Антон Леонтьев - Обратная сторона смерти
И Забияко наверняка застрелил он, свалив это деяние на застреленного им же самим Усачева.
– Вот, фазана подстрелил! – послышался веселый голос Баранова.
Мужчина вошел в сени, держа в руках тесак и тушку птицы. И увидел девушку – с сапогом в руке. Сапог вылетел у нее из рук. Женя попятилась.
Баранов быстро все понял и, надвигаясь на нее, сказал:
– Да, не зря я сюда приехал. Потому что как узнал, что ты старухина родственница, сразу смекнул – надо и от тебя избавиться. Дабы нос свой куда не следует не совала!
Подняв сапог, Женя запустила им в лицо Баранову и побежала в комнату. Миновала ее, нырнула в библиотеку – и сообразила, что оказалась в ловушке. Окна в библиотеке были узкие, к тому же забранные решетками.
– Ну что же, у меня в руке тесак… Погибнешь так же, как и твоя тетушка! – донесся до нее ехидный голос Баранова.
Женя в ужасе осмотрелась – и обратила внимание на круглый стол, покрытый скатертью. Однажды такой спас ей жизнь!
Она нырнула под стол, моля бога, чтобы судьба была милостива к ней и в этот раз. На пороге возник Баранов – Женя видела его ноги, облаченные в сапоги.
– Хм, исчезла… Точнее, спряталась! Ну что же, поиграем в прятки…
Хозяин домика стал открывать книжные шкафы. Женя, обхватив себя руками, дрожала. Потом все стихло. Через мгновение у самого стола послышался голос Баранова:
– Так где же ты спряталась, упрямая девчонка? А, думаю, знаю где! Как и в тот раз! Я ведь газеты читал…
И с этими словами убийца сдернул со стола скатерть. А затем заглянул под стол – и Женя увидела его злобную ухмылку и руку, в которой был зажат тесак.
Девушка отчаянно закричала, понимая, что никто не придет ей на помощь. Она в руках жестокого преступника, который изрубит ее сейчас на куски и утопит в Ведьмином болоте…»Крик был невыносимый, ужасный, душераздирающий. Она открыла глаза – и вдруг поняла, что находится больше не под столом в охотничьем домике на Ведьмином болоте. А кричал кто-то другой, кто-то рядом.
Да и вообще, при чем тут домик на Ведьмином болоте? Ведь стол, домик, болото, убийца с тесаком – все это фикция, фантазия, как и девушка по имени Женя. А вот реальность – московская квартира, и в ней она, Татьяна Журавская.
Писательница вскочила с дивана, осознавая, что уже давно утро и что, читая присланное ей маньяком неоконченное произведение, она заснула, уронив листы с текстом этого самого произведения на пол. Заснула – и проспала до рассвета!
Татьяна прислушалась, решив, что крик был всего лишь плодом ее воображения. Затем подняла странички и посмотрела на одну из них, полупустую.
«Девушка отчаянно закричала, понимая, что никто не придет ей на помощь. Она в руках жестокого преступника, который изрубит ее сейчас на куски и утопит в Ведьмином болоте…»
Это был последний абзац из того, что прислал ей психопат, которого обуяла страсть к писательству. Повествование обрывалось посередине листка. Внизу был напечатан электронный адрес, по которому требовалось прислать ответ.
А между последним абзацем и электронным адресом стоял вопрос: «Кто убийца?»
Татьяна положила рукопись на диван, затем посмотрела на ящичек, из которого вынула ее, – тот по-прежнему возвышался на столе. Таймер показывал, что у нее осталось шестнадцать часов, тридцать три минуты и девятнадцать секунд. Нет, уже восемнадцать, семнадцать, шестнадцать секунд…
Женщина потянулась, чувствуя, что мышцы спины затекли. Еще бы, ведь она заснула на диване в очень неудобной позе!
Детективщица перечитала вопрос, на который должна была ответить, и нахмурилась. Вроде бы и так все ясно: убийца – землевладелец Баранов. Во всяком случае, убийца тетушки, Усачева и Забияко. Хотя, не исключено, еще и других людей. А генерала Рыбоедова убили застреленный им Усачев и Екатерина Филипповна. Также на их совести Филиппок и, вероятно, внучка мельника…
Какая-то странная мысль зародилась в недрах фантазии писательницы, волею маньяка ставшей читательницей, но в этот момент ужасный крик повторился. И звучал он отнюдь не в ее разбушевавшемся воображении.
Крик, причем женский, шел откуда-то из глубины квартиры. Татьяна узнала голос: это был вопль ее секретарши Аллочки.
Хозяйка апартаментов ринулась из кабинета в коридор, а оттуда – на кухню. Нехорошие воспоминания зашевелились у нее в голове. Что, если маньяк вернулся? И напал на ее помощницу? Обещал же, что будет играть по правилам…
И она ему поверила? Вот ведь идиотка! Ведь имела дело с умалишенным субъектом! Ну и как с таким справиться, оказавшись с ним один на один?
