Хуан Марторель - Маска майя
— Ицамна, скажи нам! — повторил человек в белом.
И тут стоявшие ближе всех к помосту с изумлением зароптали, подаваясь назад. Послышался даже истерический крик одной из женщин, участвовавшей в процессии.
Тело короля К’ана II задвигалось.
Сначала поднялась голова, чтобы посмотреть на тех, кто его окружал, за ней руки попытались опереться о землю, чтобы помочь телу подняться. Движения, вначале беспомощные, становились все более осмысленными, и в конце концов король встал, выпрямившись во весь свой огромный рост.
Большое кровавое пятно расплылось на его желтой тунике, и несколько секунд король с любопытством смотрел на него. Потом он нагнулся, чтобы поднять с земли корону с черными перьями, и медленно водрузил ее себе на голову. Тишина стояла мертвая.
Тогда К’ан II посмотрел на Белого Нетопыря, а затем на Улиля, своего военачальника. После этого его холодный взгляд отыскал верховного жреца бога Тлалока, совершенно оцепеневшего.
К’ан II выхватил из рук Улиля меч, которым тот перерезал горло нападавшему. Это был короткий меч, не такой тяжелый, как настоящие боевые, но с великолепной отделкой, с лезвием из остро заточенного обсидиана. Король взял его за рукоятку и в течение нескольких мгновений взвешивал в руке. Далее события развивались стремительно.
Монарх, стоявший в двух шагах от жреца, одетого в черное, ударил его мечом в шею, описав полную дугу. Жрец даже не пытался скрыться, разумеется, зная, что его ожидает, но при этом понимая, что он не сможет избежать своей судьбы.
Удар был сокрушительным, и его звук услышали все присутствующие; впрочем, жрецу удалось сохранить равновесие. И лишь когда кровь потоком хлынула из его пронзенной шеи, жрец упал на землю, приняв странную позу, а его грязная туника выглядела так, словно ее бросили на землю как ненужную вещь.
К’ан II бесстрастно посмотрел на него, а потом перевел свой взор на остальных жрецов, находящихся в нескольких шагах от него. Все они без исключения стояли, опустив головы.
Король едва заметно улыбнулся Белому Нетопырю, вернул меч Улилю, а затем спокойно и громко сказал:
— Унесите тех, кто хотел узурпировать волю богов. — Он указал на два распростертых тела. Потом очертил рукой круг, обращаясь ко всем присутствующим, и добавил, как будто бы происшедшее было незначительным эпизодом: — Пусть церемония продолжается.
Белый Нетопырь, сидя на каменной скамье, смотрел, как Балам стаскивает с себя великолепный костюм тукана. Жидкость цвета крови, пролившаяся из специального мешочка, запачкала его шею и часть лица, придав ему зловещий вид раненого животного. В помещении, где хранилось оружие дворцовой охраны, находились также Улиль и Синяя Цапля. Девушка протянула Баламу кусок ткани, смоченный в воде.
— Ну-ка, умойся. Ты выглядишь ужасно, — сказала она, улыбаясь.
Юноша посмотрел на нее с недоверием.
— А ты, Синяя Цапля… Ты догадалась?
— Она следовала за твоим «трупом» до этого места, и, поскольку ей не позволили войти, дождалась моего прихода. — В голосе Белого Нетопыря чувствовалась легкая ирония. — Она заявила мне, что хочет увидеть Балама, убедиться, что с ним все в порядке. Похоже, сын мой, ты не слишком берег свой костюм.
— Но… — Юноша замолчал, потому что девушка приложила палец к его губам.
— Ты был великолепным туканом, но, когда ты упал на землю и кровь хлынула у тебя из горла, я сразу тебя узнала, и при этом у меня возникла уверенность, что с тобой ничего страшного не произошло. И все же я хотела убедиться в этом… — Девушка слегка покраснела, произнося последние слова.
— Спасибо, Синяя Цапля. — Балам взял ее за руку и поцеловал в щеку. — Мне бы хотелось, чтобы ты в те минуты была рядом со мной, смывая с меня кровь, как сейчас. Ты не представляешь, как неудобно мне было лежать на земле, не имея возможности пошевелиться, и я был весь залит этой липкой жидкостью. Кроме того, я ничего не мог видеть, только слушал голоса.
— Все прошло так, как мы запланировали, — сказал Белый Нетопырь. — Даже мне самому на мгновение показалось, что наш король вернулся из мира мертвых. И этот бессовестный жрец умер с мыслью, что его поразил гнев бога. Горожане теперь почитают К’ана II так, как будто он сам стал богом, и горят желанием отдать за него свои жизни. Да, все закончилось хорошо, Балам, но я глубоко сожалею, что до этого дошло.
