Таня Карвер - Клетка из костей
От тьмы, сгустившейся в конце прохода, отделилась тень и двинулась ей навстречу.
— Дон, это ты?
Фигура вышла на островок света.
Марина шумно выдохнула, хотя и не подозревала, что задержала дыхание.
— Это таки ты. А я уже подумала, что… — Она недоговорила. — Что это у тебя, Дон? Что ты делаешь?
Дон суетливо засовывал что-то под пиджак и, похоже, был не рад, что его застали за этим занятием.
— Марина…
Тусклый свет ламп выхватил его глаза. И Марине совершенно не понравилось то, что она в них прочла. Ей вдруг стало страшно. Этот человек не был похож на добродушного дедулю, присматривавшего за ее дочерью. Этого человека она… раньше не видела.
Спрятав наконец бумаги под пиджак, он надвигался на нее.
ГЛАВА 60Донна свернула с Барак-стрит на свою улицу. Ехала она медленно, высматривая место для парковки. Одну ногу она постоянно держала на педали газа, чтобы в случае чего сорваться в мгновение ока.
Бен сидел рядом. Он молчал, но внутри роились вопросы без ответов. Он начал задавать их, как только она перестала плакать и выпустила его из объятий утром, возле машины. Сил на то, чтобы спорить с ним, кричать или возражать, у нее не было. Она даже пыталась честно отвечать, хотя не могла предоставить ему полную информацию. Но одна фраза мальчика заставила ее задуматься. Сперва она привычно отмахнулась от нее, но, поразмыслив, поняла, насколько важно это может быть.
— А у тебя есть ее книжка?
— Нет, — ответила Донна, хотя даже не знала, что он имеет в виду. — Никаких книжек у меня нет.
— Мама всегда брала с собой свою книжку. — Бен сидел на корточках, ковыряя ботинком землю и поднимая фонтаны пыли. — Она сама ее писала. Говорила, что это история ее жизни. Она говорила, это важная книжка.
— Ну, у нас этой книжки нет, так что не такая она, видать, и важная.
Новое облачко пыли.
— А она говорила, что важная. Говорила, что когда-нибудь ей заплатят, чтобы прочесть эту книжку.
— Ага.
Донна закурила, не обращая на слова мальчика внимания. Практически все ее знакомые считали, что история их жизни — это крайне увлекательное чтиво. Думали, что кто-нибудь обязательно заплатит за их уникальные, неповторимые россказни. Донна прочла достаточно мемуаров о горестях и лишениях и знала, что ничего уникального и неповторимого в них нет. В магазинах под них выделяли целые полки — «трагические биографии». Кому интересно читать о чужих бедах? Только отпетым неудачникам.
Но Фэйт, само собой, тоже хотела написать «трагическую биографию». За это же платят кучу денег!
— Она ведь туда пошла, да? — Бен перестал ковыряться в земле и посмотрел на Донну. — Ну, тогда. Пошла продавать свою книжку.
Донна хотела уже велеть мальчику заткнуться, но что-то ее остановило. Она задумалась над его словами.
— Это она тебе говорила? Говорила, что хочет продать свою книжку?
Бен кивнул и снова увлекся фонтанчиками пыли из-под ног. Донна молча, неподвижно смотрела в одну точку. Думала.
Думала о том, что он сказал. О том, что это значит. Вспоминала невнятные истории Фэйт о ее детстве, побеге, о жизни с Беном. Все эти укуренные намеки на какой-то план, который поможет ей отомстить и заодно разбогатеть… Протрезвев, Фэйт всегда делала вид, что ничего не говорила.
Но даже если она ничего не говорила, это еще не значит, что она ничего не делала.
Донна бросила окурок на землю и затоптала его.
— Расскажи мне об этой книжке, Бен. Расскажи.
И он рассказал. Все, что знал.
И за этим-то они и вернулись домой.
Еще пару дней назад Донна решила бы, что никакой книги не существует. А если и существует, то это книга сказок, сочиненных Фэйт. Но после всего случившегося, после пережитого ужаса, после понесенных потерь… она готова была поверить во что угодно.
Обнаружив наконец свободное место напротив дома, она припарковалась.
Глянула по сторонам. Вроде ничего подозрительного. Копов не заметно. Она видела достаточно засад — да что там, сама в них попадала не раз, чтобы знать, на что обращать внимание.
Но на сей раз шестое чувство не подало никаких тревожных сигналов.
Она гордилась своей «уличной интуицией». Всегда точно определяла, с каким клиентом можно идти, а какой только изобьет и не заплатит. Ни разу не ошибалась. Ни разу.
Выключив мотор, она спросила у Бена:
— Так где мама хранила эту книжку?
Он покачал головой. Задумался. Донна даже умилилась его сосредоточенному личику. «Добрый мальчик, — подумала она, — так старается помочь».
— У меня в комнате. Или в твоей. В вашей с мамой.
