Роберт Годдард - Нет числа дням
Неудивительно, что после бессонной ночи Ник задремал где-то между Питерборо и Йорком. Мозг устал от неразрешимых вопросов и просто-напросто отключился. Ник даже не понял, сколько проспал, когда звонок мобильника разбудил его где-то в районе Дарема.
— Алло! — громко сказал он, перекрикивая треск в трубке.
— Ник, это Бэзил. Я уже в Венеции.
— Как доехал?
— Доехал хорошо, а вот устроился так себе. Совсем упустил из виду карнавал. Он кончится только во вторник. В городе полно ряженых. Например, сейчас за мной в очереди к телефону стоит доктор Чума[17].
— И как же ты нашел гостиницу?
— С трудом. Думаю, никто не посоветует «Дзампонью» своим друзьям, собирающимся на отдых. У меня в номере нет телефона, так что мы с доктором Чумой имеем все шансы встретиться еще раз.
— Карнавал помешает нашим планам?
— Надеюсь, что нет.
— Знаешь что, не дергайся там особо. Даже хорошо, если ты затихнешь на некоторое время, пока я здесь… кое-что выясню.
— Что именно?
— Пока не скажу. У меня кое-какие новости, и я должен проверить их до того, как ты что-нибудь предпримешь.
— Это долго?
— Не знаю. Позвони мне в гостиницу часов в шесть-семь по вашему времени, поговорим поподробней. Я ведь дал тебе номер гостиничного телефона? Это будет дешевле, чем звонить на мобильный.
— Договорились. Чтобы не потратить всю карточку сразу, не стану расспрашивать тебя о подробностях. Пока.
— Ну и правильно. Пока.
Несколько минут Ник сидел с телефоном в руке, бездумно глядя в окно на проплывающие мимо пейзажи Дарема. Потом решился и набрал номер Тома.
К его удивлению, Том отозвался сразу:
— Да?
— Привет.
— Ник, ты?
— Я. Звоню из поезда, как обещал.
— Ты что, едешь в Эдинбург?
— Конечно, мы же договаривались.
— Да, но я почему-то… Слушай, это здорово, правда. — По голосу Тома было непохоже, что он лукавит. — Мне сейчас просто необходимо на кого-то опереться, — и эти слова прозвучали вполне искренне.
— Как ты?
— Да не очень, если честно.
— А в чем дело?
— Не телефонный разговор. Во сколько ты приезжаешь?
— В полпятого.
— И где остановишься? Если хочешь, можно у меня…
— Не беспокойся, я уже заказал номер в «Чертополохе».
— А, на Лейт-стрит. Знаю. Слушай, там рядом, прямо за углом, есть одно местечко — «Кафе ройял». Несмотря на название[18], это обычный паб. Спросишь в гостинице, как пройти, они наверняка знают. Я могу подскочить в шесть.
— Давай полседьмого.
— Как скажешь. До встречи.
Буквально через несколько минут поезд остановился в Эдинбурге. Город встретил Ника ясным небом и резким пронизывающим ветром. Со станции Уэйверли он пешком дошел до гостиницы. Комната оказалась простой, но удобной, стены были увешаны постерами с изображением достопримечательностей Калтон-Хилл. До звонка Бэзила еще оставалось время, и Ник решил пройтись, чтобы развеяться после долгих часов в поезде.
Вернулся он посвежевший, приободренный прогулкой и зрелищем великолепного заката над городом. Неясно было лишь, как построить разговор с Томом, чье горячее желание увидеться породило новые подозрения. Теоретически Том должен был избегать встречи с дядей. Вместо этого он явно обрадовался, чего Ник, честно говоря, не ожидал.
В шесть часов Бэзил не позвонил. Не позвонил и позже — странно, но не страшно, учитывая, что он рассказывал об итальянских телефонах. В двадцать минут седьмого Ник вышел из номера, на ходу выключая сотовый — в разгар беседы с Томом звонок от Бэзила оказался бы совершенно некстати.
«Кафе ройял» действительно оказалось за углом, на Принцесс-стрит. Посетители отдыхали после работы, сидя на полукруглых диванчиках у стен или у стойки бара, в центре зала. Ник взял кружку пива, нашел единственный свободный диванчик и уселся ждать Тома.
Тот не заставил себя ждать. Выглядел племянник плохо — лицо серое, как сигаретный дым. Черные куртка, футболка и джинсы только подчеркивали бледность.
— Привет, — с натянутой улыбкой поздоровался Том.
— Здравствуй. Заказать тебе что-нибудь?
— Сиди. Я сам быстрее куплю.
Том уверенно пошел к бару и вскоре вернулся с каким-то коктейлем, глотая из бутылки уже на ходу.
— Не думал, что ты в самом деле приедешь, — сказал он Нику, усаживаясь и пристально глядя на него сквозь дымок сигареты.
