Майкл Смит - Соломенные люди
Бобби уставился на меня.
— А ты не так прост, как кажешься.
Я смущенно пожал плечами.
— Просто внимательно слушал лекции в колледже. Суть в том, что если ты найдешь мне другой жилой комплекс, похожий на этот, то я поцелую тебя в задницу.
— Звучит соблазнительно, но я готов поверить тебе на слово.
— Вероятно, это одна из причин, по которой они не разрешают осмотреть дома заранее. Это вовсе не то, за что обычно выкладывают свои миллионы. А это, в свою очередь, означает, что у них должны быть и какие-то другие причины строить именно таким образом.
— Значит, архитектор помешан на идеях Райта. Или они наняли того, кто тоже внимательно слушал лекции. Пока не вижу, какие из этого можно сделать выводы, и мне бы очень хотелось, чтобы ты рассказал, чем все закончилось.
— Я сорвал свою злость на риэлторе.
— Прямо на месте?
Я покачал головой.
— За кого ты меня принимаешь? В городе. Вокруг никого не было.
— Он мертв? — Вопрос прозвучал чисто по-деловому.
— Господи, нет, конечно.
— Почему ты это сделал?
— Он мне не понравился. К тому же раньше Холлсом занимались две фирмы. Теперь только одна.
Бобби медленно кивнул.
— И той, которая больше этим не занимается, была фирма твоего отца.
— Ты очень умный.
— К тому же, как я понимаю, раз мы сейчас не обсуждаем вопрос об убийстве, то ты не считаешь, что этот риэлтор убил твоих родителей. Несмотря на финансовый интерес.
Я покачал головой.
— Не он лично. Но он очень близко связан с убийцами. Иначе зачем было снимать то место на видео?
Неожиданно я встал и быстро вышел из кухни. Проходя через холл, я вдруг ощутил нечто странное, но так и не смог понять, что именно, и пошел дальше. Бобби последовал за мной в гостиную.
Я подошел к кофейному столику, взял лежавшую на нем книгу и помахал ею у него перед носом.
— Книга о вышеупомянутом великом архитекторе, — сказал он. — Ну и что? Твой отец занимался недвижимостью. К тому же он был уже стар, а старики любят копаться в чужих биографиях. Они и живут-то во многом благодаря этому и каналу «Дискавери».
— Бобби…
— Ладно, — признал он. — Интересное совпадение. Вроде как.
Я вышел в коридор и снова остановился, чувствуя, что нужно что-то предпринимать, но понятия не имел, что именно.
— Ты тут как следует все обшарил?
— Отвернул ковер, заглянул под половицы, поднялся за крышу и посветил фонариком в бак. Даже внутрь телефонов заглядывал. Здесь ничего больше нет. Естественно, я даже представления не имею, что искать.
— Я тоже, — сказал я. — Единственное, что попалось мне на глаза, — та видеокассета.
Я нахмурился.
— Погоди-ка. Когда я был здесь на днях, я положил сюда почту. Теперь ее нет.
Я посмотрел на него, внезапно почувствовав уверенность, что напал на некий след.
— Расслабься, детектив. Пару часов назад ее забрал один старик. Такой носатый, он еще сказал, что был адвокатом твоих родителей. Я впустил его, объяснил, что я твой друг. Он отнесся к этому спокойно, хотя вид у него был такой, будто он хотел проверить, сколько ложек я украл.
— Гарольд Дэвидс, — сказал я. — Он говорил, что будет иногда заходить.
Бобби улыбнулся.
— Уорд, в жизни порой происходит немало странного. Хватит быть таким параноиком.
Внезапно из гостиной послышался грохот. Мы бросились бежать, но недостаточно быстро.
* * *Дело не столько в звуке, сколько в ощущении чудовищного давления, столь же шокирующего, как если бы ты был ребенком, которому дал пощечину некто, до сих пор никогда тебя не бивший. Если ты оказываешься близко к месту взрыва, то осознаешь главным образом сильный удар в голову и грудь, затем вообще перестаешь что-либо ощущать и тебе кажется, будто весь мир сорвался со своей орбиты. Сам же звук воспринимается как нечто вторичное, как будто ты слышишь его много дней спустя.
Похоже, меня сразу же со всей силы швырнуло о стену, и я ударился лицом о ряд картин. Когда я упал на пол, чувствуя, как сыплются искры из глаз и падают вокруг осколки стекла, раздался еще один взрыв, более тихий, а потом я помню лишь, как волок Бобби по полу к остаткам входной двери.
Мы вместе побежали по дорожке, оскальзываясь и падая на мокрых плитах. Позади раздался очередной взрыв, намного громче первого. На этот раз я услышал свист летящих вокруг обломков и хлопок ударной волны. Бобби продолжал карабкаться вперед, помогая себе руками. Я слегка замешкался, обернувшись назад на дом, мы налетели друг на друга и в итоге свалились спинами на мокрую траву. Вся внешняя стена гостиной исчезла, а внутри уже начинался пожар. Я не мог отвести взгляд. Когда ты видишь пылающий дом, тебе кажется, будто ты смотришь на чью-то гибнущую душу, на работу могильных червей длиной в шестьдесят футов.
