Стивен Кинг - Кто нашел, берет себе /Что упало, то пропало/
Уильям возвращается с чеком, и Дрю кладет свою «Америкен экспресс» в кожаную папку. По ней точно отказа не будет. Что касается других двух, он не так уверен, но «Амекс» он держит более-менее чистой, поэтому пользуется ею для деловых расчетов.
Последние несколько лет дела шли плохо, хотя, Бог свидетель, они должны были идти прекрасно, особенно между 2008 и 2012, когда американская экономика шлепнулась в выгребную яму, откуда, казалось, уже не выберется. В такие времена цена на ценные товары — настоящие вещи, а не компьютерные байты, как на Нью-Йоркской фондовой бирже, — всегда поднимается. Золото и бриллианты — да, но еще предметы искусства, антиквариат и редкие книги. Сволочь Майкл Джарретт сейчас в своем Канзас-Сити на «Порше» ездит. Дрю видел у него на странице в «Фейсбуке».
Мысли Дрю возвращаются ко второй встрече с Питером Сауберсом. Жаль, что парень узнал о третьей закладной. Это была решающая точка. Возможно, даже точка невозврата.
Финансовые неприятности Дрю начались с той эту книги Джеймса Эйджи «Для славных мужей похвала». Отличная копия, идеальное состояние, подписанная самим Эйджи и Волкером Эвансом, автором фотографий. Откуда Дрю знает, что она украдена?
Ну хорошо, может, он и знал об этом — все указывало на то, что дело нечисто, и ему не стоило связываться, но продавец не догадывался о реальной стоимости книги, вот Дрю и ослабил немного бдительность. Слава Богу, не настолько, чтобы его оштрафовали или, не дай Бог, посадили, только вот последствия не замедлили. Начиная с 1999 года, на каждый съезд, на каждый симпозиум или книжный аукцион он приносит с собой определенный привкус. Уважаемые торговцы и покупатели предпочитают не иметь с ним дело, разве что — вот она ирония жизни — когда им надо как можно быстрее продать что-то не совсем чистое. Иногда по ночам, когда ему не спится, Дрю думает: «Это они подталкивают меня на темную сторону. Я в этом не виноват. Нет, действительно, я здесь жертва».
И все это делает Питера Сауберса фигурой еще более важной.
Возвращается Уильям с кожаной папкой. Вид у него серьезный, и Дрю это не нравится. Может, по карте все же последовал отказ. Но здесь его любимый официант улыбается, и Дрю облегченно выдыхает.
— Спасибо, мистер Халлидей. Всегда рады вас видеть.
— Взаимно, Уильям. взаимно. — Он широко, с росчерком подписывает чек и прячет «Амекс» — чуть изогнутую, но не поломанную — в кошелек.
На улице, идя к своему магазину (то, что он может хромать, никогда не приходило в голову), он снова задумывается о второй встрече с мальчишкой, которая прошла более-менее нормально, но далеко не так хорошо, как надеялся и ожидал Дрю. Во время первого разговора мальчик так волновался, что Дрю даже испугался, как бы тот с перепуга не погубил бесценные рукописи, которые попали к нему случайно. Но сияние в глазах противоречило этому, особенно когда он говорил о второй фотокопии, с пьяными соображениями о критиках. Она живет, говорил Сауберс о рукописи. Вот что я думаю.
И может мальчишка убить их, спрашивает себя Дрю, входя к своему магазину и переворачивая табличку с «Закрыто» на «Открыто». Вряд ли. Так же он не сможет отдать свои сокровища власти, хотя угрожает это сделать.
Завтра пятница. Мальчик обещал прийти сразу после уроков и покончить с этим делом. Он считает, что это будет очередной раунд переговоров. Он думает, что у него еще есть козыри. Возможно, и есть … Только козыри Дрю сильнее.
На автоответчике мигает огонек. Кто звонил. Видимо, хотели впарить ему страховку или расширенную гарантию на его маленькую машину (мнение о Джаретте, который рассекает на своем «Порше» по Канзас-Сити, мгновенно начинает бередить его самолюбие), хотя кто знает что это, нужно проверить. Миллионы, может, и совсем рядом, но, пока он их не получил, дела нельзя забрасывать.
Дрю идет смотреть, кто ему звонил, пока он обедал, и узнает голос Сауберса с первого слова.
Пока он слушает, его кулаки сжимаются.
