Джон Вердон - Загадай число
«И довольно сильно напуган», — подумал Гурни.
Меллери набрал в легкие воздуха и начал свой рассказ с видом человека, решившегося отправиться в трудный путь.
— Для начала расскажу тебе про записки. — Он достал два конверта из портфеля, открыл один, вынул лист, исписанный с одной стороны, и конверт поменьше, какой обычно используют для срочного ответа. Он протянул записку Гурни. — Это первое, что я получил. Примерно три недели тому назад.
Гурни взял записку и откинулся в кресле, чтобы прочитать ее. Он тут же обратил внимание на опрятный почерк. Ладные, аккуратные буквы внезапно напомнили ему почерк его первой учительницы, слова, выведенные мелом на школьной доске. Еще удивительнее, впрочем, было то, что послание было написано перьевой ручкой, красными чернилами. У дедушки Гурни были красные чернила. Маленькие флакончики синих, зеленых и красных чернил. Он плохо помнил дедушку, но отлично помнил эти флакончики. Продают ли до сих пор красные чернила для перьевых ручек?
Гурни прочитал записку, нахмурившись, затем прочитал еще раз. Не было ни приветствия, ни подписи.
Ты веришь в Судьбу? Я верю. Вероятность того, что я встречу тебя снова, была ничтожна — но встреча случилась. Воспоминания накрыли меня: как ты говоришь, как двигаешься и, главным образом, как ты мыслишь. Если бы кто-то попросил тебя загадать число, я даже знаю, какое число ты загадал бы. Не веришь мне? Я докажу. Загадай число от одного до тысячи.
Любое, первое, какое придет на ум.
Представь его себе.
А теперь взгляни, как хорошо мне известны все твои секреты. Открой маленький конверт.
Гурни неопределенно хмыкнул и взглянул на Меллери, который не сводил с него взгляда, пока тот читал.
— Ты не знаешь, кто мог тебе это прислать?
— Понятия не имею.
— А подозреваешь кого-нибудь?
— Нет.
— Хмм. Ты повелся на это?
— Повелся ли я? — Было ясно, что Меллери не думал об этом в таком ключе. — То есть если ты спрашиваешь, загадал ли я число, то да. В такой ситуации трудно было поступить иначе.
— И ты загадал число?
— Да.
— И?..
Меллери прочистил горло.
— Я загадал число 658. — Он повторил, разбивая число на цифры: — Шесть-пять-восемь, — как будто это могло навести Гурни на какую-то идею. Когда этого не произошло, он нервно вздохнул и продолжил: — Цифра 658 ничего особенного для меня не значит. Это просто первое, что мне пришло на ум. Я перекопал свою память, пытаясь вспомнить что-нибудь, с чем она могла бы ассоциироваться, почему она могла бы оказаться неслучайной, но тщетно. Это просто цифра, которая пришла мне в голову, — очень серьезно повторил он.
Гурни взглянул на него с растущим интересом:
— И что же оказалось в маленьком конверте?..
Меллери протянул ему маленький конверт, приложенный к записке, и внимательно наблюдал за тем, как Гурни открывает его, извлекает листок размером с половину первого и читает строчки, написанные все тем же опрятным почерком и красными чернилами:
Ты удивлен: откуда я знаю, что ты загадал цифру 658?
Кто может знать тебя настолько хорошо? Хочешь получить ответ?
Тогда сперва ты должен мне вернуть $289.87, которые были истрачены на то, чтобы найти тебя. Пришли эту сумму по адресу: а/я 49449, Вичерли, штат Коннектикут, 61010.
Пусть это будут наличные или личный чек на имя Х. Арибда (раньше меня звали иначе).
Перечитав записку, Гурни спросил, отправил ли Меллери ответ.
— Да. Я отправил чек ровно на указанную сумму.
— Зачем?
— В каком смысле?
— Это не маленькая сумма. Почему ты решил заплатить?
— Потому что меня это мучило. Число! Откуда он мог его знать?
— Чек обналичили?
— Кстати, нет, — сказал Меллери. — Я каждый день проверяю. Именно поэтому я отправил чек, а не наличные. Думал, может, удастся что-нибудь узнать про этого Арибду — хотя бы где он обналичивает чеки. Вся эта история меня ужасно вывела из себя.
— Что именно вывело тебя из себя?
— Чертово число, конечно! — воскликнул Меллери. — Откуда он мог что-то такое знать?
