Бергманом, когда закончатся эти съемки.
Виктория молчала. Годами она верила всему, что ей говорила Эльза. Но сейчас, когда она узнала, что после смерти Дирка все ее обманывали, она засомневалась в правдивости слов своей костюмерши.
– Оставь меня одну, – произнесла она после долгой паузы. – Я хочу попытаться уснуть.
– Нам еще нужно примерить платье.
– Не сейчас, – лениво ответила Виктория. – У нас еще будет время. Мне же оно понадобится еще только через пару дней. Позаботься лучше о моем зеленом платье. Я хочу надеть его сегодня вечером. Надеюсь, в ресторане будет не холодно. Ольмерт устраивает сегодня вечеринку по случаю знакомства. Не знаю, что это может значить, ведь мы и так знаем друг друга сто лет.
– Все-таки вам лучше всего надеть длинное закрытое темно-красное платье.
– Я надену то, что захочу! – впервые за несколько лет Виктория разозлилась на Эльзу.
Эльза сделал вид, что не заметила выпада Виктории:
– Конечно. Надевайте, что вам по душе, – подтвердила она. – И вам нужно еще немного отдохнуть и, по возможности, поспать. Потом я вам сделаю ароматическую ванну с травами.
– Спасибо, это очень мило. А пока дай мне, пожалуйста, мои снотворные таблетки. Я такая нервная сегодня.
Эльза открыла ящик с аптечкой и достала оттуда одну-единственную таблетку.
– Снова боишься, что я приму слишком много? – спросила Виктория.
Эльза задернула все шторы в каюте, закрыла дверь в гостиной и затем на цыпочках прошла через ванную комнату в свою каюту.
Виктория закрыла глаза, но желаемый покой не приходил. С одной стороны, она чувствовала себя уставшей, а с другой – испытывала какое-то необъяснимое возбуждение. Кроме того, ее тошнило.
Виктории казалось, что ее окружает едва проницаемая пелена. Она слышала голоса, громкие приказы, быстрые шаги, но звуки были такие смутные, словно все происходило в параллельном пространстве. При этом она точно знала, что снаружи, на палубе, всего в нескольких метрах от ее каюты должны были начаться первые съемки.
Вдруг голоса снаружи заглушило всхлипывание: «Мамочка, мамочка, почему ты не приходишь?» Она в ужасе раскрыла глаза. Голос напоминал любимую игрушку-неваляшку ее сына. Дирк? Женщина хотела вскочить, но тут же почувствовала шум в голове и снова откинулась на подушки.
Но она увидела нечто невероятное. От шкафа к двери двигалась тень – Дирк. «Дирк! – хотела закричать она, но вместо крика получился лишь шепот. – Дирк, как ты попал сюда?» Ребенок обернулся и вдруг начал плакать. Сердце Виктории сжалось от ужаса. Она хотела к своему мальчику, хотела взять его на руки и утешить, но ноги не слушались ее. Она бессильно лежала на диване и слушала плач Дирка.
* * *
Молодой ассистент режиссера Норберт Фрезе пользовался популярностью у женщин. Его постоянно окружали симпатичные девушки, и найти новую подругу для него не представляло никакого труда.
В редкие моменты, когда он оставался наедине с собой и погружался в несвойственный ему самоанализ, он понимал, что виной всему лишь его профессия. Молодые девицы и некоторые весьма утонченные особы постарше почему-то думали, что он обладает какими-то необычными возможностями. Они хотели сниматься в кино и делать карьеру, и, если потребуется, через Норберта Фрезе в том числе. Очевидно, при этом им не мешало, что Норберт был очень высоким, худым и не особо привлекательным юношей.
Чего от него добивалась красотка Марен Виланд, он не понимал. Ей не нужен был покровитель. Она уже делала первые шаги по карьерной лестнице и пользовалась поддержкой Конрада Бергмана.
Это было похоже на любовь с первого взгляда. По крайней мере, так утверждала Марен, когда она пришла в его каюту.
А выглядела малышка просто обворожительно! Длинные черные волосы обрамляли красивое лицо с тонким носиком и чувственными губами. Она не следовала общепринятым манерам на корабле и не носила ни длинные брюки, ни бесформенный свитер. Марен носила облегающее платье из джерси, подчеркивавшее все преимущества ее фантастической фигуры. Юбка была очень узкой и короткой. Когда она сидела перед Норбертом, она словно невзначай задрала ее еще повыше. Намеки девушки были настолько очевидны, что смутили даже такого стреляного воробья, как Норберт Фрезе.
– А что скажет Бергман насчет того, что ты здесь? – спросил он нервно.
– Совершенно ничего. Он об этом не знает, и я не собираюсь ему ничего рассказывать.
– Он не… Вы разве не вместе?
– Ты думаешь, что я его любовница? – с насмешкой поинтересовалась Марен. – Со вкусом у меня пока еще все в порядке. Он же древний.
– Он всего на пару лет старше меня.
– Но ты в отличие от него настоящий мужчина, – девушка игриво укусила Норберта за мочку уха, а ее тонкие пальцы настойчиво скользили по его телу, лишая рассудка.
– Так все-таки нет? – спросил он в последней попытке овладеть собой.
– Да он не знает, что такое настоящая женщина, – ответила Марен и расстегнула свободной рукой пуговицы на платье. – Думаешь, почему тетя Виктория ушла от него? Он ее горько разочаровал.
– И тебя тоже?
Марен рассмеялась и положила голову на грудь Норберту:
– Дело не заходило настолько далеко, чтобы я успела разочароваться.
Как назло, в этот момент в дверь постучали. Это был всего-навсего стюард, который ошибся каютой. Он быстро извинился и исчез. Но его появление сбило настрой Марен. Норберт снова застегнул пуговицы своей рубашки. Было нелепо посреди рабочего дня предаваться любовным утехам.
– И кто вообще такая, эта Виктория? – попытался он сменить тему разговора. – Ольмерт возлагает на нее большие надежды, но я лично с ней ни разу не работал. Один мой коллега рассказал, что после развода она стала очень капризной.
Марен задумалась.
– Ты же не будешь об этом болтать? – спросила она. – Ко мне лично тетя Виктория всегда хорошо относилась, во всяком случае раньше. А другие могут написать роман о ее причудах и капризах. Но ее состояние становится хуже. Моя тетя Эльза, которая уже полжизни проработала с Викторией, с трудом ее выносит. Скорее всего, она принимает наркотики и стала непредсказуемой.
– Наркотики? – переспросил Норберт с беспокойством в голосе. – Надеюсь, обойдется без осложнений.
– Кое-какие осложнения есть, – уверенно ответила Марен. – Уже дошло до ссоры между Викторией и Конрадом, да такой, что клочья летели. Так что вам нужно быть ко всему готовыми.
– Ольмерт знает об этом?
– А кто ему об этом скажет? Я-то сама об этом знаю со слов тети Эльзы. Возможно, ты бы мог ему как-то осторожно намекнуть.
– Почему?
– Потому что Виктория вам испортит все съемки. Или они затянутся на неопределенное время, помяни мое слово.
– И ведь ее сразу не заменишь, – задумчиво произнес Норберт. Сейчас его больше интересовала собственная карьера, чем молоденькая девушка. Девушек вокруг было полно. Но если он окажет Ольмерту услугу, то, возможно, ему это когда-нибудь зачтется. Никто и не догадывался, что вялый и небрежный Норберт был безгранично тщеславен и хотел стать знаменитым режиссером.
– Незаменимых людей не бывает, – быстро произнесла Марен. – Ведь Виктория не единственная актриса в мире.
