Алексей Шведов - Голова-гнездо
«Саша был прав, всё время оставаясь дома. Да и куда бы он пошёл? И куда могу пойти я? К Таньке? И что у неё делать? Разыскать Олега? Пошёл он! Нет, лучше уж сидеть дома. Никого не хочу видеть. Ритка — сучка: взяла — уехала!»
Она бесцельно бродила из комнаты в комнату: из зала — в спальню брата, из спальни брата — в свою, при этом не расставаясь с сигаретой. Обычно она курила редко, но в последние несколько дней график потребления ею никотина заметно изменился. Форточки были открыты, их пасти жадно втягивали табачный дым, таким образом проветривая прокуренное помещение. Мыслей было очень много, причём, о многом, о чём девушка думала сейчас, раньше бы она думать не стала. Но обстоятельства сложились так, как сложились, а значит и ход мыслей должен был исходить из определённой точки — «брат умер/убит. И я теперь одна в трёх комнатах. В принципе, всё так же, как и было, когда он лежал в больнице — я точно так же была одна… но…»
С одной стороны, со смертью Саши умерли и определённые проблемы, с ним связанные. И опять–таки, с одной стороны это было хорошо. Но с другой… Они с Сашей ведь так сильно любили друг друга! Марине не нужны были больше никакие другие мужчины с тех пор, как он вернулся. Но теперь, когда она одна, снова одна, поневоле придётся задуматься о замужестве… Найти себе старого бизнесмена…
«Он не умер!» — всплыли в её сознании слова Терехина. Откуда он вообще узнал о смерти Саши? «Мне сказали». Кто сказал?! Но он не мог его убить, потому что его выписали после того, как Саши не стало.
Что, если он наврал?
«Я знаю имя убийцы!»
Да, точно. Этот Дмитрий Фёдорович даже говорил, как того зовут. Конечно, всё это чушь, но… Как же его звали? Астроном? Нет. Астронавт?
(«Он не умер! Если вы не выкопаете его сейчас…»)
Ну и что же тогда произойдёт?
Астронавт…
Обычный бред обычного шизофреника, решила Марина. Иначе и быть не может. Он такой же чокнутый как и Саша до больницы. Он — псих; все его слова — бред.
В дверь позвонили. Марина вздрогнула и пошла открывать, мысленно проклиная незваного гостя. Наверное, ещё какой–нибудь соболезнующий припёрся. «Ах, мне так жаль!» — уже поперёк глотки стоит это наигранное сострадание. Сколько можно?!
Девушка открыла дверь. На площадке стоял следователь Юра. Он был в штатском и больше напоминал студента, чем того, кем был в реальности. В руках он сжимал зелёную папку.
— Здравствуйте! — произнёс он. — Извините, конечно; возможно, я оторвал вас от чего–то, но мне необходимо кое–что уточнить.
— Ну, проходите, — ответила Марина равнодушно. — Если вы сможете поймать убийцу, я буду вам только благодарна.
Юрий прошёл в коридор, и девушка снова заперла дверь. «Кажется, этот парень уже положил на меня глаз, — подсказала ей женская интуиция. — Использует теперь свою работу в личных целях. Ну, для разнообразия можно и поиграть с ним немного. Ладно, посмотрим…»
— Может, я не вовремя? — поинтересовался Юрий, развязывая шнурок на ботинке. — Проклятый шнурок…
Марина усмехнулась, заметив, что у него возникла некоторая проблема со снятием обуви. Каким–то образом шнурок завязался на два узла, и Юрий теперь тщетно пытался всё это распутать. Забавный парень. Каков он в сексе, интересно? Наверное, такой же смешной и нелепый.
— Вам помочь? — спросила она, присаживаясь на корточки рядом с ним. Он вздрогнул и посмотрел на неё. Их взгляды встретились.
— Да нет, спасибо, я думаю, что и сам справлюсь, — ответил Юрий торопливо и немного смущённо, продолжая распутывать образовавшийся узел.
Наконец ему это удалось, а второй ботинок он снял уже без проблем. Марина пригласила его пройти в зал, и вскоре оба сидели на диване, повернувшись друг к другу. Колени почти соприкасались.
— Я вот по какому вопросу. Я, конечно, понимаю, что у вас траур и вы не расположены со мной беседовать, а тем более откровенничать, но всё же я надеюсь…
Марина неожиданно рассмеялась, хотя, может быть, это выглядело несколько странным в подобной обстановке. Все зеркала и телевизор были завешаны разного рода материей — этого требовали принятые издавна традиции, да и вообще, в квартире до сих пор висел запах смерти. Всё казалось мрачным и навевало пессимизм. Но, несмотря на это, Марина рассмеялась.
— Да нет, я отвечу на все ваши вопросы, — сказала она. — То есть, на те, на которые знаю ответы. Вдруг вы действительно поймаете убийцу.
