Дженнифер Арментраут - Освобожденная
– Я спасла тебе жизнь, а ты собираешься в меня стрелять?
Секунду-другую полицейский молча соображал, а затем рявкнул:
– Что тут, черт возьми, произошло?!
Девушка посмотрела на тело старика, потом медленно перевела взгляд на Майкла:
– А сам как думаешь?
Он покачал головой и достал наручники.
– Ладно, вы арестованы. Бросьте свое оружие и поднимите руки.
Рыжая злючка, хихикнув, подняла руки:
– Какое оружие?
Майкл посмотрел на руки девушки. Те оказались пустыми. Лишь два широких серебряных браслета украшали оба ее запястья.
– Где нож? – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Нож, которым вы убили человека.
Она опустила руки и подбоченилась.
– Того, который только что чуть не прикончил тебя?
– Сейчас же покажите свое оружие.
Он наклонил голову к микрофону, прицепленному на плече, намереваясь сообщить по рации о покушении и об убийстве. Вечером предстояла уйма бумажной волокиты.
Глядя на него, девушка нахмурилась.
– Знаешь ли, у меня нет на это времени.
– Что? – Дуло пистолета немного качнулось.
А ей только это и было нужно. Лили бросилась на офицера со скоростью молнии. На курок он нажать, конечно же, не успел, и в следующую секунду девушка выбила пистолет из его рук, а затем ударила в челюсть. Голова откинулась. Перед тем, как отключиться, Майкл поймал ее испуганный взгляд и услышал возглас: «Черт!».
* * *Лили смотрела на молодого полицейского с немалым удивлением и еще большим беспокойством. Затем, нервно вытерев ладонь о белую майку, отошла в сторону. Она поняла, кто он такой, в тот миг, когда его коснулась. Будь все проклято! И судя потому, как он оцепенел, когда его схватил одержимый, Лили готова была руку дать на отсечение, что этот парень даже не догадывается, кем является на самом деле. Еще раз чертыхнувшись, вытащила из заднего кармана исцарапанный сотовый и набрала Люка. Тот ответил после второго гудка.
– Что случилось?
– Я сейчас в Анакостии и у меня серьезная проблема. Мне срочно нужны вы с Реми. И будет лучше, если ты заодно позвонишь Натаниэлю. Потому как тут замешана полиция.
– Проклятье, Лили! Что, черт возьми, ты натворила?
Лили закатила глаза и, не сказав больше ни слова, отключила телефон. Потыкала полицейского носком ботинка. Без сомнения, тот пребывал в глубоком нокауте и в ближайшее время не очнется. Присев на корточки, Лили осмотрела его расслабленное лицо.
– Черт, черт, черт, – прошипела она.
Лили понятия не имела, кто он есть, пока не ударила его. Наверное, и не ударила бы, если б знала… Поколебавшись, решила, что, возможно, все же стукнула бы, но не так сильно. Знай она, что этот коп такой же, как она. Нефилим.
Глава третья
– Лили, ты его вырубила! Черт.
Девушка ослепительно улыбнулась Люку.
– Он собирался выстрелить в меня.
Люк нахмурился и снова посмотрел на тихо похрапывающего мужчину, которого они перенесли в Святилище и уложили на кровать.
– Я думал, он хотел тебя арестовать.
– И арестовать тоже, но сначала застрелить, – поправила она.
Люк поморщился и снова повернулся к ней.
– Мне он не нравится.
В его тоне проскользнули знакомые опасные нотки. Люк воспринимал Лили, как свою младшую сестру, иметь которую ему, возможно, и не хотелось. Но пока она росла, обучал ее всему. Лили просто боготворила его. И до сих пор относилась к нему чуть ли не с благоговением, хотя всем было известно, что по мастерству его уже обошла. Но если он чувствовал, что девушке угрожает опасность, хотя и случалось такое нечасто, – вся его легкость и обаяние вмиг испарялись. Дай только повод, и Люк становился почти неуправляемым. Особенно теперь, после того, что произошло с Анной.
Взглянув на красивого нефилима, которого Люк явно невзлюбил, Лили поморщилась, и, похлопав его по мускулистой руке, сказала:
– Не думаю, чтобы он и вправду в меня выстрелил.
Но Люк все равно смотрел угрюмо.
– Поскорее бы он очнулся.
Лили прочитала имя полицейского на бирке. Офицер М. Коне?
– Готова поспорить, его зовут Майкл.
– Если так, вот будет забавно, – фыркнул Люк.
Архангел Михаил, покровитель полицейских, где-нибудь там, на небесах, наверное, закатил глаза, а то и расхохотался. А может, наточил лезвие поострее, чтобы прицелиться в шею этому парню. Архангелы не особо благоволили к нефилимам, хотя и те и другие вроде как сражались на одной стороне и служили Богу. Большую часть времени.
