Рю Мураками - Паразиты
В направляющий желобок двери набилось много сухих листьев и всякого мусора. Уихара надел перчатки и с трудом откатил дверь. Он увидел выстроенные в ряд станки, в нос ему ударил запах прелой бумаги. Первый этаж был разделен перегородкой на две большие комнаты. В углу Уихара заметил лестницу. В свете карманного фонарика станки отбрасывали причудливые тени. Он насчитал их пять. Деревянные основания станков подгнили, и каждый из них накренился в ту или иную сторону. Уихара внимательно оглядел механизмы, огромные шестерни и заглохшие моторы. С потолка свисали электрические провода.
Дверь, ведущая в соседнюю комнату, оказалась открытой. Там Уихара обнаружил еще три станка и целый штабель готовых досок. Некоторые из них были тронуты плесенью и издавали характерный кисловатый запах. В углу стояли мешки с цементом, перевязанные черной веревкой. Уихара заметил, что все розетки и выключатели были сорваны со стен и болтались на проводах.
В чердачном помещении размещалась контора. Поднявшись по лестнице, Уихара оказался в холле. Рядом со входом валялась опрокинутая обувная стойка, перед которой лежал одинокий башмак. Повсюду были расставлены металлические столы, а на стене еще висела грифельная доска с сохранившимися пометками. Рядом был укреплен бойлер, а под ним — раковина. Уихара повернул кран — сначала раздалось бульканье, а потом в раковину начала сочиться тоненькая струйка грязной воды. «Значит, воду не отключили», — обрадовался он.
Перегородок на чердаке не было. По стенам были развешаны двухъярусные полки, покрытые, как снегом, толстым слоем пыли. Уихара обследовал все закоулки и вышел. На всякий случай он вставил обратно шурупы, крепящие замок.
Убедившись, что его никто не видел, он нырнул в лес. Луна серебрила стволы и камни, отовсюду слышалось стрекотание ночных насекомых. Это было его третье восхождение на холм. Несмотря на темноту, Уихара спокойно преодолевал препятствия на своем пути. Реакция его стала почти мгновенной. Он действовал подсознательно, как бессознательно отдергивает руку человек от раскаленного утюга. Уихара шел и шел, глядя на свою тень. Ему казалось, что тень оторвалась от него и сама бежит наверх, увлекая за собой тело.
Наконец руки его уперлись в бетонную стену. Уихара дал себе всего минуту отдыха и сразу же полез через поваленное дерево. Хватаясь за вывороченные корни, которые поблескивали в лунном свете, он с удивлением почувствовал, что на этот раз переход дается значительно легче. На третий раз он уже знал, куда можно поставить ногу, за какой корешок можно взяться, чтобы не сверзиться с высоты. Гибкие, упругие корни напоминали стебли лопухов и мягко пружинили под тяжестью его тела. Некоторые имели выросты наподобие сучков, за которые было удобно держаться, чтобы не потерять равновесие. Однако надежных упоров для ног было мало, и в первый раз Уихара потратил немало времени, чтобы найти верный путь. Ему приходилось ощупывать каждый корешок, каждый нарост, чтобы рассчитать свои шаги. Теперь же нога сами находили дорогу. Уихара видел следы своих первых двух восхождений и удивлялся, как легко давалось ему третье. Достаточно было протянуть руку, чтобы сразу найти нужный корень. Природа разговаривала с ним на одном языке — случайный человек здесь ни за что не прошел бы.
Выбравшись на бетонную площадку, Уихара распаковал маску и защитный костюм. В голубоватом свечении луны тот выглядел не оранжевым, а белым. Осторожно развернув костюм, как советовал продавец, Уихара отстегнул «липучку» на животе и стал натягивать его на ноги. Ботинки и перчатки были сделаны из очень мягкой резины. Потом Уихара надел маску, и убедился, что ее клапаны работают исправно. Затянув все необходимые крепления, он попробовал пройтись. Дышалось свободно, обзор был хороший. Уихара вдруг осознал, что с этого момента он защищен не только от ядовитого газа, но и от холода, пугающих ночных звуков, крика сов, шелеста листьев и мертвенного лунного света.
Он подошел к щели, бросил вниз веревку и стал осторожно протискиваться между изогнутыми прутьями.
Из лесу вышли трое мужчин. Уихара взглянул на часы — было начало двенадцатого. Время от времени троица замедляла шаг и беспокойно озиралась. Мужчины обменивались репликами и шли дальше. Тот, кто держался впереди, был одет в кожаное пальто и джинсы. На плече у него болтался небольшой рюкзачок. Второй оказался в костюме, поверх которого был накинут плащ. В руке он держал черную папку для документов и был похож на служащего, возвращающегося домой после рабочего дня. Третий, самый последний, шел, приплясывая под музыку, которую слушал через наушники. Человек в костюме был обут в черные кожаные ботинки, а двое других — в кроссовки.
