Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Уайт Лорет Энн

Тора покосилась на мужчин. Нервничает или просто чувствует себя неуютно в присутствии дочери своего мертвого любовника?

– Должно быть, это было страшное потрясение, – сказала Ребекка.

– Вот так покончить с собой? Боже мой, да. Но потом… наверное, я должна была это предвидеть. Я до сих пор задаюсь вопросом, были ли какие-то признаки. – Тора помедлила, то ли решая, откуда начать, то ли собираясь с мыслями после выпитого вина. – Но я не знала его настолько хорошо. Мы недолго были вместе, наверное, около месяца. И я должна признать, Ребекка, что это обычно происходило в обществе, где люди пили и болтали друг с другом. Ничего особенно личного. Просто хорошо было иметь… друга, понимаешь? Человека, с которым приятно провести время перед камином холодными вечерами. Жизнь становится одинокой. Мы заполняли потребность друг в друге.

«Значит, собутыльник с дополнительными нежными свойствами», – подумала Ребекка. Она покосилась на двух мужчин. Возможно, Тора проводит отбор кандидатов на замену?

– Мой отец был более угнетенным, чем обычно? Я хочу сказать, у него были признаки тяжелой депрессии?

– Нет, на самом деле нет. Он был увлечен своим новым расследованием, но такие вещи бывают обманчивыми. Я какое-то время работала медсестрой в «Скорой помощи». И… часто такое происходит с людьми, от которых меньше всего этого ожидаешь, которые не говорят о намерении покончить с собой. Темные лошадки. Вот они-то и могут удивить вас. – Она подняла свой бокал, как будто собираясь произнести тост. – Алкоголь не помогает. – Она отхлебнула глоток и поставила бокал на стол. – Но, бог ты мой, время от времени так и хочется выпить.

– Возможно, мой отец ждал вас на ужин в тот вечер, когда погиб?

Тора застыла и опустила глаза. Ее щеки раскраснелись еще сильнее.

– Да, – тихо ответила она. – Иногда мне кажется, что если бы я приехала… то все сложилось бы по-другому.

– Вы отменили встречу?

– Да, я попросила его перенести нашу встречу. Позвонила где-то без пятнадцати пять.

«Сразу после отъезда Эша и незадолго до того, как Бранниган сообщил о пожаре».

– Но почему?

– Я плохо себя чувствовала.

Ребекка оценивающе посмотрела на Тору, взвешивая ее слова.

– Он расстроился?

– Нет, не думаю. Судя по его голосу, он уже пропустил несколько порций и был не прочь выпить еще в одиночестве.

– Вы курите, Тора?

Она удивленно моргнула:

– Да.

– Он когда-нибудь покупал вам сигареты?

Печальная улыбка.

– Да, время от времени. У меня туговато с деньгами. Я вышла на пенсию, но это сущие крохи. Пришлось вернуться на работу в соцслужбу. У меня есть несколько клиентов, но денег все равно не хватает. – Тора глубоко вздохнула. – Это маленький городок.

– Клиентов вроде Додда?

Она тихо фыркнула:

– Да, вроде Клайва Додда. Я встретилась с твоим отцом или, вернее, познакомилась с ним через Клайва.

– Мой отец обсуждал с вами подробности своего недавнего расследования?

В ее взгляде мелькнуло подозрение.

– А в чем дело? Думаешь, он умер при странных обстоятельствах?

– Я просто хочу точно знать, что произошло, Тора. Иначе мне не будет покоя. Понимаете, что я имею в виду?

Она кивнула:

– Я понимаю. И если ты хочешь спросить, обсуждал ли он со мной исчезновение Уитни и Тревора, то да, он говорил со мной об этом.

Ребекку охватило острое предчувствие, и она подалась вперед.

– Тора, вам известно, что рано утром в день своей смерти он поехал в Кэш-Крик, чтобы встретиться с человеком, имевшим отношение к его расследованию?

– Я знала, что он собирался туда. В тот день мы не встречались. Как я сказала, мы собирались поужинать вместе, и я предполагала остаться у него, но потом отменила встречу.

– Вы знаете, что тот человек, к которому он поехал в Кэш-Крик, накануне погиб в автомобильной аварии?

Тора побледнела, черты ее лица неуловимо исказились.

– Ты серьезно? – тихо спросила она.