— Я поймаю его, — порывисто прошептал Юрий. — Я поймаю его! — повторил он уже погромче. И хотя Марина сомневалась в этом, она всё же кивнула. Да, ты его поймаешь. Он никуда от тебя не денется.
— Как я понял, ваш брат вышел из больницы три месяца назад, — начал Юрий, но Марина его перебила.
— Хотите кофе?
— Ну, не знаю, удобно ли это…
— Не вижу ничего неудобного, — Марина встала. — Я же не водку вам предлагаю, в конце концов. Значит, будете? Тогда, знаете, пройдёмте лучше сразу на кухню. Пока я вскипячу воду, вы как раз зададите мне свои вопросы.
Юрий дома у Марины
Ход мыслей Юрия в тот момент, когда он шёл за девушкой, в графике выглядел бы довольно странно. Одновременно он думал и о том, что должен расследовать убийство, и о возможности иметь с Мариной близкие отношения. Но дело прежде всего, не так ли? «Сделал дело — гуляй смело» — следует ли считать справедливым по отношению к настоящей ситуации это народное изречение? Ладно, посмотрим по обстоятельствам; если что, разберусь по ходу действия.
Юрий присел на табурет и начал изучать интерьер кухни. Марина, поставив на электрическую плиту чайник с водой, заняла другой табурет. Её глаза внимательно изучали следователя.
— Значит, первый вопрос, — сказал тот. — Вы говорили, Саша никуда не выходил из дома. Мне сказали, что это называется этой… агорафобией…
— Да при чём тут фобии какие–то? Он никуда не ходил потому, что ему некуда было идти. За те два года, которые он провёл в психушке, у него совсем не осталось никаких друзей, знакомых. И никакой фобии у него не было, по крайней мере, я так считаю. Он постоянно торчал у себя в комнате: смотрел телевизор (у него там маленький «Сапфир»), читал журналы, газеты, писал что–то…
Юрий отметил, что надо будет чуть позже попросить Марину позволить ему осмотреть комнату брата. Наверняка, там найдётся что–нибудь интересное. Но это чуть позже, после того, как будет выпит кофе.
— Насколько мне известно, болезнь вашего брата заключалась в том, что он… как бы это сказать… не видел смысла в своём существовании. А потом это…
— Вы говорили с психиатром? — усмехнулась Марина. — Можете не отвечать: вижу, что говорили.
Юрий вздохнул и кивнул. Он никак не мог понять, что же ему всё–таки надо от Марины: любви или секса. Да, он хотел бы переспать с нею, но вот способны ли они на большее? На Любовь с большой буквы? А, впрочем, нужна ли она?
— О чём задумались?
Юрий готов был поклясться, что она мысленно усмехнулась. Возможно, догадалась, о чём он думает. Ну и ладно. Проклятье, как бы это всё проделать? В принципе, проблем особых–то нет, но вот служебное положение… Что, если она сдуру настучит на него начальству? А, к дьяволу! Отложим это на потом.
— Да так. Размышлял.
— Ой, вода кипит! — Марина вскочила. — Вам сколько сахара, кофе?
— Кофе — одну, сахара — две с половиной.
Девушка кивнула и, распахнув дверцы шкафчика, висящего над плитой, достала оттуда две чашки. Пока она стояла к Юрию спиной, он не отрывал взгляда от её ягодиц и ног, частично скрытых халатом.
«На сколько она меня старше? Года на три–четыре, наверное. Ну почему тогда, у себя в кабинете, во время допроса я не выяснил год её рождения? Но, в общем–то, если на то пошло, это не так уж и важно, да? Мне кажется, я всё же могу на что–то надеяться. Она не груба со мной, скорее, наоборот — кофе предложила… Но дело прежде всего. А что касается… Ну, не знаю, рисковать пока не буду. Разве что, если она сама сделает первый шаг…»
Какая–то зацепка?
Марина смотрела, как следователь отхлёбывает горячий кофе, уставившись на поверхность стола, и думала о своих возможных ответах на его возможные вопросы. Что ж, может, какая–нибудь информация и окажется для следствия полезной. Но много милиции знать не следует, потому что это личное.
«Та информация, которую я утаю — она всё равно не дала бы им ключа к разгадке. Убийцу Саши надо найти, не спорю, но ради этого я не обязана выкладывать какому–то сопливому менту всё. Мои мысли — это мои мысли, и их это не должно касаться».
Они пили кофе и молчали, думая каждый о своём. За окном чирикали воробьи и гудели машины. С каждой секундой Марина всё больше и больше убеждалась, что Юрий думает сейчас не о деле, которое должен раскрыть, а о ней, как о женщине. Это немного её возбудило, потому что она представила, как занимается с ним сексом прямо здесь, на кухне. Да и тем более, прошла уже целая неделя с тех пор, как у неё в последний раз был мужчина. Ладно, это можно будет обдумать и потом. Сейчас главное — поиграть в вопросы–ответы.