— А… другое тело? Разве… — Юноша указал в противоположный конец комнаты, где, несмотря на полумрак, можно было рассмотреть две человеческие фигуры, лежащие на длинных столах. Одним из них был жрец Тлалока, все еще завернутый в длинную черную тунику.
— Да, сын мой. Это тот, кто изначально скрывался под костюмом тукана. Его избрали убийцей нашего короля. Бедный человек ограниченного ума, у которого мы теперь не сможем узнать, что ему пообещали. — Шаман покачал головой. — Он бы умер в любом случае, даже если бы его планы увенчались успехом, поскольку являлся свидетелем, которому они не могли позволить остаться в живых.
— Вы легко его вычислили?
— Да, — ответил Улиль. — Из списка танцоров мы выбрали тех, кто нам показался подозрительным, и мои доверенные люди следили за ними с рассвета. Поверхностного осмотра оказалось достаточно, чтобы обнаружить кинжал, который этот человек носил при себе. Потом мы сняли с него костюм, отдали его тебе и занялись им. — Синяя Цапля вздрогнула, увидев, как Улиль поглаживает рукоятку меча, висящего у него на боку.
— А что бы произошло, если бы заговор имел успех? — спросила девушка. — Кто бы сменил моего дядю на троне?
— Об этом мы можем только догадываться, Синяя Цапля. Судя по словам этого человека, — шаман показал рукой на стол, где лежал труп приверженца Тлалока, — похоже, они хотели, чтобы сами жрецы получили власть, а затем избрали бы нового короля. И все указывает на то, что этот король прибыл бы к нам из Наранхо.
— Черный Свет?
— Возможно. Но я в это не верю. Несомненно, кто-то постарше. Или, может быть, кто-нибудь из нашего города, включая приближенных короля. Кто-нибудь, кто готов подчиняться приказам из Наранхо или, что то же самое, из Тикаля. Ведь Черный Свет достаточно давно живет с нами, чтобы знать всех придворных твоего дяди, их амбиции и образ мышления.
— Так ты думаешь, что Черный Свет в этом замешан? — Брови Синей Цапли нахмурились.
— Точно не знаю, как не знает и твой дядя. Да, несомненно, мы наблюдали за ним, и ему придется дать нам объяснения. — Белый Нетопырь взглянул на Балама. — Как и Никте.
— Но она не… никоим образом не могла бы… — Балам застыл, изумленный, с мокрой тряпкой в руках.
— В данный момент мы не можем ничего исключать. Был заговор с целью убить нашего короля, и мы должны дойти до конца, чтобы раскрыть его.
В дверь постучали два раза, и Улиль распахнул ее. Воин с плюмажем королевской охраны вошел в помещение и прошептал несколько слов на ухо своему начальнику. Тот кивнул, а потом отпустил его. Когда он вернулся к остальным, его лицо уже не выражало свойственной ему невозмутимости.
— Черный Свет бежал из города. Ему помогали извне, потому что охранники, наблюдавшие за ним, найдены мертвыми, и ясно, что тут не обошлось без вмешательства нескольких человек. — Он перевел взгляд со жреца на Балама. — Нет также и принцессы Никте.
24
Между городами майя Наранхо и Караколем, 2001 год
— Вывод мне теперь кажется очевидным, — сказал Хулио Ривера, занявший переднее сиденье внедорожника, везущего их на поиски того, что когда-то было городом майя Караколем.
Николь и Жан сидели сзади, прижавшись к пожиткам, для которых пришлось найти место в связи с пропажей одного автомобиля. Хоть они и старались говорить на другие темы, разговор все время возвращался к исчезновению Ги Лаланда и Хорхе, гватемальского водителя.
— Хорхе работал на них. Мне все равно, зовут ли их шефа Флоренсио Санчес или по-другому, — продолжал мексиканец. — Радиопередатчик, брошенный на прогалине, подтверждает то, что его использовали ночью, чтобы связываться со своими и устанавливать точное время встречи. Потом он разбудил Ги и выманил его под каким-то предлогом на прогалину. На месте Ги мог бы оказаться кто-нибудь из нас, но он спал отдельно, и выбор пал на него. Там Хорхе ждали сообщники, и Лаланда захватили в заложники. Хорхе оставалось только подбросить записку в гамак и удалиться.
— А кровь? Логичнее было бы обезвредить его ударом по голове. — Судя по голосу, сама Николь не очень в это верила. — Кроме того, следы крови предполагают борьбу, а значит, у Ги было время закричать. Мы бы его услышали, без сомнения.
— Этому может быть много объяснений, дорогая Николь. Например, Ги мог прийти в себя уже с кляпом во рту и попытаться оказать сопротивление.
— Несомненно, — заговорил Жан, — но есть другое, что не перестает меня удивлять, — это бесполезность похищения.
