Брижит Обер - Карибский реквием
На нем был шелковый костюм, рубашка и брюки оливкового цвета, лицо с правильными чертами обрамляли многочисленные косички. Он нахмурился.
– Не понимаю, как ты могла там оказаться…
Ну вот, опять придется как-то правдоподобно врать, хитрить. Она кивнула, указывая на цветы:
– Поставь, пожалуйста, в воду.
Франсиско положил букет в небольшую раковину и наполнил ее водой.
– Нужно попросить у санитарки вазу, – улыбаясь, сказала Луиза.
– Esоu tande sa mwen di ou?[73] Что ты там делала с этим типом?
Если он что-нибудь вобьет себе в голову… Она вздохнула и ответила тоже по-креольски:
– Я все уже объяснила маме.
– Мне плевать. Теперь объясни мне.
Она мысленно прокрутила в голове свой рассказ, прикидывая, не окажутся ли в нем нестыковки. Вроде нет. Иначе Франсиско сойдет с ума от ревности. А у ревнивцев имеется некое шестое чувство, которым они распознают вымысел. Франсиско ревнует к королю Дагоберу. Можно подумать, она собирается бросить его ради этого Леруа, которого знает без году неделя! Она заметила, что он по-прежнему ждет ее ответа, еле сдерживая гнев.
– Ну, здесь все просто. Мне нужно было в церковь…
– Зачем?
Господи, ну, в самом деле, зачем?
– Я хотела попросить отца Леже, чтобы он отслужил панихиду по папе.
– Это никак не могло подождать?
– Нет, мне приснился сон, в котором папа велел мне это сделать.
Франсиско что-то проворчал сквозь зубы, но вслух ничего не сказал. Она знала, что он прилежно изучает тшала – справочник по толкованию снов.
– А потом?
– Я сбилась с пути
– Сбилась с пути? В этой дыре, в которой прожила всю жизнь? Площадью в два квадратных километра?
– Не знаю, я очень испугалась, мне нужно было спрятаться.
– На разрушенном сахарном заводе? Какие все-таки бабы идиотки.
– Я просто потеряла голову. И спасибо за «идиотку».
– Я не хотел так говорить, – извинился Франсиско. – А этот твой приятель, он что, тоже заблудился?
– Леруа? Нет, он меня искал. Отец Леже сказал ему, что беспокоится, и он отправился меня искать.
– И он бросился навстречу буре ради твоих красивых глаз?
– Он нездешний и не понимал, как это опасно.
– Он тебя целовал?
– Что?
– Он тебя целовал? Он попытался тебя потискать?
– Этот старик? Ты с ума сошел! По правде сказать, я даже думаю, может, он, ну, ты понимаешь, что я имею в виду…
– Что? С кюре? – удивился Франсиско, оскорбленный этим предположением.
Возможно, она зашла слишком далеко.
– Нет, не с кюре, не будь дураком.
– Луиза, если этот тип хоть пальцем до тебя дотронется, я его придушу.
Она закрыла глаза. Франсиско по-настоящему начал ее раздражать. Он все больше и больше походил на оперного Отелло.
– Я устала… Пойди поищи, пожалуйста, вазу.
Он молча вышел. Слава богу! Почему Даг не пришел ее навестить? С другой стороны, если бы он наткнулся на Франсиско… Она вспомнила, что через несколько месяцев выйдет замуж за Франсиско, и от этой мысли ей нестерпимо захотелось спать.
Инспектор Фрэнсис Го чувствовал себя немного спокойнее. Прежде всего, он провел незабываемую ночь с Марией-Терезой, у которой остались на память следы на шее; потом он подумал, что в конце концов не так уж плохо все провернул. Наилучшей тактикой было бы притвориться мертвым. Разумеется, в переносном смысле, то есть не подавать признаков жизни. Какого черта Леруа раздул эту историю? Должно быть, кто-то проболтался. Своим большим ярко-голубым платком он вытер лоб, затем руки. Правда мало кому известна. Очевидно, Инициатор принял это слишком уж всерьез. «Они» послали Хуарес, чтобы прикончить Леруа. «Они» совсем потеряли голову. Но нельзя допускать, чтобы «они» стали агрессивными. Ему больше не нужны нежданные визиты лже-Камиля. Нет, необходимо успокоиться. Доказать свою лояльность. Но как? Он долго размышлял, ковыряя в зубах зубочисткой. Затем поднял телефонную трубку.
Даг чувствовал, что солнце вот-вот прожжет дыру у него на коже. А ведь было только половина десятого. Он перешел улицу, чтобы воспользоваться тощей тенью, которую отбрасывала стена напротив. Потом пересек площадь перед больницей. В холле оказалось полно людей, и, чтобы добраться до лестницы, ведущей на этаж, где находилась Луиза, он вынужден был прокладывать себе путь в плотной толпе. Стараясь обойти внушительную матрону, нагруженную двумя огромными хозяйственными сумками, он не заметил Франсиско, склонившегося к окошку регистратора.