— Ясно. — Донна еще раз пробежала глазами вдоль улицы. — Сиди здесь. Голову опусти, ни с кем не разговаривай. Нельзя, чтобы тебя заметили, понял? Сиди тихо, как мышка.
— Я хочу с тобой.
— Я понимаю, но лучше тебе посидеть здесь.
— А эти дядьки могут сидеть у нас дома? — испуганно спросил он.
«Господи, надеюсь, что нет!»
— Нет, — сказала она с напускной уверенностью. — Я всего на пару минут. Найду книжку и вернусь.
— Потому что я сильный, — пояснил Бен. — Если они нападут, я буду тебя защищать. Честно-честно.
Донна посмотрела на него. Испуганный ребенок. И вместе с тем храбрый. Мать он уже потерял и не хотел потерять и ее тоже. Донну закружило в вихре чувств: горечь утраты, ответственность, забота… Она никогда ничего подобного не ощущала. Все то, чего она избегала, все то, против чего вырабатывала иммунитет… И вот оно — навалилось. Она совсем расклеилась.
Она расстегнула куртку. Во внутреннем кармане сверкнул кончик лезвия.
— Не переживай, у меня же нож. Ты только не высовывайся. Я быстро.
Она подумала, не поцеловать ли его на прощание, но решила, что не стоит. Она еще не была готова к поцелуям, хотя сердце говорило обратное.
Донна перешла дорогу, достала ключ и, по-прежнему озираясь, вошла в дом. Захлопнула за собой дверь. Прислушалась. Тишина. Только шум с улицы — и ее хриплое дыхание.
В комнате вроде бы все было по-старому. Она присматривалась к мелочам, к журналам, которые должны были лежать именно там, где она их бросила, чтобы понять, не пытался ли кто-то скрыть следы своего пребывания. Но ничего не обнаружила и пошла наверх.
К их спальне.
К ее спальне. Пора привыкать.
Что-то было не так. Она не знала, что именно, но ошибки быть не могло. Нащупав в кармане нож, она вошла.
Выдвинула ящик шкафа. Там они с Фэйт хранили нижнее белье.
Раньше…
Обычно все трусики и бюстгальтеры были аккуратно разложены. Теперь же валялись в куче.
Сверху, на шкафу, в пыли виднелись отпечатки пальцев. Аккуратные, но все же безошибочно заметные. Кто-то тут был. Она выдвинула второй ящик — та же картина, тот же беспорядок. В третьем — чисто. Как и было.
Она задумалась. Два перерытых ящика и один нетронутый. Кто-то что-то искал. Возможно, все ту же книгу. А потом перестали. Варианта, стало быть, два: или нашли и, соответственно, убрались прочь, или…
…или все еще ищут.
И она им помешала.
Донна развернулась, пытаясь выхватить нож, но двигалась она слишком медленно: чья-то рука успела обхватить ее за шею и потянуть вниз. Руку ей заломили до самых лопаток. Так что кости затрещали.
— Думала, сможешь меня на…? Думала, ты такая умная, да? Шлюха поганая! Ну, как, умная ты или уже не очень?
Донна сразу узнала голос. Это была сучка из полиции.
Она еще сильнее потянула Донну за руку.
Донна закричала.
ГЛАВА 61Микки не отрываясь смотрел на фотографию. Смотрел, и смотрел, и смотрел…
И вдруг понял.
Он постоянно думал об Адаме Уивере, мучительно — и напрасно — силясь вспомнить, кто же он такой. И вот свершилось! Микки знал, что это лишь вопрос времени. Знал, что стоит ему запустить поисковую программу в своем умственном каталоге, и ответ рано или поздно отыщется.
Так оно и вышло.
Он вскочил из-за стола. Ему хотелось вскинуть руки в ликующем жесте. Пройтись в танце по периметру диспетчерской. Выпить здоровенный стакан виски. Но он тут же напоролся на суровый взгляд Гласса:
— У вас все в порядке, сержант Филипс?
Микки сдержанно улыбнулся.
— Да, спасибо, все в порядке. — Этого, похоже, не хватило. — Спасибо, что спросили.
Гласс подозрительно прищурился. Врет или нет?
Микки кивнул и уселся на место.
Адам Уивер. Ну и ну! Робин Бэнкс, именно так!
Его распирало от желания поделиться новостью, но людей, которым он привык доверять, рядом не оказалось. А делиться с Глассом ему уж точно не хотелось. Взглянув на часы, он взял телефон и вышел на улицу, на парковку.
— Чем порадуешь, Микки? — поинтересовался Фил.
Рядом что-то шумело. «Наверное, едет в машине, — догадался Микки, — и слушает свою ужасную музыку». Микки честно пытался слушать эти группы, но проникнуться так и не сумел. Что же это? «Midlake»? «Band of Horses»? Скорее всего. Звучит похоже. Прямо слышно, что вокалист носит бороду. Может, даже Уоррен Зевон, хотя этого парня Фил наверняка слушал, только чтобы разозлить Микки. Наслаждаться его песнями он не мог.