– С кем он собирался встретиться?

Тора потерла лоб и сглотнула, не поднимая головы. Потом посмотрела на Ребекку.

– Он собирался поговорить с женщиной, которая видела, как Уитни Ганьон и Тревор Бьючемп сели в белый автомобиль с орегонскими номерами у автобусной остановки Renegade Lines двадцать седьмого сентября, больше двадцати лет назад.

По телу Ребекки пробежала дрожь нервного возбуждения. Она припоминала, что в то время появилась какая-то свидетельница, но не знала, кто это был.

– Как ее звали?

– Я не помню и не уверена, что он называл имя, – ответила Тора. – Но оно сохранилось в документах того времени. Ной установил, где она живет, и связался с ней по телефону. – Она сделала паузу и серьезно добавила: – Эта женщина сказала Ною, что солгала ему двадцать лет назад.

Ребекка заморгала.

– Что?

– Она не видела, как их забрали.

– Что это значит?

– Эта свидетельница никогда не видела, как Уитни Ганьон и Тревор Бьючемп садились в автомобиль с орегонскими номерами.

Ребекка ошеломленно уставилась на Тору.

– Она солгала?

– Похоже на то.

– Она сказала Ною, почему сделала это?

– Потому что кто-то попросил ее. Она заключила какую-то сделку, думаю, за деньги. Или за наркотики. Она призналась, что в то время была наркоманкой. Еще она сказала, что была готова на все, лишь бы сравнять счет.

– Кто предложил ей солгать? Кто ей заплатил?

– Не знаю. Ной хотел, чтобы она уточнила подробности под запись.

– Но почему сейчас? – пробормотала Ребекка, не в силах собраться с мыслями. – Зачем вдруг признаваться сейчас?

– Потому что Ной нашел ее и связался с ней. Он говорил, что так иногда случается с нераскрытыми делами. Люди и обстоятельства меняются, и если раньше они молчали, то в конце концов могут дать показания. Она сказала ему, что повернула свою жизнь в другую сторону. Начала с чистого листа. Обрела веру. Это вроде искупления грехов или программы «Двенадцать шагов» для алкоголиков и наркоманов. И часть этой программы заключалась в возмещении ущерба для тех, кто пострадал из-за нее.

У Ребекки гулко забилось сердце.

– Кто еще знал об этом? – очень тихо спросила она. – Баку рассказали?

Тора вертела ножку своего бокала.

– Нет, не думаю. – Тора посмотрела на Ребекку с настоящей болью в глазах. – Ной думал, что он напал на важный след, поэтому внезапно перестал рассказывать обо всем Баку и даже мне. Он держал карты при себе. – Тора испустила дрожащий вздох. – Я списывала это на его теории заговоров, на его паранойю, на его желание восстановить свое достоинство, раскрыв старое преступление после того, как все давно уже списали его со счетов. Я… он как будто хотел заполнить огромную черную дыру у себя в груди, стараясь что-то исправить в прошлом.

Тора ненадолго замолчала. В баре заиграла бодрая ковбойская песня в западном стиле.

– Старая медсестра, которая живет во мне, полагала, что это какая-то подсознательная психологическая игра, но вполне безобидная. – Тора встретила взгляд Ребекки. – Думаешь, там было что-то более важное? – Тора выглядела обеспокоенной. – Думаешь, он действительно что-то обнаружил?

– Повторяю, мне просто хочется уложить все это у себя в голове, – ответила Ребекка, но ее сердце бешено стучало в груди. Это все меняло. – Тора, – тихо продолжала она. – Мой отец говорил что-нибудь еще об этой свидетельнице из Кэш-Крик, которая отказалась от своих показаний?

Тора поджала губы и задумалась.

– Может быть, Ренни Прайс из «Клинтонского часового» что-то знает? У Ренни, в его так называемом «морге», хранятся подшивки «Часового» за последние тридцать лет. Твой отец узнал имя свидетельницы из этих газет, поскольку старые архивы с данными о пропавших людях давно отправлены в утиль. Я хочу сказать, что, когда эта парочка уехала из города, это даже не считалось преступлением! Уитни оставила записку для матери и рассказала своей подруге, что собирается сесть на автобус. А Тревор сообщил о своем отъезде друзьям, насколько я понимаю.