Андреас Эшбах - Выжжено
– Мне очень жаль, – сказала ему секретарша, – однако мистера Роу в ближайшее время не будет на месте.
Но это не могло быть правдой. Чтобы Саймон Роу, марафонец, не появился на месте? Да он каждое утро за руку здоровается с ночным дежурным. Для него работа – эликсир жизни.
– И когда он снова появится?
– Это пока неизвестно, но не раньше двадцатых чисел. – То есть больше недели. Через три дня после того, как команда локализации улетит в Европу.
– Всё увёртки! – заявил Блок и встал после того, как Маркус опрометчиво объяснил ему положение дел. – Ничего из этого не выйдет. Пойду, попытаюсь перерегистрировать свой обратный билет, с тем чтобы улететь домой из Нью-Йорка. – Он сделал гневное, но вместе с тем по-детски комичное движение сжатым кулаком, рассекая наискосок воздух. – Мне-то плевать. Посмотрим, как мир управится без нефти.
– Погодите! – воскликнул Маркус. О чёрт, однако же до чего обидчив этот человек! – Погодите, прошу вас. Это ещё далеко не причина, чтобы сдаваться. Я этого добьюсь, поверьте мне.
Блок упрямо помотал головой, опять напоминая строптивого ребёнка.
– Я не верю. Ничего не получится.
Маркус глубоко вдохнул, затем выдохнул. Только не отчаиваться. Излучать уверенность.
– Если бы вы сразу сдались, – сказал он и твёрдо посмотрел старому человеку в глаза, – вы бы так и не нашли вашу нефть, ведь так?
Блок выдержал его взгляд, это длилось минуту. Потом, понурившись, сдался и снова сел на кровать.
– Ну хорошо. Тут вы правы.
Маркус улыбнулся, хотя ему было не до улыбок, и снова взялся за телефонную трубку. Он лихорадочно соображал, но ему так и не пришло в голову ни одной мысли: что же теперь делать дальше.
НастоящееВ Лондоне им придётся пересесть, но они летели самолетом «Saudi Air». Для них зарезервировали переднюю часть салона первого класса, отгородив её тяжёлым занавесом, и пилот приветствовал их лично.
Мандур, с волнением следивший за взлётом, наконец заснул. Васима сидела спокойно; может, она тоже спала, но за паранджой этого не было видно. Абу Джабр попросил стюарда принести последний выпуск «Al Riyadh».[22] Как сообщалось, король заседал по важному поводу с некоторыми советниками, однако не было никаких подробностей.
В Хитроу они вышли из самолёта, заспанного Мандура мать вела за руку. Самолёт прибыл вовремя, и всё, казалось, шло как по-писаному. Но когда они вошли в транзитную зону, Васима сняла с головы свою паранджу и засунула её в чёрную сумку, висевшую у неё на плече.
Это и было то, о чём говорил Саид.
– Не могла бы ты мне объяснить, что это ты делаешь? – спокойно спросил Абу Джабр.
– Вы же сами видите. – Она тряхнула волосами так, что они рассыпались по плечам. – Я сняла паранджу.
– Это я вижу. Мой вопрос имел целью узнать, что побудило тебя это сделать.
– Мы же больше не на саудовской территории. Я приспосабливаюсь к здешним обычаям.
Абу Джабр смотрел на неё. Он и не знал, как хороша собой его невестка, гордая красавица с зелёными сверкающими глазами, прямым носом и блестящими густыми волосами. Она была дочерью сирийского дипломата и много поездила по миру; без сомнения, она лучше него ориентировалась в обычаях других стран. И тем не менее это было недопустимо.
– Васима, твой муж хочет, чтобы ты одевалась, как подобает правоверной мусульманке.
Она гневно сверкнула глазами.
– В Коране нигде не написано, что женщина должна укутываться. Ни слова. Я читала его. Да что там, я знаю его наизусть. В отличие от моего мужа, кстати, если это вас интересует. Паранджа, – прошипела она, – это не более чем саудовский обычай. И, если вы хотите знать моё мнение, обычай отвратительный.
Сила её протеста, шокирующее неприличие поведения, которое она демонстрировала, нанесли Абу Джабру ощутимый удар. Ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы сохранить самообладание.
– Скажи мне одно, Васима! – попросил он наконец сдержанным тоном. – Знала ли ты обычаи Саудовской Аравии до того, как вышла замуж за Саида?
Он не спускал с неё глаз, пока она не ответила:
– Да.
– Была ли ты каким-то образом принуждена к этому браку?
Она помедлила. Взгляд её заметался, как у загнанного зверя, который ищет выход.
– Нет, – призналась она наконец.
Он спокойно кивнул.
– Хорошо. Так вот, мужчина, за которого ты вышла замуж, не хотел бы, чтобы ты его позорила. Решай, пожалуйста, как тебе это сделать.