— Если я обещал, значит, обещал.
— Да, только я боялся, что ты не помнишь. Ты же не в себе был последнее время.
— Я и сейчас не до конца в себя пришел.
— Разве? А выглядишь неплохо. На вид — совсем выздоровел.
— Твоя мама сказала мне то же самое, — улыбнулся Ник. — Похоже, вы сговорились.
— Когда ты с ней виделся?
— Вчера у них ночевал.
Том медленно кивнул, будто обдумывая новость:
— Ясно.
— Думаю, я должен рассказать тебе об отце и о том, как он…
— Никто не винит тебя, Ник.
— А может, и стоило бы.
— Не вижу, за что.
— А что ты видишь?
— Что происходит нечто странное. Странное и неприятное. — Том понизил голос до шепота. — Это связано с историей про Тантриса, только я не могу понять, каким образом. Ты задумывался о том, откуда взялись деньги?
— Ну, я…
— Давай я тебе кое-что расскажу, а ты над этим поразмышляешь.
Ник совершенно не ожидал, что Том заговорит о деньгах Тантриса. Неужели он решил признаться сам, до того, как его припрут к стенке? Ник постарался не выдать себя волнением и слушать внимательно.
— Когда мы съезжались на похороны отца, мама и Терри встретили меня в Рединге, и дальше я ехал с ними. Тебе тогда было ни до чего, так что ты, наверное, не знаешь, что в Каруэзере мы не остановились — просто не могли, да и беспорядок там был страшный. В Треннор мама тоже не захотела. В «Старом пароме» жил ты. Так что мы поселились в гостинице «Моат-Хаус», в Плимуте, на Хоу. Знаешь такую?
— Конечно.
Ник и вправду знал. В своей предыдущей жизни гостиница была баром «Праздничный», и в нем когда-то сыграли свадьбу Эндрю и Кейт, хотя рассказывала ли Кейт об этом Тому, Ник спрашивать не стал.
— Ну и вот… — Том затушил сигарету и зажег следующую. — Господи, даже не знаю, стоит ли тебе рассказывать, но мне надо с кем-нибудь поделиться, а то я… — Он тряхнул головой. — Как дела в Марипозе?
— Прекрасно.
— С Терри… все в порядке?
— Вроде как.
— Он тебе не говорил ничего… такого?
— Говорил, что за тебя беспокоится.
— Надо думать, — фыркнул Том.
— Нет, он на самом деле переживает.
— Да. Только не за меня.
— Что-то я не понимаю.
— Немудрено, — вздохнул Том. — Ладно, расскажу все как есть. Наутро после похорон я проснулся очень рано. Верней, и не спал почти. Вышел на рассвете, дошел до Барбикана, побродил там немного. Потом двинулся назад через Цитадел-роуд и поднялся на Хоу. Там я их и заметил.
— Кого?
— Терри и Фарнсуорта.
— Кого?!
— Фарнсуорта. Помнишь, тот мерзкий старикашка, дедов приятель?
— Помню.
— Тогда скажи: что он делал в Плимуте на следующий день после похорон моего отца, на которые его, между прочим, никто не приглашал? Да еще вместе с Терри? Что? И при чем тут мой отчим?
— Понятия не имею. Ты уверен, что они были вместе?
— Возле мемориала жертвам войны. Стояли и разговаривали. Близко стояли, словно боялись, что их могут подслушать. Мрачные такие. Понимаешь? Как будто что-то важное обсуждали.
— А не могли они случайно встретиться?
— Не смеши меня, Ник. Нет, конечно.
— Тогда что это значило?
— В том-то и дело, что не знаю. Ума не приложу, — пожал плечами Том.
Ник тоже не знал. Если Терри Моусон в сговоре с Фарнсуортом, то все, что он рассказал о деньгах Тантриса, ложь. Хотя звучало очень похоже на правду. Смешно, но то, что говорит Том, звучит точно так же.
— Я тут же повернул назад, думаю, меня не успели заметить. Ясно, что дело нечисто — никто и не подозревал, что они знают друг друга! Странная встреча. Особенно если учесть, что в день своей гибели отец поехал в Тинтагель, чтобы встретиться именно с Фарнсуортом, ведь так?
— Да.
— Я думаю, он их раскусил.
— Фарнсуорта и… Терри?
— Точно. Им повезло, что отец погиб и не успел рассказать всем об их заговоре. Если только… — Том расширил глаза. — Ты совсем ничего не помнишь? Не помнишь, что он сказал, когда вы встретились?
— Я помню все. Только это нам не поможет.
— Плохо. Черт! — Том потер лоб. — А теперь мне кажется, что дело еще хуже, чем казалось вначале.
— Почему?
— Тогда, на Хоу, я был уверен, что Терри и Фарнсуорт меня не заметили. Но теперь мне кажется, что я ошибся. Этот Фарнсуорт… он…