Когда незнакомцы оказались рядом с домом, он услышал обрывки их разговора.
— Пикник какой-то! Кстати, Ханада, вы что, закосили сегодня от работы?
— А, ерунда…
— Может получиться гораздо хуже, чем в тот раз…
— Ага, а я уже бахнул!
— Ты думаешь только о выпивке. Хватит трепаться!
— Сакимура! Мы почти пришли! Эй, Сакимура, ты можешь хотя бы на минуту выключить свою чертову музыку?!
— А? Музыку? Да я и так убавил звук до минимума!
— Да не проблема?..
— Да-да, не проблема! Я вас хорошо слышу!
Кроме одежды эти трое различались и внешне. Тот, что в кожаном пальто, носил черные очки. Длинные волосы были собраны на затылке в пучок. На взгляд — лет двадцать пять, не больше. Обладатель костюма выглядел на все сорок. Он то и дело останавливался, чтобы счистить грязь с подошв своих ботинок. Его-то и звали Ханада. Парень с плеером, наверно, еще учился. За его спиной угадывалась сумка на ремне. Он снял наушники, только когда компания подошла к самому зданию мастерской. Его звали Сакимура. Все трое отличались весьма малым ростом. К тому же было заметно, что они не привыкли много ходить.
— Эй, гляньте-ка!
— Кажется, это и есть мастерская…
— Ну да, вроде так!
— Ясно. Я понял. Довольно-таки мрачное место, вы не находите?
— А кстати, знаете, что Сучия заболел?
— Не, первый раз слышу. А что с ним случилось?
— Помните, месяц тому назад Сакимура написал новую программу?
— Но все же это не мой косяк!
— Ну и, короче, Сучия от нее заклинило по полной.
— Да говорю вам, что я тут ни при чем! Этот придурок уже давно был малость того!
— Ладно… Хотя я с ним общался и ничего такого не заметил…
— И когда же он съехал окончательно?
— Ну, полгода тому назад…
— Ханада, вы что думаете?
— Старо! Он уже месяца два как выписался из больницы!
— А где он теперь работает?
— Вообще-то в Нагоя.
— Работает? Разве этот болван еще может работать?
— Ну, может, и не работает…
— Да ладно… Последнее время он был какой-то озабоченный… Ревнивый, да к тому же и бухтел постоянно…
— Ага, это точно!
— А почему, собственно?
— Да из-за этой… как ее? Она еще работала в страховой компании «Нихон Сэймэй»…
— Йококава…
— Я слышал, у них что-то было.
— Да нет, не с ней! У него было с барышней Хоси.
— Хоси?
— Ну да, точно. Она приезжала из Сингапура…
— А, это та, которая говорила, что она директор рекламного агентства, а потом оказалось, что все это враки… На самом деле она работала в типографии.
— Ага.
— А Сучия, кажется, восхищался ею…
— Это точно. Хотя все равно у них ничего не вышло. А этот дурак всему верил…
— Не представляю, как он мог увлечься ею? Из Сингапура, да еще такая…
— Эй, Сакимура, ты что-то хотел сказать?
— Ты когда с ней познакомился? Не под Новый год?
— Может быть… если это была она. Ну, тогда… в Ниси-Синдзуку.
— А-а-а… Ты тогда здорово нализался!
— И что? Ты ее трахнул?
— Ну, она не производила впечатления целки-невидимки…
— Нет, все-таки? Трахнул?
— Мы разговаривали…
— О чем? О мальчиках, что ли?
Троица остановилась у дверей мастерской. Уихара спустился и отпер дверь.
— Проходите, пожалуйста…
Его голос приглушался надетой маской. Увидев его в таком наряде, все трое выпучили глаза и лишились дара речи. Так, молча, они проследовали внутрь здания. Уихара закрыл дверь и накинул замок. Гости никак не могли оторвать глаз от защитного костюма Уихара. Тот, кого звали Ханада, хотел что-то спросить, но Уихара жестом попросил его молчать и указал на лестницу. В руке он держал тот самый штырь, что подобрал около сарая. Так, вооруженный и облаченный в костюм, он чувствовал себя гораздо увереннее. Гости тем временем стали подниматься по лестнице.
Наверху они увидели привязанную к стулу человеческую фигуру. Это было творение Уихара — он сделал манекен из старых мешков, набив их газетами. Работал всю ночь. Туловище он соорудил из обрезка бруса, обтянув его мешковиной и обмотав своей грязной рубашкой. Голова представляла собой мешок, набитый газетной бумагой. Волосы были сделаны из черных веревок. В рукава рубашки Уихара продел веревки потолще, и получились руки. Обломки веток должны были изображать ноги. На левую был надет единственный башмак, вторая же оканчивалась ржавой банкой. Это была одна из тех «консервных банок», что Уихара вынес из бомбоубежища. На лице чучела черным маркером было выведено: «Старик А». Привязанный к стулу «старик А» действительно походил на человека. Трое гостей снова выпучили глаза.
