Апелляция - Гришэм Джон

— Я знаю, как собирать деньги, — несколько раз повторил Ванкона так, что это звучало совсем не оскорбительно. Три миллиона долларов казались магической цифрой, которая фактически гарантировала победу. Рон и Дорин пребывали вне себя от радости.

Тони внимательно за ними наблюдал. Нет, глупыми они не были. Они просто обманулись, как обманулся бы любой другой человек при таких обстоятельствах. Они задали пару вопросов, но только потому, что не могли иначе.

Что касается расходов, то Ванкона тоже все подсчитал. От телевидения, радио, газетных объявлений, почтовых рассылок, поездок, зарплат сотрудников штаба (его оклад, например, составлял 90 тысяч долларов), арендной платы за офис, вплоть до наклеек на бампер, рекламных щитов, досок для объявлений и арендованных машин. Общая сумма составила 2,8 миллиона долларов, так что часть средств оставалась в запасе.

Тони подвинул через стол две толстые папки, на каждой из которых красовалась волшебная надпись: «ВЕРХОВНЫЙ СУД, ЮЖНЫЙ ОКРУГ, РОН ФИСК ПРОТИВ ШЕЙЛЫ МАККАРТИ. КОНФИДЕНЦИАЛЬНО».

— Всё здесь, — сказал он.

Рон пролистал пару страниц и задал несколько дружелюбных вопросов.

Тони кивнул с очень серьезным видом, словно его ставленник обладал несравненной прозорливостью.

Следующим посетителем (Ванкона остался в зале как уже состоявшийся член команды) оказалась нахальная шестидесятилетняя женщина из округа Колумбия, которая специализировалась на рекламе. Она представилась как Кэт или что-то вроде того. Рону пришлось взглянуть в записную книжку, чтобы уточнить: ее фамилия была Бруссард. А рядом с фамилией значилось: директор по рекламе.

Где Тони нашел всех этих людей?

Кэт прямо-таки являла собой образец гиперактивности большого города. Ее фирма занималась выборами на уровне штата и уже поработала более чем над сотней подобных.

«Сколько процентов гонок вы выиграли?» — хотел спросить Рон, но Кэт говорила так, что в ее речь вряд ли можно было вклиниться с вопросом. Она восхитилась его лицом и голосом и выразила уверенность в том, что они подберут «визуальный ряд», который надлежащим образом передаст его глубину и искренность. Будучи женщиной мудрой, большую часть времени она проговорила, глядя на Дорин, и они понравились друг другу. Кэт прочно заняла свое место в зале.

За связи с общественностью отвечала фирма из Джексона. Ее возглавляла еще одна острая на язык женщина по имени Кэндес Грум, у которой, как ни удивительно, имелся огромный опыт в таких делах. Она объяснила, что успешная кампания должна все время координироваться специалистами по связям с общественностью.

— Болтун — находка для шпиона, — щебетала она. — И гарантия провала на выборах.

Нынешний губернатор был ее клиентом, но самое интересное она припасла на потом. Ее фирма представляла сенатора Радда уже более десяти лет. Больше доказательств не требовалось.

Она передала слово специалисту по опросам, талантливому статисту по фамилии Тедфорд, который меньше чем за пять минут умудрился заявить, что правильно предсказал исход практически всех выборов в новейшей истории. Он был из Атланты. А если вы родом из такого большого города, как Атланта, и оказываетесь в глуши, крайне важно напоминать всем и вся, что на самом деле вы из Атланты. Через двадцать минут Тедфорд утомил всех.

Координатор проекта приехал не из Атланты, а из Джексона. Его фамилия была Хоббс, и он казался смутно знакомым по крайней мере Рону. Хоббс хвастался, что проводил успешные кампании в штате, иногда на первых ролях, а иногда на заднем плане, уже в течение пятнадцати лет. Он называл имена победителей, не заботясь о том, чтобы упомянуть хоть кого-то из проигравших. Он вещал о необходимости местной организации, истоках демократии, обходе избирателей, повышении явки и так далее. У него был вкрадчивый голос, а глаза излучали пыл уличного проповедника. Рону он сразу не понравился. Дорин же потом признается, что нашла его очаровательным.

