Ридли Пирсон - За секунду до взрыва
— Да, сэр.
— Забудь о Бернарде, забудь о катастрофе с шестьдесят четвертым, забудь об этом трупе в Сиэтле. У тебя в сетях сейчас гораздо более крупная рыба. И еще вот о чем подумай. Обычно люди такого ранга своими секретами не делятся. Это их сверхсекретная встреча, и тем не менее они хватают меня за рога и вручают мне свою тайну. Как ты думаешь, почему? Я тебе скажу, Мичиган: потому что они до смерти напуганы. Другого объяснения просто нет. Ну а теперь, если что-нибудь будет не так, если хоть кто-нибудь из этих шишек кувырнется на бернардовском детонаторе, как ты думаешь, кто будет виноват? На кого будут указывать пальцем? Ну вот. А втравил нас в это ты. Маршруты тебе, видишь ли, понадобились. Все! Заниматься только этим. В первую очередь безопасность промышленных химических воротил, их передвижение, их самолеты.
Мамфорд встал и проводил Дэггета до двери. На пороге он вручил ему красную папку и подождал, пока Дэггет за нее распишется.
— Ради всего святого, держи ее при себе. Все время — и днем, и ночью. Это их новые маршруты: кто, когда и каким образом прибывает в Вашингтон и то же самое касательно отъезда. В воздухе ли или на взлетной полосе — ты за них отвечаешь. Одному тебе, конечно, не справиться; возьми этого нового парня, из Майами. Бумаги я на него оформлю. Но больше никого, — он указал на папку, — это в единственном экземпляре, и никакого копирования. Никто, кроме тебя, не должен это видеть. Ясно?
Дэггет молча кивнул.
Мамфорд открыл дверь и выпустил его.
В приемной сидели три секретарши. Одна из них во все глаза смотрела на Дэггета. У него возникло странное ощущение, как будто она каким-то образом вторгается в его жизнь. Может, женщины так же себя чувствуют, когда мужчины раздевают их глазами? Девушка с усилием улыбнулась и опустила глаза к своим бумагам. А она довольно хорошенькая, странно, что он никогда раньше ее не видел.
Держа в руках красную папку, Дэггет и сам ощущал себя как будто раздетым на глазах у множества людей. Он крепче прижал ее к себе локтем и быстро зашагал по коридору. У себя в комнате положил папку в свой портфель и запер его на ключ.
Глава двенадцатая
Последние восемнадцать часов он провел в сплошных мучениях. Выхода не было — надо было искать зубного врача. Он выбрал фамилию наугад из справочника «Желтые страницы».
Кабинет дантиста занимал второй этаж современного с виду здания из красного кирпича. Корт подошел к медсестре-регистраторше и представился как Алберт Котч. Со страдальческой улыбкой он потрогал больную челюсть — она уже вся распухла и была иссиня-багрового цвета, — извинился, что не смог записаться на прием заранее, и выразил готовность ждать хоть целый день, если понадобится, а вернее, если есть хоть малейшая надежда, что доктор Розен сможет его принять. Медсестра на минуту исчезла в соседней комнате и вернулась, сияя улыбкой: не будет ли господин Котч любезен подождать? Корт откинулся в кресле и достал из кармана иллюстрированный журнал, купленный в соседнем киоске. Он просто не мог не купить этот журнал, так как центральная публикация в нем была посвящена катастрофе самолета «Эм-Эйр-Экспресс», рейс 64. И обложка журнала была отведена снимкам злосчастного самолета.
Статья называлась «Поиски в обломках» и рассказывала о некой Линн Грин, очень симпатичной молодой женщине — эксперте из ФАУ; она и руководила расследованием со стороны ФАУ. Конечно же, внимание массового, среднего читателя будет полностью приковано к хорошенькой мисс Грин. Но здесь Корт отличался от массового читателя. Практически не взглянув на привлекательное личико мисс Грин, он углубился в изучение обломков шестьдесят четвертого, разбросанных по черной от дыма и гари земле. Он рассматривал винты, провода, осколки фюзеляжа; он видел пожарных, врачей, носилки, машины «скорой помощи».
Сама статья его скорее разочаровала: слишком уж много внимания уделялось в ней мисс Грин и несоразмерно мало — самой катастрофе. В поезде Корт просмотрел несколько газетных статей на эту тему. Там было много текста, но мало снимков. Здесь наоборот. Уже в самом конце статьи он наткнулся на фотографию, которая ему что-то напомнила. Знакомое лицо. Ну, конечно! Телевизионное шоу после катастрофы с 1023. Кэмерон Дэггет, спецагент ФБР. Майкл Шарп, знавший Дэггета в лицо еще по своей прежней работе в полиции, специально указал Корту на него. Тогда, во время того расследования, Дэггет тесно сотрудничал с франкфуртскими службами. И вот теперь то же самое лицо выглядывало из-под вычищенного ногтя Энтони Корта. Он явно пытался уклониться от фотообъектива, но не вышло.