Васима недоверчиво оглядела его, не говоря ни слова. Неужто она ожидала, что он будет её принуждать?
Он подозвал жестом Ялилу, одну из служанок.
– Да, господин, – прошелестела та. Её глаза под паранджой казались испуганными.
Абу Джабр указал на магазин, торгующий в транзитной зоне галстуками, платками и прочими аксессуарами.
– Сходи туда с Васимой, – приказал он ей, – если она решит купить там себе платок.
ПрошлоеКейт! Да, вот именно. Почему это раньше не пришло ему в голову? Если кто и мог помочь, если и есть ещё какой-то путь остаться в игре, то… Маркус быстро глянул на часы. Почти десять. Да, Кейт Пеппер мог уже оказаться на месте. Он набрал номер, и вот удача: тот снял трубку.
Теперь главное – сохранять непринуждённость.
– Это я, о всеведущий мастер информации, укротитель всех актуальных данных. Марк. И мне нужна справка.
Кейт, кажется, был в прекрасном расположении духа и обрадовался его звонку.
– Ты смотри-ка, принудительный отпускник истосковался по фирме. И где же ты сейчас обретаешься?
– В Нью-Йорке. Мне необходимо переговорить с Роу, но мне говорят, что его нет на месте. Не знаешь ли ты, где он ошивается?
– Это из-за того дела с Мюрреем?
– В каком-то смысле, да. Но история слишком долгая для телефонного разговора, я расскажу тебе её в другой раз. – Ему в голову пришла успокоительная мысль. – Вот если бы Роу заболел, об этом стало бы известно?
– Вообще, может, и нет, но мне бы стало, – самоуверенно заявил Кейт. – У меня, можно сказать, есть прямое подключение к «сарафанному» радио. Но не беспокойся, я думаю, Роу просто-напросто дома. Может, обдумывает новые бизнес-стратегии, кто его знает? А может, просто отлёживается.
Маркус заморгал и поднял глаза. Перед окнами дома напротив как раз завис на канате в своей подвесной люльке мойщик окон.
– А я думал, Роу каждый день появляется в конторе первым.
– Если приходит, то да – он первый. Но он приходит не каждый день. Это всё пропаганда. Хорошо воздействует на средства массовой информации, я думаю. Но ведь парню девяносто шесть; чудес не бывает. Время от времени он остаётся на какое-то время дома и подзаряжает свои батарейки.
Маркус подтянул к себе блок для записей с гербом отеля.
– О'кей. И где же находится его дом?
– У него вилла за городом, на Лонг-Айленде. Местечко называется Кедар-Спрингс. Если ты хочешь поехать к нему… Ты ведь хочешь поехать к нему?
– Разумеется.
– Тогда поезжай в сторону Ист-Хэмптона, а там спросишь. Местечко, я слышал, найти непросто.
Найти было непросто, но они его нашли. Богатые жили в Кедар-Спрингсе настолько обособленно и среди своих, что ворота и прочие заграждения были вообще несколько излишними: бесконечная живая изгородь просто закончилась, и широкая, посыпанная белой крошкой подъездная дорога повела к имению Роу. Она тянулась мимо обширных лужаек, из которых получилось бы несколько футбольных полей, потом из-за густых, окрашенных в осенние тона деревьев показался огромный белый дом, и подъездная дорога упёрлась прямо в портал, украшенный белыми колоннами.
Весь фасад указывал им на тщетность попытки. Блок от самого Нью-Йорка молчал и посматривал скептически. Сейчас главное было не поддаться. Со всей демонстративной уверенностью, какую только мог продемонстрировать Маркус, он зашагал к порталу и нажал на маленькую, безупречно поблёскивающую золотом кнопку звонка.
Открыл молодой азиат в униформе дворецкого и выслушал с неподвижным лицом, что господам необходимо переговорить с мистером Роу по неотложному делу.
– Но вам не назначено, – это был не вопрос, а констатация факта.
– Да, действительно, не назначено, – признал Маркус, борясь с желанием сглотнуть.
Дворецкий кивнул и сказал:
– Не смогли бы вы минутку подождать? – Он исчез, однако дверь не захлопнул, а лишь притворил.
Время шло. Физиономия Блока омрачалась с каждой минутой всё больше. Он выразительно посматривал на часы и разглядывал небо, словно прикидывая, лётная ли погода.
Однако дворецкий опять появился, широко раскрыл дверь и сказал:
– Мистер Роу ждёт вас, господа.
Холл размером с самолётный ангар был весь выдержан в белом мраморе, с которым контрастировала мебель из различных сортов тёмного дерева, по большей части антикварная. Несмотря на простор, пространство казалось тесно заставленным.
