Стивен Кинг - Блейз
Блейза не волновало, что она хотела от него услышать. Он повернулся и выскочил за дверь, скатился с крыльца, помчался прочь от дома. Бегал он очень даже быстро, стоило ему сдвинуться с места, вот только сдвинуться для него было не просто, а в тот день паника еще сильнее затормозила его. Если бы женщина нажала на спусковой крючок, то могла бы попасть ему в спину или в большую голову, или отстрелить ухо, или промазать. Поскольку револьвер был с укороченным стволом, куда попала бы пуля, не скажешь. Но женщина не выстрелила.
В лачугу он вернулся с завязанным в узлы желудком, едва сдерживая стоны страха. Он не боялся тюрьмы или любого другого исправительного учреждения, не боялся даже полиции (хотя и знал, что они запутают его своими вопросами, всегда запутывали). Испугался он другого – легкости, с которой она раскусила его. Словно для нее это было раз плюнуть. Вот Джорджа они раскусывали крайне редко, а когда раскусывали, он сразу понимал, что происходит, и вовремя ретировался.
А теперь это. Блейз знал, что не сумеет все провернуть, но не отступался. Может, хотел обратно в тюрьму. Может, это не самый худший вариант, теперь, когда Джорджа нет. Пусть кто-то еще думает за него и приносит еду.
Может, хотел, чтобы его арестовали прямо сейчас, когда он ехал на украденном автомобиле по Окома-Хайтс. Аккурат мимо дома Джерардов.
В холодильнике зимы Новой Англии дом выглядел, будто замороженный дворец. Окома-Хайтс, как говаривал Джордж, это старые деньги, так что дома больше напоминали особняки. Летом они высились посреди просторных лужаек, но теперь лужайки превратились в сверкающие под солнцем снежные поля. Благо в эту зиму снега выпало много.
И дом Джерардов был одним из лучших. «Колониальные понты», так Джордж называл его, но Блейз думал, что дом прекрасен. Джордж рассказывал, что начальный капитал Джерарды сделали на морских перевозках. Первая мировая война обогатила их, Вторая – сделала богами. Снег и солнце холодным огнем отражались от множества окон. Джордж говорил, что в доме более тридцати комнат. Он провел разведку, выдав себя за сотрудника компании «Сентрал велью пауэр», снимающего показания электросчетчиков. Было это в сентябре. Блейз сидел за рулем грузовичка, который они скорее позаимствовали на время, чем украли, хотя он предполагал, что полиция, если б они попались, обвинила бы их в краже. Какие-то девушки играли в крикет на боковой лужайке. То ли ученицы средней школы, то ли студентки колледжа, симпатичные. Блейз смотрел на них и уже начал возбуждаться. Когда Джордж вернулся и велел заводить двигатель и сматываться, Блейз рассказал ему о симпатичных девушках, которые к тому времени ушли за дом.
– Я их видел, – ответил Джордж. – Думают, что они лучше всех. Думают, что их говно не воняет.
– Миленькие, однако.
– Да кого это волнует? – мрачно ответил Джордж, скрестив руки на груди.
– У тебя на них когда-нибудь вставало, Джордж?
– На таких крошек? Ты с ума сошел. Заткнись и веди машину.
Теперь, вспоминая тот разговор, Блейз улыбался. Джордж напоминал лису, которая не могла дотянуться до винограда, вот и говорила всем, что ягоды кислые. Мисс Джолисон читала им эту басню во втором классе.
По словам Джорджа, семья была большая. Старые мистер и миссис Джерард, причем он в свои восемьдесят мог за день высосать пинту «Джека». Средние мистер и миссис Джерард. И еще младшие мистер и миссис Джерард. Младший мистер Джерард звался Джозефом Джерардом-третьим и действительно был молод – двадцать пять лет. Его жена была нармянкой[22], то есть, как считал Джордж, из спиков[23]. Раньше Блейз думал, что спиками называют только итальянцев.
Дальше по улице он развернулся и проехал мимо дома еще раз, гадая, каково это, жениться в двадцать два года. Сразу направился домой. Следовало и честь знать.
У средних Джерардов были и другие дети, помимо Джозефа Джерарда-третьего, но они значения не имели. Кто имел значение, так это младенец. Джозеф Джерард-четвертый. Большое имя для такой крошки. В сентябре, когда Блейз и Джордж снимали показания электросчетчика, младенцу было только два месяца. То есть теперь… один, два, три, четыре месяца между сентябрем и январем… стало шесть. Он был единственным правнуком первого Джо, основателя династии.
– Если ты задумал кого-то похитить, то похищать нужно младенца, – говорил Джордж. – Младенец тебя не опознает, следовательно, ты можешь вернуть его живым. И он не будет портить тебе жизнь, пытаясь убежать, или выбросить в окно записку, или что-то еще. Будет только лежать, и ничего больше. Даже не узнает, что его похитили.