И без того темные глаза Франсиско сузились до двух черных щелочек. Пропустив вперед Дага, он пошел за ним следом. Судя по всему, деньги, которые он заплатил этому дураку Манго за то, чтобы он навел порчу, пропали зря. Он чувствовал, что Луиза от него ускользает. И заклинание, насланное на Леруа, не сработало. Можно подумать, что грешники нечувствительны к магии или что на этого Дагобера распространяется защита кюре.
– Надо же, король собственной персоной! – насмешливо произнесла Луиза, увидев, как в палату входит Леруа. Похоже, она еще хорошо отделалась: Франсиско только что от нее вышел.
– Ну что, ka оиfе[74] наша героиня? – с наигранной бодростью осведомился Даг.
– Sakamache[75]. А вы?
– В лучшем виде.
Он не принес ни конфет, ни цветов. И вид у него был усталый. Даг подошел к кровати и склонился над Луизой. Она решительно остановила его:
– Будьте добры соблюдать безопасное расстояние.
– И если я его нарушу?
– Мгновенно появится вооруженная дубиной санитарка, – ответила Луиза, делая вид, что сейчас нажмет кнопку вызова.
При слове «дубина» Даг похотливо усмехнулся и собирался было уже сказать какую-нибудь непристойность, когда сильный удар в спину заставил его пролететь через всю комнату до раковины, о которую он больно ударился.
Обернувшись, он получил мощный удар кулаком прямо в лицо. Оглушенный, он медленно сполз по стене. Это еще что? Клон Аниты Хуарес? Вмешательство ЦРУ?
Воплощение йети на прогулке?
Две коричневые руки схватили его за шею, прямо перед затуманенными глазами прыгали коротенькие косички, блестящие от пальмового масла.
– Держись от нее подальше, а не то я тебя прикончу!
Даг попытался ответить, но Франсиско стал трясти его как грушу, при каждом слове ударяя головой об пол.
– Мы с Луизой поженимся, понял? А ты живо убирайся отсюда, понял? Здесь тебе ничего не светит.
Луиза кричала: «Lage-i!»[76] – и Даг подумал, что надо действовать, пока его череп не треснул, как перезрелый арбуз. Резким толчком он выбросил вперед обе ноги, попав противнику прямо в низ живота. Тот издал что-то похожее на шипение, выпустил Дага, попятился, пытаясь удержаться на ногах, запутался ногами в телефонном проводе и с грохотом упал на пол.
– Это еще что за шум?
От дверей на них строго смотрела энергичная санитарка, держа в руках поднос с едой.
– В палатах драться нельзя. Или уважайте покой больных, или уходите отсюда! У меня проблемы в двадцать восьмой, – прокричала она, высунув голову в коридор.
Даг поднялся и уже отряхивался, а Франсиско попрежнему с шипением корчился на полу.
– Это все он. Он напал на меня, а я его даже не знаю. Наверное, наркоман: посмотрите, какие у него глаза.
– Наркоманская сволочь? – раздался оглушительный голос.
Плотно сбитый санитар с квадратными плечами вошел в палату и, приподняв Франсиско сантиметров на двадцать от земли, скрутил ему руки заученным приемом, лишив возможности двигаться.
– Выбросить его на помойку?
– Просто вышвырни отсюда, – распорядилась санитарка с великодушным видом просвещенной королевы.
– Вонючий ублюдок! – надрывался Франсиско. – Да я тебе яйца оторву!
– Тебе что, рот вымыть с мылом, чтобы ты не ругался? – проворчал санитар, еще крепче сжав свой захват, исторгнув у пленника крик боли.
Он вышел, волоча за собой Франсиско, кипевшего от ярости и изрыгающего проклятия. Санитарка поставила поднос с едой на ночной столик.
– Каких только психов не увидишь в наше время, не приведи господь! Вот ваш завтрак. До свидания.
– До свидания, – любезно ответил Даг и, обернувшись, наткнулся на суровый взгляд Луизы.
– Он бы меня убил! – объяснил он, прежде чем она успела произнести хоть слово.
– Франсиско мой жених, способны вы вбить это себе в башку? Я не хочу, чтобы вы его избивали.
– Но он же первый…
– Черт возьми, Леруа, я не девочка из начальной школы, которой нравится разнимать мальчишеские драки. Я не желаю больше вас видеть.
– Вы собираетесь выйти за него замуж и плодить малюток?
– Вот именно. «Плодить малюток», как вы выразились, учить малюток и вязать чепчики для малюток своих подружек.
– Радужная перспектива.
– Более радужная, чем оказаться выброшенной из окна каким-нибудь психом!
