Лайонел Уайт - Большой куш
Он подкатил к 48-й улице, повернул на восток, проехал полквартала и припарковался на правой стороне улицы. На углу, перегнувшись через шею лошади, что-то обсуждал с таксистом конный полицейский. На улице было оживленное движение, но офицеру Кеннану было не до водителей и спешащих пешеходов.
Он оставил ключи внутри и, открывая дверь, поставил машину на ручной тормоз. Пройдя несколько десятков метров по улице, он вошел в гриль-бар.
В баре было человек двадцать. Кеннан прошел мимо них, не останавливаясь, вглубь, где находилось служебное помещение. Эд заметил полицейского, когда тот проходил мимо кассы, и дружески улыбнулся ему. Рэнди подмигнул в ответ.
Они относились друг к другу с симпатией. Когда Рэнди заказывал у Эда выпивку, это не было обычной халявой. Их связывали другие отношения. Они были старыми друзьями и дружили с детства, когда жили на одной улице — Сент-Кристофер.
Рэнди уже собрался толкнуть распашную дверь на кухню, как услышал, что сзади его окликнули по имени. Еще не обернувшись, он понял: Лео. Он сидел в одиночестве на своем обычном месте, слева, за последней перегородкой. Рэнди секунду помедлил, затем обернулся и кивнул ему в сторону кухни. Он не хотел сидеть с Лео в общем зале. Не хватало, чтобы его увидел какой-нибудь случайно забредший сюда лейтенант или капитан. Сидеть в баре в форме полицейского считалось дурным тоном.
На кухне было двое поваров-итальянцев и мойщик посуды, но Рэнди не обратил на них ни малейшего внимания. Он подошел к стойке и взял с тарелки ломтик сыра. Только он принялся жевать его, как через распашные двери вошел Эд. В одной руке он держал бутылку ржаного виски, а в другой — пустой стакан.
— Ну и жара, малыш! — сказал он и сел за столик рядом с Рэнди. — Твой дружок Лео тоже здесь, в зале. Он хочет с тобой покалякать.
Рэнди кисло улыбнулся своему другу:
— Скажи этому сукину сыну, чтобы зашел сюда, тут и покалякаем. Знает же, что мне там нельзя…
— Я ему скажу, Рэнди, — заверил Эд.
— Составишь компанию? — спросил Кеннан, показывая взглядом на бутылку, из которой уже наливал себе.
— Черт, не могу, — сказал Эд, — только пришел, работать надо. Ты дежурство сдал на сегодня?
— Ага, — кивнул Рэнди.
Через полминуты Эд вышел в зал, столкнувшись в дверях с Лео.
Весь облик Лео источал добродушие. Мягкие, почти детские глаза излучали невинность. Крупное, без морщин лицо выражало доброту и дружелюбие. Он всегда говорил посмеиваясь. На нем была нейлоновая спортивная рубашка, застегнутая на верхнюю пуговицу, спортивный пиджак и брюки из фланели. Галстука он не носил. Но за чистую монету гардероб и внешность Лео мог принять только тот, кто не знал его.
— Ну, Рэнди, — сказал он, — как делишки?
Кеннан с безразличным видом кивнул на бутылку.
— Выпьешь? — спросил он.
— Ты же знаешь, я не пью эту дрянь, — сказал Лео и улыбнулся, как бы показывая, что это шутка. — Она нервы мне расшатывает.
Рэнди криво ухмыльнулся: он еще говорит о нервах. Да у него не нервы, а канаты.
Лео повернулся вполоборота к собеседнику.
— Слушай, малыш, — сказал он. — У меня небольшая проблема. Выручай!
Рэнди кивнул снова. Ну, подумал он, началось.
— Да, — продолжал Лео, по виду которого нельзя было заподозрить, что у него бывают проблемы. — Да, речь о деньгах. Надо срочно достать бабки. Что ты…
— Послушай, Лео, давай напрямую. Я задолжал тебе и знаю сколько. Но мне нужно еще немного времени. Дела сейчас неважно идут. Мне правда нужно время.
— Слушай, парень, — сказал Лео, — я все понимаю. Я дал бы тебе времени сколько хочешь. Но проблема в том, что я не могу этого сделать. Мне самому позарез нужны бабки, причем срочно. Я рассчитывал получить с тебя пятьсот баксов на этой неделе.
Рэнди потянулся за второй стопкой и опрокинул ее залпом. Потом повернулся к собеседнику и скороговоркой проговорил:
— Лео, я не смогу. На этой неделе у меня просто не будет.
— У тебя же была получка на этой неделе, — сказал Лео.
— Была. Но я в долгу перед пенсионным фондом. После того как они у меня вычтут, самому почти ничего не останется. Мне нужно еще немного времени.
Лео сочувственно покачал головой.
— Сколько же тебе нужно времени? — спросил он.
Рэнди посмотрел ему прямо в лицо и медленно произнес:
— Послушай, тут у меня кое-что наклевывается. Верное дело. Но нужно время.