Два часа спустя после начала парада Дорин была близка к обмороку, а блокнот Рона распух от бессмыслицы, которую он написал, чтобы произвести впечатление заинтересованности.

Теперь команда была укомплектована. Пять профессионалов с достойной оплатой труда. Шесть, включая Тони, но его работа будет оплачиваться из средств «Судебного видения». Рон, пролистывая блокнот во время выступления Хоббса, нашел колонку, где значились «зарплаты профессионалов» на уровне 200 тысяч долларов и «консультантов» — на уровне 175 тысяч. Он сделал пометку о том, чтобы спросить Тони об этих цифрах позднее. Суммы казались чересчур завышенными, но, с другой стороны, что он знал о ведении крупномасштабной кампании?

Они прервались на кофе, и Тони выпроводил остальных из зала. Члены команды тепло попрощались друг с другом, сгорая от волнения перед предстоящими гонками и обещая собраться снова как можно скорее.

Оставшись наедине с клиентами, Тони вдруг принял усталый вид.

— Послушайте, я знаю, что это нелегко. Простите меня, но все заняты, а время имеет решающее значение. Я подумал, что одна большая встреча окажется полезнее, чем много маленьких.

— Нет проблем, — только и смог выдавить Рон. Кофе уже начал действовать.

— Помните, это ваша кампания, — продолжил Тони с каменным лицом.

— Ты в этом уверен? — спросила Дорин. — Потому что у меня нет такого ощущения.

— О да, Дорин. Я собрал лучших людей, но вы можете избавиться от любого из них прямо сейчас. Скажите лишь слово, и я тут же возьмусь за телефон, чтобы найти замену. Вам кто-то не нравится?

— Нет, просто…

— Все это сбивает с толку, — признался Рон. — Не более того.

— Так и должно быть. Это же крупная кампания.

— Крупные кампании не обязательно должны сбивать с толку. Понимаю, я здесь новичок, но наивностью не отличаюсь. Два года назад при соперничестве с Макэлвайном его оппонент собрал и потратил два миллиона долларов и провел великолепную кампанию. Сейчас же мы оперируем намного большими суммами. Откуда все эти деньги?

Тони надел очки для чтения и потянулся за папкой.

— Мне казалось, мы разобрались с этим, — сказал он. — Ванкона прокомментировал все цифры.

— Я умею читать, Тони, — бросил Рон через стол. — Я вижу имена и суммы. Вопрос не в этом. Я хочу знать, почему эти люди жаждут выкинуть три миллиона долларов на поддержку кандидата, о котором никогда не слышали.

Тони медленно снял очки, изображая некое недовольство.

— Рон, разве мы не обсуждали это тысячу раз? В прошлом году «Судебное видение» потратило почти четыре миллиона на выборы одного парня в Иллинойсе. В Техасе у нас ушло около шести миллионов. Эти суммы просто неслыханны, но в наше время победа стоит дорого. Кто выписывает чеки? Ребята, с которыми вы познакомились в Вашингтоне. Сторонники движения за экономическое развитие. Христиане-консерваторы. Врачи, страдающие от системы. Это люди, которые требуют перемен и готовы за них платить.

Рон выпил еще кофе и посмотрел на Дорин. Последовала долгая пауза.

Тони сменил позу, откашлялся и мягко предложил:

— Послушайте, если вы хотите отказаться, просто скажите. Пока еще не слишком поздно.

— Я не собираюсь уходить, Тони, — сказал Рон. — Просто для одного дня это чересчур. Все эти профессиональные консультанты и…

— Я сам буду общаться с этими людьми. Это моя работа. Твоя же заключается в том, чтобы занять активную позицию и убедить избирателей, что ты — их человек. Избиратели, Рон и Дорин, никогда не увидят этих людей. И меня они, слава Богу, тоже никогда не увидят. Кандидат — это ты. Именно твое лицо, твои идеи, твоя молодость и энтузиазм должны их убедить. А не я. И не кучка работающих на нас сотрудников.

Их охватила усталость, и беседа сошла на нет. Рон и Дорин собрали толстые блокноты и попрощались. Поездка домой прошла тихо, но не скучно. Добравшись до опустевшего центра Брукхейвена, они снова ощутили волнение от предстоящих перемен.

Его честь Рональд М. Фиск, судья Верховного суда штата Миссисипи.