Они сидели в лачуге перед телевизором, пили пиво.
– И сколько, ты думаешь, с них можно поиметь? – спросил Блейз.
– Достаточно для того, чтобы больше не проводить ни одного зимнего дня с замерзшей жопой, продавая фальшивые подписки на журналы или собирая пожертвования для Красного Креста, – ответил Джордж. – Как тебе это нравится?
– Но сколько бы ты попросил?
– Два миллиона, – ответил Джордж. – Один для тебя и один для меня. Чего жадничать?
– Жадность губит, – ввернул Блейз.
– Жадность губит, – согласился Джордж. – Именно этому я тебя и учил. Но сколько стоит рабочий, Блейз-э-рино? Что я тебе говорил по этому поводу?
– Своей зарплаты.
– Совершенно верно. – Джордж глотнул пива. – Рабочий стоит своей гребаной зарплаты.
И теперь он ехал к своему жалкому домишке, где они с Джорджем жили с того момента, как перебрались к северу от Бостона, действительно собираясь похитить младенца. Он понимал, что его могут схватить… но два миллиона долларов! Он смог бы куда-нибудь уехать и больше никогда не мерзнуть. А если его арестуют? Самое худшее, что они могли с ним сделать, так это дать пожизненный срок.
Если б такое произошло, он опять-таки никогда бы больше не мерз.
Поставив угнанный «форд» в сарай, он вспомнил о том, что нужно замести следы. Вот бы Джордж порадовался. Дома он поджарил пару гамбургеров.
– Ты действительно собираешься это провернуть? – спросил Джордж из другой комнаты.
– Ты прилег, Джордж?
– Нет, стою на голове и гоняю шкурку. Я задал тебе вопрос.
– Попытаюсь. Ты мне поможешь?
Джордж вздохнул.
– Полагаю, придется. Теперь я от тебя никуда. Но… Блейз?
– Что, Джордж?
– Проси только один миллион. Жадность губит.
– Хорошо, только миллион. Хочешь гамбургер?
Нет ответа. Джордж опять умер.
Глава 3
Он готовился похитить младенца в тот же вечер, чем раньше, тем лучше, но Джордж ему не позволил.
– И что ты собрался делать, тупая башка?
Блейз уже собрался идти в сарай, чтобы вставить ключ в замок зажигания «форда».
– Готовлюсь к тому, чтобы это сделать, Джордж.
– Сделать что?
– Похитить младенца.
Джордж рассмеялся.
– Чего ты смеешься, Джордж? – спросил он, подумав при этом: «Как будто я сам не знаю!»
– Над тобой.
– Почему?
– И как ты собираешься его похитить? Расскажи мне.
Блейз нахмурился. Его лицо, и без того уродливое, превратилось в морду тролля.
– Как мы и планировали. Из его комнаты.
– Какой комнаты?
– Ну…
– Как ты собираешься туда попасть?
Это он помнил.
– Через одно из окон второго этажа. Там простые задвижки. Ты это видел, Джордж. Когда мы приезжали от той лектрической компании. Помнишь?
– Лестница есть?
– Ну…
– Когда младенец будет у тебя, куда ты его положишь?
– В автомобиль, Джордж.
– Ох, слов нет – одни буквы. – Такое Джордж говорил, лишь когда иссякал и не мог найти другого выражения.
– Джордж…
– Я знаю, что ты положишь его в гребаный автомобиль, я бы и не подумал, что ты собираешься нести его домой на спине. А что ты собираешься делать потом? Куда ты положишь его потом?
Блейз подумал о лачуге. Огляделся.
– Ну…
– Как насчет пеленок? Ползунков? Бутылочек? Детской еды? Или ты собираешься давать ему на гребаный обед гамбургер и бутылку пива?
– Ну…
– Заткнись! Заговоришь еще раз, и меня вырвет!
Блейз плюхнулся на кухонный стул, опустив голову. Его лицо горело от стыда.
– И выключи эту дерьмовую музыку! Эта тетка так надрывается, словно собирается залететь в собственную манду!
– Хорошо, Джордж.
Блейз выключил радио. Телевизор, японское старье, купленное Джорджем на распродаже, уже сломался.
– Джордж?
Нет ответа.
– Джордж, пожалуйста, не уходи. Извини меня. – Блейз слышал страх в собственном голосе. Чуть ли не плакал.
– Ладно, – раздался голос Джорджа, когда Блейз уже подумал, что тот ушел навсегда. – Вот что ты должен сделать. Ограбь маленький магазин. Не большой. Маленький. Тот семейный магазинчик на шоссе №1, где мы покупали разную мелочевку, вполне подойдет.