— Что за дело? — спросил Лео. — Опять на темную лошадку ставишь, Рэнди?
Кеннан покачал головой:
— Нет, лошади здесь ни при чем — совсем другое дело. Мое, частного плана. Это все, что я могу сказать. Только дай мне, ну, скажем, еще месячишко. Думаю, за это время я все решу.
Лео кивнул:
— Значит, так. На сегодняшний день ты мне должен две тысячи шестьсот баксов, — сказал он. — Ладно, скажем, я даю тебе еще тридцать дней — скажем так. И через месяц ты будешь должен мне три куска для ровного счета, идет?
Глаза Рэнди сузились, уголки рта зло скривились.
— Три куска?! Да как у тебя рука поднимается драть с человека такие проценты?
— Ты сам этого хотел, Рэнди, — сказал Лео. Голос его звучал мягко, почти дружественно. — Ты ведь говоришь месяц — не я. А мне нужны мои деньги. Вообще-то, Рэнди, раз ты мне ничего не отдаешь, мне сейчас придется пойти и самому занять бабки. И занимать мне их, видно, придется у моего дружка — инспектора. А ты ведь знаешь, какой он жмот!
В словах таилась скрытая угроза, и Кеннан это отлично понял. С каким удовольствием он схватил бы эту жирную тварь за грудки и вышиб ему мозги! Жаль, нельзя! Рэнди отлично понимал, на что способен Лео при его-то связях.
— Ладно, — сказал он. — Идет. Три куска через тридцать дней.
Лео поднялся и похлопал здоровяка-полицейского по плечу.
— Молодец, я знал, что могу на тебя рассчитывать, дружище.
Он повернулся и направился к выходу.
Рэнди налил себе третью порцию. Рука дрожала, и он в бешенстве стиснул зубы.
— Вот сволочь. Жирный подонок, — бормотал он себе под нос. — Ничего, отдам этому сукину сыну его поганых три куска. Рассчитаюсь с ним через месяц.
Он стал мечтать о будущем. С полгода, пока все не кончится, он еще послужит в полиции. Да, нужно себя обезопасить. Потом, когда все утрясется, надо будет рвать когти, да поскорее. Когда-нибудь, не пройдет и нескольких лет, он разберется с Лео. Рэнди мрачно ухмыльнулся при мысли, что он сделает с Лео Штайнером.
Он поставил стакан и взглянул на часы. Время поджимало. Нужно было еще загнать в гараж патрульную машину, отметиться в служебном журнале, принять душ и переодеться в штатское. Хорошо бы выкроить время, чтобы перекусить перед встречей, назначенной на восемь часов.
Выйдя из бара Эда, Рэнди заметно повеселел: он думал о предстоящей встрече.
Все-таки ему повезло, по-настоящему повезло, что он случайно столкнулся с Джонни в тот самый день, когда того выпустили из тюрьмы. Это был тот счастливый случай, которого он ждал очень и очень долго.
Глава 2
А он изменился, очень изменился, думала она.
Протянув изящную обнаженную руку к прикроватному столику, она нашарила пачку сигарет. Потом приподнялась, вытряхнула сигарету из пачки и снова потянулась к столику, за зажигалкой. Несмотря на послеобеденное время, в комнате царил полумрак. Солнечный свет едва проникал сквозь неплотно закрытые жалюзи.
Она прикурила, глубоко затянулась и медленно выдохнула дым, глядя на лежащего рядом мужчину. Он лежал совершенно неподвижно с закрытыми глазами, но она знала, что он не спит.
Он изменился, снова подумала она. В нем появилось что-то неуловимое, новое, чего не было раньше. Внешне он ничуть не изменился за эти четыре года. Прибавилось немного седины на висках, но в остальном он оставался прежним Джонни — крепким, сухощавым, ростом шесть с лишним футов, со строго очерченным лицом, серыми ясными и безмятежными глазами. Нет, он изменился не внешне, чему она была как раз рада. Ей было бы невыносимо видеть, если бы эти четыре года сделали с ним то, что тюрьма делает с большинством попавших туда людей, которые выходят на свободу надломленными и обозленными.
Джонни выдержал это испытание. Получив срок, он стойко выдержал удар и не дал себя сломать.
Нет, физически он не изменился. Перемена, произошедшая с ним, была глубже. Нет, тюрьма не озлобила его. Она даже не убила в нем мальчишеский оптимизм и яростную страстность, которые всегда были ему присущи.
Он и говорил и вел себя как обычно. Он был все тем же, прежним Джонни, но как-то остепенился. Теперь в нем появились серьезность и глубина, которых не было раньше, и какая-то, несвойственная ему прежде, мрачная целеустремленность.
Наверное, он наконец повзрослел.
Она потянулась к нему и нежно провела рукой по волосам. Он не шелохнулся, и тогда она наклонилась над ним и нежно поцеловала в губы.