— Хороший вопрос, — кивнул Гурни. — А почему ты считаешь, что это «он»?
— В смысле? А, понял. Ну, я подумал… Даже не знаю, просто пришло на ум. Почему-то «Х. Арибда» показалось мне мужским именем.
— Х. Арибда — странное имя, — заметил Гурни. — Оно что-нибудь тебе говорит?
— Ничего.
Гурни это имя тоже ничего не говорило, однако показалось каким-то… не то чтобы знакомым, но и не вполне случайным. Видимо, ответ следовало искать в закромах подсознания.
— После того, как ты отправил чек, с тобой связывались?
— О да, — ответил Меллери, снова заглядывая в портфель и доставая еще два листа. — Я получил вот это дней десять назад, а это — на следующий день после того, как написал тебе письмо с просьбой о встрече. — Он протянул Гурни записки с видом ребенка, показывающего отцу синяки.
Обе были написаны тем же почерком и теми же чернилами, что и предыдущие два послания, но на этот раз они были в стихах.
В первом было восемь строк:
На острие булавки
Ты ангелов сочти;
Потом на дне бутылки
Ты истину найди.
Ведь знаешь, как бывает:
Стакан — и вдруг стреляет.
Подумай, покопайся,
А вспомнишь — так покайся.[1]
Восемь строк следующей записки были настолько же загадочны и зловещи:
Что забрал — отдавай,
Что творил — получай.
Знаю, что ты слышишь,
Знаю, как ты дышишь,
Где бывал,
Что видал.
Шесть-пять-восемь,
В гости просим.
В течение следующих десяти минут, по мере того, как Гурни вновь и вновь перечитывал каждую записку, его лицо становилось все мрачнее, а беспокойство Меллери — заметнее.
— Так что ты думаешь? — наконец спросил Меллери.
— Что у тебя умный враг.
— Я имею в виду, насчет цифры.
— А что насчет цифры?
— Откуда он знал, какое число придет мне на ум?
— Я бы сказал, что он не мог этого знать.
— Не мог, но знал! То есть в этом все дело, понимаешь? Он не мог знать, но знал! Невозможно было угадать, что я загадаю цифру 658, но он не только угадал, он знал это как минимум за два дня до того, как я сам узнал, когда он отправлял мне чертово письмо!
Меллери внезапно вскочил из кресла и начал ходить взад-вперед по траве перед домом, нервно приглаживая волосы.
— Научного способа угадать такое не существует. Такого способа вообще не существует. Понимаешь, какой дурдом?
Гурни в задумчивости почесал подбородок.
— Есть простой философский принцип, который я считаю стопроцентно достоверным. Если что-то произошло, значит, для этого существует способ. У этой истории с цифрой наверняка есть простая отгадка.
— Но…
Гурни поднял руку жестом дорожного полицейского, которым был в первые полгода своей работы в управлении.
— Марк, сядь. Расслабься. Я думаю, мы разберемся.
Глава 5
Неприятные предположения
Мадлен принесла на террасу два холодных чая и вернулась в дом. Воздух был наполнен запахом прогретой травы. Птичья стайка приземлилась на кормушку. Солнце, краски и запахи осени окутывали и кружили голову, но Меллери ничего не замечал, погрузившись в свои раздумья.
Потягивая чай, Гурни пытался оценить мотивы и искренность своего гостя. Он знал, что скоропалительные выводы о человеке приводят к ошибкам, но воспринимал это как игру и редко мог удержаться. Он знал: главное — помнить о ненадежности таких выводов и быть готовым их переосмыслить, как только появится новая информация.
Нутром он чувствовал, что Меллери — фальшивка, опытный притворщик, отчасти сам поверивший в свое притворство. К примеру, у него еще в колледже был акцент, но это был акцент из ниоткуда, из воображаемой утонченной культурной среды. Очевидно, он уже давно не изображал этот акцент специально, он действительно с ним сжился, но под его корнями не было почвы. Дорогая стрижка, ухоженная кожа, безупречные зубы, подтянутое тело и маникюр делали его похожим на какого-нибудь популярного телепроповедника.
Всем своим видом он старался показать: все в этой жизни, все, о чем мечтают простые смертные, дается ему без особых усилий. Гурни вдруг понял, что все это было уже тогда, двадцать с лишним лет назад. Просто теперь Марк Меллери стал утрированным вариантом себя самого.
— Ты не думал обратиться в полицию? — спросил Гурни.