11
Когда артист, ранее известный как Хокинс, пришел в следующую после первого визита пятницу, усы выглядели немного гуще, но движения были так же осторожными — пугливое животное приближается к аппетитной приманке. Но к тому времени Дрю уже много знал о нем и о его семье. И о тех страницах из записных книжек. Три различных компьютерных приложения подтвердили, что письмо Фланнери О’Коннор и тексты на фотокопиях были написаны одним человеком. Два приложения сравнили почерк. Третье — полностью ненадежный из-за слишком маленьких по размеру образцов почерка, отметили определенные стилистические сходства, большинство из которых мальчишка и так увидел. Результаты эти были отложены до того времени, когда Дрю свяжется с потенциальными покупателями. Сам он не сомневался в этом, поскольку более тридцати лет назад своими глазами видел одну из записных книжек на столике в «Счастливой чашке».
— Поздравляю, — сказал Дрю. На этот раз руки он не протянул.
— Поздравляю.
— Ты не принес записные книжки.
— Сначала я хочу узнать цифру. Вы говорили, что сделаете несколько звонков.
Дрю не сделал ни одного. Еще не время для этого.
— Если помнишь, я назвал тебе цифру. Я сказал, что ты получишь до тридцати тысяч долларов.
Мальчик покачал головой.
— Этого мало. И шестьдесят-сорок тоже мало. Будет семьдесять-тридцать. Я же не дурак. Я знаю, что имею.
— Я тоже кое-что знаю. Твое настоящее имя Питер Сауберс. Ты учишься не в городском колледже, а в Нортфилдськой средний школе. Ты работаешь неполную неделю в библиотеке на Гарнер-стрит.
У мальчика глаза чуть не вылезли из орбит, челюсть отвисла. Он даже пошатнулся, и на мгновение Дрю показалось, что он может потерять сознание.
— Как …
— Книга, которую ты приносил. «Поселок с Олимпа». Я узнал стикер справочного отдела. После этого все было просто. Я даже знаю, где ты живешь. На Сикоморовой. — И это все объясняло. Моррис Беллами жил на Сикоморовой улице, в том же доме. Дрю ни разу там не был — Моррис не хотел, чтобы он встречался с его мамой-вампиршей, как подозревал Дрю, — но городские архивы это подтверждали. Рукописи были спрятаны за стеной в подвале или закопаны под полом в гараже? Дрю не сомневался, что один из вариантов правильный. Он подался вперед, настолько, насколько позволяло брюхо, и завладел испуганным взглядом мальчика.
— Это еще не все. Твой отец получил серьезные травмы во время Бойни перед Городским Центром в 2009. Он был там, потому что остался без работы после кризиса 2008 года. Несколько лет назад в воскресной газете напечатали статью о том, как живут некоторые из тех, кто тогда уцелел. Я ее просмотрел, оказалось, интересная статья. После несчастного случая с отцом твоя семья переехала в Норт Сайд, что было для вас большим падением вниз, но вы, Сауберсы, приземлились на ноги. Работала только мать, но вам везло то отщипнуть там, перекусить здесь. Многим жилось гораздо хуже. Американская история успеха. Сбили с ног? Встань, причешись и снова гони вперед. Только в той статье не говорилось, как вашей семье это удалось. Все правильно.
Мальчик облизал губы, попытался что-то сказать, не смог, откашлялся и попытался снова.
— Я ухожу. Зря я к вам обратился. Это была большая ошибка.
Он вернулся к стойке спиной.
— Питер, если ты сейчас уйдешь, я гарантирую, что уже сегодня ты окажешься за решеткой. И это очень печально, ведь у тебя еще вся жизнь впереди.
Сауберс развернулся, глаза открыты, рот открыт, губы дрожат.
— Обстоятельства убийства Ротстайна я тоже выучил. В полиции считают, что грабители, убившие его, взяли блокноты только потому, что они лежали в сейфе вместе с деньгами. По официальной версии, они проникли в дом за тем, что обычно интересует грабителей, то есть за деньгами. Многие в городе, где он жил, знали, что старый хранит дома деньги и, возможно, немало. В Толбот-Корнерс слухи об этом ходили годами, пока какие-то нехорошие люди не решили проверить, правда ли это. И оказалось, что это правда.
Сауберс возвращался к стойке. Медленно, шаг за шагом.
— Ты нашел не только похищенные записные книжки, но и его деньги, вот о чем я думаю. Их хватило, чтобы твоя семья продержалась на плаву, пока отец снова не встал на ноги. В буквальном смысле на ноги, потому что в статье было написано, что он очень серьезно пострадал. Твои знают об этом, Питер? Это мама с папой послали тебя сюда продать записные книжки, потому что деньги закончились?
Почти все это было сказано по наитию — если же в «Счастливой чашке» Моррис и говорил о деньгах, Дрю этого не запомнил, — но он видел, что каждая догадка попадала точно в цель, как мощные удары в лицо и туловище. Дрю почувствовал удовольствие детектива, который понимает, что шел по верному следу.
— Не знаю, о чем вы. — Мальчик говорил скорее как автоответчик, чем живой человек.