Журавская ворвалась на кухню – и поняла, что Аллочке никто не угрожает. Ее секретарша – особа невысокая, рыжеволосая, с хитрым личиком, – воздев к потолку руки, возвышалась около стола и смотрела на то, что находилось перед ней.
А перед ней лежала черная пластмассовая коробка, подле нее – снятая крышка. То, что находилось в коробке с циничной надписью «Съешь меня!», было подарком маньяка. И Татьяне даже думать не хотелось, что лежало внутри…
Увидев открытую дверцу холодильника, она мгновенно оценила ситуацию. Аллочка пришла, как и было заведено, в квартиру начальницы, обнаружила в холодильнике таинственную коробку, извлекла ее, открыла – и стала вопить.
Заметив хозяйку, Аллочка заметно повеселела, но потом снова издала крик, от которого у писательницы заложило уши.
– Татьяна Валерьевна, тут такой ужас! Расчлененка! – роняла слова Аллочка дрожа. – Надо немедленно в полицию сообщить… Или лучше вы сразу своих друзей из ФСБ подключите…
Журавской стало ясно: надо действовать быстро и четко. Потому что поднимать пока скандал и обращаться в правоохранительные органы она не могла. Ибо в противном случае маньяк убьет жертву. Ту самую жертву, которая уже у него в руках…
Марк ведь наблюдал за тем, что происходит в квартире. Поэтому надо сделать так, чтобы секретарша не забила тревогу. Сказать ей, что при обращении в полицию погибнет невинный человек? Аллочку, особу эгоистичную, это вряд ли остановит. Сообщить, что якобы человеческие органы в холодильнике – невинная шутка Игоря?
– Алла, не вопите, а то у меня от ваших рулад мигрень начинается, – произнесла Татьяна несколько надменно, помня, что именно такой тон, спокойный и одергивающий, лучше всего действует на помощницу.
Да и многие другие ждали от нее, что она, Татьяна Журавская, будет вести себя спокойно и надменно. Только почему? Выдумали себе читатели и издатели образ, а она вынуждена ему соответствовать. Хорошо еще, никто не придумал распространить слух, будто у нее в ванне живет крокодил. Татьяна улыбнулась – хотя ее склоняли к тому, чтобы сделать фотографию с собакой и даже завести оную. Это, мол, привлекает читательские симпатии. В ответ на данное предложение пиар-отдела издательства Журавская заявила, что в таком случае заведет комодского варана и будет держать его – nomen est omen [1] – в комоде. Пиар-отдел, приняв ее слова за чистую монету, пришел в неописуемый восторг.
– Татьяна Валерьевна, это что такое у вас в холодильнике? – ужасаясь, впрочем, несколько наигранно, чуть тише провозгласила Аллочка. – Откуда это у вас?
Вот-вот. Такой вопрос зададут ей товарищи из полиции или ФСБ, даже если ей и удастся втайне от Марка Шатыйло связаться с ними. И что им ответить? Что человеческие потроха положил в ее холодильник выдуманный ею же самой маньяк? Оставил в холодильнике человеческие потроха?
– Алла, ну у вас и видок… – вздохнула Татьяна. – Как будто покойного генсека Черненко в морозильном шкафу увидели.
Девушка, тыча в коробку, снова повысила голос:
– Но ведь это все человеческое!
– С чего вы взяли? – спросила писательница ласково, разговаривая с ней, как с умственно отсталой. – Да, почки, да печень… Но ведь свиные!
– Свиная? – протянула несколько растерянно Аллочка. А потом быстро спросила: – Палец с маникюром тоже, стало быть, свиной? Или, может быть, говяжий?
Татьяна подошла к коробке, не смотря, запустила в нее руку и ухватила отрезанный маньяком палец. Глядя только на Аллочку и улыбаясь, хотя чувствуя, что ее начинает мутить, произнесла:
– Палец пластиковый, из набора, купленного мною в магазине с романтическим названием «Замок графа Дракулы», там такого добра навалом. Ведь скоро Хэллоуин!
– Пластиковый? – спросила абсолютно обыкновенным голосом секретарша. – С маникюром?
– Вот, попробуйте, убедитесь сами, что он из пластика, – ответила в тон ей Журавская и сунула Аллочке под нос палец. – Кстати, маникюр можно менять, в наборе пять разных видов ногтей. Тоже из пластика, разумеется.
Палец, конечно, был не пластиковым, а человеческим. Но на это и было рассчитано – Аллочка ей поверит и не будет к нему прикасаться.
Так и произошло. Косясь на палец, помощница надула губки:
– Но зачем, Татьяна Валерьевна, вы такую гадость в холодильник положили? Так ведь можно и инфаркт заработать!