– Он все еще в отключке?
Оба посмотрели на Реми, который вошел в комнату с сияющей улыбкой на шоколадном лице. Его дреды были стянуты назад.
Реми слегка хлопнул Лили по плечу.
– Черт возьми, подруга, вечно с тобой что-нибудь случается.
Она повела изящным плечиком и снова посмотрела на полицейского. Бедняга так и лежал без сознания с того момента, как она ему врезала. Даже когда Реми и Люк переносили парня в Святилище, он не издал ни звука. Лили мельком глянула на свои сбитые костяшки. Черт, хороша она, нечего сказать.
М. Коне выглядел молодо. Похоже, еще нет и тридцати. И тоже красавчик. Все мужчины-нефилимы привлекательны. Своей внешностью они обязаны отцам.
Этот был темноволосым, с короткой стрижкой, какую носит большинство полицейских. В остальном же его лицо казалось юным и невинным, и одно это уже говорило о том, что парень знать не знает, кто он есть. У всех нефилимов в лице проступает некая жесткость, даже у нее. Ну а у него – волевой подбородок и точеные скулы, а на щеках веером лежат густые ресницы. Лицо ангела.
Реми скрестил на груди руки, изучая этого новоявленного нефилима.
– Черт возьми, ты вырубила еще одного полицейского. Не могу сказать, что удивлен.
Лили поморщилась. Люк встал рядом с Реми, и она сразу же отошла от них, оказавшись с другой стороны кровати. Терпеть не могла, когда они над ней возвышались. Мужчины-нефилимы, все как один, отличались высоким ростом, чего о Лили не скажешь. Двухметровые, они выглядели настоящими гигантами, и ее, такую маленькую, запросто могли забросить за спину, точно рюкзак.
– Ты и правда думаешь, что он нефилим? – обратился Люк к Реми.
– Дотронься до него и сам поймешь, – вздохнула Лили.
– Как мог нефилим так долго не знать, кто он? – спросил Люк. – Да еще и не попасться Падшим?
– Откуда мне знать? Давай же, коснись его, – настаивала она.
И Люк, и Реми явно замешкались.
– Просто потрогайте его, и покончим с этим.
– Ну, когда ты так говоришь, вообще его трогать не хочется, – усмехнулся Реми, и Лили красноречиво выставила ему средний палец.
Пробурчав что-то под нос, Люк наклонился над парнем и положил ладонь тому на лоб, но тут же отпрянул, как будто его ударило током. При соприкосновении нефилимов всегда возникало ощущение, будто между ними проходит электрический разряд.
– Черт!
Лили качнулась на каблуках, ухмыляясь.
– А я говорила!
– Вау, – удивляясь, покачал головой Реми, – так он везучий, сукин сын, что ты его всего лишь вырубила.
Ее улыбка стала еще шире. Лили любила комплименты. А их так редко доводилось слышать…
– Лилиан Маркс! Сейчас же тащи сюда свою задницу!
От неожиданности она подскочила на месте, округлив глаза. Голос Натаниэля прозвучал слишком громко, хотя их разделяло целых два этажа. Люк подавил смешок, и Лили стрельнула в него укоризненным взглядом.
– Спасибо, – пробормотала она.
Но Реми хотя бы соизволил предупредить ее:
– Натаниэль в ярости. Ты себе не представляешь, чего ему стоили сегодняшние звонки.
Лили поникла и медленно обошла вокруг кровати. Люк шлепнул ее по макушке, когда она проходила мимо, но стоило ей замахнуться в ответ, тут же отскочил, смеясь.
– Я вас обоих ненавижу.
Она направилась к двери. Реми подошел к кровати поближе.
– Ты знаешь, как трудно будет обучать его в таком возрасте?
Девушка остановилась на пороге. Обучить его практически невозможно. Они не смогут. Слишком поздно. Самое лучшее, что можно сделать, это посадить парня в его «крузер» и пожелать удачи. Жестоко, но ничего не поделаешь.
В любом случае, это не ее проблема.
Лили шла по тускло освещенному коридору. Здесь, на глубине в пять этажей ниже уровня земли, находилась жилая секция Святилища. Без особого приглашения проникнуть сюда, в самые глубины здания, третьего по высоте во всем Вашингтоне, просто невозможно. На лифте она спустилась на седьмой этаж, где у Натаниэля располагались квартира и кабинет.
Натаниэль восседал за большим овальным столом вишневого дерева, отполированным так, что она видела себя в столешнице, как в зеркале. Все здесь было ей знакомо от и до – сколько раз Лили таращилась на собственное отражение, пока ее отчитывали за очередную выходку. Особенно доставалось за Джулиана. Он стал практически главной темой последних нравоучительных лекций.
