KnigaRead.com/

Хэрри Грей - Однажды в Америке

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Хэрри Грей, "Однажды в Америке" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Проваливай, пока цел, жидовская морда. Пшел из парка, чертов шут.

Аби медленно поднялся со скамейки с таким видом, будто готов был задать деру. Затем, низко опустив голову, он, словно бык, бросился в атаку. Не дожидаясь сигнала от Монаха, мы подбежали со своими битами. Монах и его ребята повскакивали со скамеек. Каждый схватил у нас по бите, и бойня началась. Мы наблюдали, стоя с камнями в руках. Если бы голова какого-нибудь ирландца привлекла наше внимание, то мы впятером наверняка вырубили бы его.

Нам было чертовски весело. Именно там мы впервые увидели Пипи, Веселого Гонифа и Глазастика.

Макс первым заметил что-то необычное. Трое пацанов примерно нашего возраста мелькали в тех местах, где драка разгоралась наиболее жарко. Макс пихнул меня:

— Смотри, двое еврейских пацанов и один ирландский. Они действуют заодно. Наверняка у них что-то на уме.

В один момент пацаны оказывались в самом центре группы дерущихся, затем разбегались в разные стороны и в следующий момент мчались к следующей группе.

— Они не дерутся, — заметил я. — Что они там делают?

Макс пожал плечами.

Наконец со звоном прикатил арестантский фургон, и полицейские в жестких высоких шлемах замахали своими дубинками. Все, кто мог, бросились наутек.

Мы с Максом подхватили по бите, Макс крикнул остальным, чтобы не отставали, и мы стали преследовать двух малолетних евреев и ирландца. Наконец мы догнали их на берегу реки. Ирландец совсем запыхался, но улыбнулся нам и произнес с сильным акцентом:

— Может быть, хватит драться? Давайте будем друзьями. — Он протянул руку и представился: — Мои друзья называют меня Пипи, а это мои кореша — Веселый и Глазастик.

Веселый тоже протянул руку, улыбнулся и сказал с отчетливым еврейским акцентом:

— Рад встрече с вами, мальчишечки.

Макс поднял биту и проговорил:

— В помойку весь этот мусор о дружбе. Башка, проверь их карманы.

Я передал Простаку свою биту. Он держал ее наготове, пока мы с Домиником обшаривали карманы пацанов. Содержимое их просто поразило нас. На троих у них оказалось три бумажника и две пары часов с золотыми брелоками. Мы достали деньги из бумажников, около двадцати шести долларов. Макс вручил Пипи, Веселому и Глазастику по два доллара. Немного подумав, он сунул каждому из них еще по доллару.

Веселый Гониф был рослым парнишкой, Пипи — низеньким и тщедушным, а Глазастик — коренастым, с огромными навсегда удивленными глазами. Они настолько отличались друг от друга, что их союз показался мне очень странным. Однако, узнав их поближе, я понял, что в душе они очень похожи. Они все были «свежими» иммигрантами. Иммигрантами из разных стран, но с одинаковым озорным юмором и инстинктивной тягой к воровству. Тогда мы встали кружком и начали слушать, как Пипи хвастает о своих подвигах. Это оказалось ошибкой. К нам быстро подбежал Вайти, местный полицейский. Для начала он вытянул Гонифа дубинкой по спине.

— Вы те ребята, которых описали парни в кутузке. Быстро давайте их бумажники и часы. — Он прошелся по нашим карманам и изъял все, чем мы только что завладели. — А теперь проваливайте, пока я вас не отвел в участок.

Мы грустно побрели прочь.

— Этот чертов Вайти, — горько подосадовал Макс. — Он жулик. Могу поспорить, что он ничего не отдаст обратно. Все оставит себе.

— А ты как думал? — ехидно ответил я. — Ты что, разве не знаешь, что все жулики? Что все правонарушители?

— Да, ты прав, — согласился Макс.

— Конечно, Башка прав, — произнес Простак. — Все воры.

Мы вышли, из парка.

— Надеюсь, еще увидимся, ребята. — Пипи широко улыбнулся нам и вместе с Веселым и Глазастиком двинулся, прочь, в сторону Брум-стрит.

— Да, приходите, — бросил им вслед я. — Мы бываем рядом с кондитерской Джелли на Деланси-стрит.

— Конечно, придем, — откликнулся веселый Гониф. Мы шли вдоль по улице. Мы уже забыли неприятную встречу с Вайти.

Приближался вечер пятницы. Солнце, улицы, все на свете воспринимается совсем по-другому, по пятницам, ближе к вечеру. Мы были счастливы и беззаботны. В нашем распоряжении была целая вечность: целых два дня праздника, два волшебных дня без школьных занятий. Я был голоден, и сегодня вечером меня ждала самая великая еда недели, еда. Субботы — единственная плотная еда за каждые семь дней. Вечером не будет черствого хлеба, натертого чесноком и, если его не запивать чаем, застревающего в горле. Мама сейчас печет. И будет горячая плетенка, и заливная рыба, и свежий соус из хрена. Мой рот наполнился слюной. Боже, как я был голоден! И похоже, что не один я. Косой перестал играть на гармошке и сказал:

— Как насчет того, чтобы пойти в пирожковую Юни Шиммеля и взять парочку?