Корт физически ощутил, как все его существо пронзило острое чувство враждебности к этому человеку. Враги. Кругом враги. Итак, значит, и этим расследованием тоже занимается Дэггет. Что это должно означать? Не может же быть, чтобы он учуял здесь связь с детонатором Бернарда. У Корта голова раскалывалась от боли. Они потратили столько усилий, чтобы создать неуловимый детонатор, который всех должен был обмануть. Неужели они просчитались?
— Мистер Котч!
До Корта не сразу дошло, что вызывают именно его. Медсестра-регистраторша смотрела на него и повторяла это имя, наверное, в третий раз.
— Ох, простите, от этой инфекции я, наверное, совсем слух потерял. — Он с усилием улыбнулся, медсестра улыбнулась в ответ.
— У доктора есть сейчас свободное время: один визит отменили, — произнесла она.
Доктор Розен, лысеющий, с длинным носом и раздвоенным подбородком, с едва заметным шрамом над левым глазом, говорил свистящим полушепотом, как заправский конспиратор. Белый халат он носил поверх оксфордской рубашки, брюки без ремня и кожаные туфли на резиновой подошве дополняли его туалет. Из репродуктора у окна доносилась негромкая музыка.
В кабинете стояли три кресла. Розен со своей пухленькой помощницей-китаянкой занимали крайнее из них. Корт, то бишь Котч, уселся, откинул голову, поблагодарил доктора Розена за то, что тот согласился его принять, и объяснил, в чем проблема.
— Зуб сломался и выпал несколько дней назад, когда я грыз конфету, но, мне кажется, там что-то осталось.
Розен надел перчатки и начал обследовать десну.
— О-о-о! Это у вас был зуб мудрости, мистер Котч. — Он кинул быстрый взгляд на ассистентку и проговорил с ударением: — Семнадцатый! — Потом снова обратился к Корту: — Очень нехорошая инфекция. Потом еще придется проделать курс антибиотика — амоксциллина.
Ассистентка выронила инструменты, они рассыпались по полу.
— Ли, — резко произнес Розен, — пойдите позвоните прямо сейчас, пока я тут обследую зуб. Не стоит заставлять мистера Котча ждать дольше, чем нужно.
Вы какую аптеку предпочитаете, мистер Котч? — Корта этот вопрос застиг врасплох. Но Розен и не стал дожидаться ответа. — Мы обычно пользуемся той, что на Двадцать третьей улице, очень неплохая аптека. И недалеко отсюда. — Корт кивнул; ответить он не мог, так как доктор Розен уже копался у него во рту. Ассистентка, вся пунцовая, казалось, не могла двинуться с места, так что доктору пришлось даже прикрикнуть на нее: — Ну что же вы, Ли! Приберите-ка здесь и позвоните туда!
Она повиновалась, как в полусне. Розен еще раз осмотрел зуб, воскликнув:
— Жуткая картина, мистер Котч! — Он повернулся к столу, открыл ящик и достал оттуда маску, запечатанную в целлофановый пакет.
— Нет-нет, доктор, — быстро сказал Корт. — Газа не надо. Обещаю, что буду сидеть тихо и терпеть.
— Но это невозможно, — ответил доктор, — слишком сильное заражение. Придется резать, накладывать швы. Как же без обезболивания? Нет, это невозможно.
— Ну тогда новокаин. Но только не газ.
— А я все-таки предлагаю газ, — сказал Розен. — Поймите, я не могу ничего обещать.
— Я понимаю, — ответил Корт, — и благодарю вас. Но меня вполне устроит новокаин.
Доктор явно нервничал. Наверное, это признак профессионализма, подумал Корт. Хочет сделать все наилучшим образом, а ему не дают. Но вдруг что-то в глазах врача привлекло его внимание. Внутри зазвучал сигнал тревоги. И его защитные, почти параноидные реакции взяли верх над всем остальным.
Корт стал припоминать все с самого начала. Как он сказал? Что он сказал ассистентке? «Семнадцатый!» Зачем нужно было это подчеркивать? А что он приказал ей чуть позже? «Пойдите позвоните туда прямо сейчас». С другой стороны, ну кто мог его здесь ждать? Ведь он же выбрал этого врача наугад, в последнюю минуту. Так Корт пытался уговорить и успокоить себя. Но подозрительность не проходила. И тут в довершение ко всему он вдруг заметил в углу рентгеновский аппарат. Зачем же делать обезболивание еще до рентгена?.. Нет, что-то тут явно было не так.
— Откройте, пожалуйста, рот, — услышал он голос врача. Тот навис над ним, как коршун, сжимая в когтистых лапах шприц со сверкающей иглой.