Когда я сумел наконец подняться, Бобби уже достал телефон и отошел в сторону, глядя через забор. Я сделал несколько шагов к дому. Возможно, мне казалось, будто я могу вернуться и потушить огонь или спасти какие-то вещи, — я не знал. Я просто чувствовал, что должен что-то сделать.
Раздался еще один небольшой взрыв, и я услышал громкий треск внутри дома. Огонь быстро разрастался. Дождь превратился в мелкую морось, и я, помню, подумал, что так оно обычно и бывает. Весь день шел сильный ливень — но почему не сейчас?
Бобби подбежал ко мне, захлопывая телефон. Из небольшой царапины у него на лбу сочилась кровь.
— Они едут, — сказал он.
Я не мог представить, о ком он мог бы говорить.
— Кто?
— Пожарная команда. Пошли.
— Не могу, — сказал я. — Это их дом.
— Нет, — твердо ответил он. — Это место преступления.
Когда мы добрались до моей машины, он быстро обошел ее вокруг, внимательно глядя на землю. Потом опустился на четвереньки и заглянул под днище, затем встал, отряхнул руки и открыл дверцу. Присев, заглянул под водительское сиденье, потом поднял капот, обошел машину спереди и заглянул в двигатель.
— Ладно, — сказал он. — Рискнем.
Закрыв капот, он вернулся к машине со стороны водителя, вставил ключ в приборную панель и, слегка поморщившись, повернул. Двигатель завелся, и ничего не взорвалось. Бобби тяжело выдохнул и похлопал машину по крыше.
— Но мы ничего не слышали, — сказал я. — Никакой машины.
— Неудивительно, — ответил он слегка дрожащим от облегчения голосом. — В такой местности, как эта, легче затеряться во дворах, чем на дороге. Я бы спрятал машину под холмом и прошел последнюю четверть мили пешком. Хотя если бы на их месте был я, мы бы сейчас с тобой не разговаривали. Слышал, как эта штука развалилась после первого взрыва? Кто-то слишком торопился, собирая бомбу, и напортачил.
— Какая разница? Все равно от первого взрыва сработало и все остальное.
— После того как сработал взрыватель, бомбу разорвало на части. Кто-то не слишком умело ее собрал, и она распалась на куски.
— Если бы мы были в гостиной, этого бы хватило. — Внезапно я потер лицо руками. — Похоже, Чип передал от меня весточку.
— Наверняка.
— В таком случае… — Я посмотрел на часы. — Они успели все организовать всего за час с лишним, включая время на то, чтобы сюда добраться.
Заметив, что из царапины на тыльной стороне руки сочится кровь, я вытер ее о пиджак.
— Как я и говорил. Они начали действовать.
— В мелочах они могли и ошибиться, но ситуацией определенно владеют, верно?
Вдали послышался звук приближающихся сирен, и я увидел, как в домах через дорогу открываются двери.
— Они взорвали дом моих родителей, — недоверчиво проговорил я, снова оглядываясь. — Бомбой.
Горящий дом выглядел неестественно, просто неуместно посреди улицы из аккуратных маленьких строений. Повернувшись, я посмотрел через изгородь на дом Мэри.
В нескольких окнах горел свет, и входная дверь была открыта.
— Да, приходится иметь дело с отменными сволочами, — согласился Бобби, снова похлопывая по крыше автомобиля. — А теперь — поехали.
Но в это время я уже мчался, оскальзываясь на бегу, к воротам. Бобби, выругавшись, бросился за мной. Возле конца дорожки я проломился прямо через изгородь и выскочил во двор Мэри. В ту же секунду Бобби схватил меня за плечо и развернул кругом.
Я стряхнул его руку, пытаясь пройти дальше во двор. Он снова потянулся ко мне, но споткнулся, увидев то, что видел я, а потом побежал еще быстрее меня.
Она лежала на крыльце, головой на ступенях, одна рука была откинута в сторону. Сперва я подумал, что, возможно, у нее случился сердечный приступ, пока не увидел вокруг лужу крови, уже начинавшей застывать на выветрившемся дереве. Бобби упал рядом с ней на одно колено, поддерживая голову.
— Мэри, — сказал я. — О господи!
Вместе мы осторожно отнесли ее в сторону и положили на землю. Дыхание ее было хриплым и прерывистым. Соседний пожар отбрасывал достаточно света, чтобы морщины на лице выглядели словно глубокие каньоны. Бобби ощупывал складки ее одежды, находя одну дыру за другой и пытаясь остановить кровь, которая текла не столь быстро, как, казалось, должна бы. Мэри закашлялась, и изо рта у нее выполз темный сгусток.