— У кого есть деньги? — поинтересовался Простак. — У тебя есть деньги?

— У меня есть цент, который не отобрал Вайти, — ответил Косой.

— У кого-нибудь еще есть деньги? — Макс протянул руку за монетой Косого.

Доминик достал из потайного кармана два цента. У остальных не оказалось ни гроша.

— Мы купим пирожок за два цента и пакет жареных орешков на оставшийся.

Купив горячий пирожок и орешки, мы остановились на углу, и каждый получил по кусочку и по нескольку орешков. Вкус был изумительный, но от этого нам стало еще голоднее. Мы двинули по Орчард-стрит, где уличные торговцы с ручными тележками собирали свои товары, чтобы пораньше вернуться домой к субботней еде. Они настороженно смотрели на нас. Им уже было известно, кто мы такие. Совершив несколько хитроумных маневров, Макс и Простак умудрились схватить по апельсину. Торговец посылал проклятия нам вдогонку:

— Бандиты! Будьте вы прокляты!

Разделив апельсины, мы не спеша побрели по Деланси-стрит, по улице, на которой я жил.

— Смотрите, вон стоит Пегги, — заикаясь от волнения, проговорил Косой.

На моем крыльце, томно привалившись к двери, стояла белокурая дочка дворника, нимфоманка Пегги.

— Привет, мальчики! — окликнула она нас. — Башка, угости меня долькой своего апельсина.

— Я угощу тебя долькой своего, если ты угостишь меня кусочком своей… — Простак не договорил и с надеждой посмотрел на Пегги.

— Свежий мальчик. — Она хихикнула, довольная своей шуткой, и прощально помахала рукой. — Потом, не сейчас, проваливай. И не за апельсин. Если хочешь чего-нибудь хорошенького, то принеси мне заварное пирожное.

Проходя мимо, я крепко тиснул ее.

— Ой, Башка, не здесь, пойдем на лестницу, — прошептала она.

Я был молод, однако ответил:

— Нет уж, не сейчас. Я жрать хочу.

— Приходи после ужина к кондитерской, Башка! — прокричал мне вслед Макс.

— Конечно! — ответил я.

Я бегом преодолел пять пролетов скрипящих ступенек и влетел в нашу темную квартиру. Вся она была наполнена великолепными запахами с кухни.

— Ужин готов, мама? — прокричал я, швыряя учебники в угол.

— Это ты, мой мальчик, мой милый?

— Да, мам. Я спросил, готов ли ужин.

— Ты разве спрашивал?

— Да, мам. Я спросил, готов ли ужин.

— Да, да, готов, но надо подождать, когда папа с твоим братом вернутся из синагоги и я зажгу субботние свечи.

— Я есть хочу, мам. Почему я должен ждать субботних свечей и папы?

— Потому что, если бы ты был таким же, как твои папа и брат, ты бы не попадал все время в неприятности и, может быть, не был бы все время таким голодным, и, возможно, иногда думал бы о синагоге. — Мама глубоко вздохнула.

— Я думаю о еде и о том, как заработаю денег. Огромное количество денег, мам. Миллион долларов.

— Миллион долларов? Ты такой глупенький, сыночек. Поверь мне, миллион долларов — это для миллионеров. Для бедных людей — синагога. А теперь, пожалуйста, не отвлекай меня. Мне надо закончить стирку, чтобы мы все смогли перед субботой выкупаться в лохани. И не забудь мне напомнить, чтобы я ополоснула тебе голову керосином.

— Мам, папа занял денег, чтобы заплатить за квартиру?

С кухни донесся глубокий вздох.

— Нет, сынок.

Я нашел «Робина Гуда», которого одолжил мне Макс, и начал его перечитывать. Я был страстным книгочеем и читал все, что попадало в мои руки.

Я слышал, как мама энергично трет белье в лохани. Постепенно комнату наполнили сумерки, читать стало трудно. Я зажег спичку и, взобравшись на стул, попытался открыть газ, но он не шел из рожка.

— Мама, у нас нет газа! — крикнул я.

Она тяжело вздохнула:

— Я его весь использовала на готовку и горячую воду для купания.

— Тогда дай мне двадцатипятицентовик для счетчика.

— Не могу, сынок.

— Почему, мам?

— Сегодня вечером у нас будут свечи.

— Но я не могу читать при свечах.

— Мне жаль, сынок, но я не могу дать тебе четвертак. Я опущу его в счетчик завтра вечером. Тогда его, может быть, хватит на всю неделю.

Я хлопнул дверью и направился в расположенный на лестничной площадке туалет, которым пользовались все шесть семей, проживающих на нашем этаже. Целая минута у меня ушла на то, чтобы привыкнуть к запаху.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*