Джеймс Гриппандо - Смерть в кредит
– В каком смысле?
– Если так подумать, то версия не такая уж и безумная. Просто мне не хотелось зря себя обнадеживать. Я не поверю, что Тереза жива, до тех пор пока мне не предоставят весомые доказательства. Одного раза достаточно – тяжело было пережить ее потерю. Не нужны мне пустые ожидания.
– Это вполне понятно, – сказал Джек. – Я тоже не хотел бы внушать вам ложные надежды и торопиться с выводами.
Кассандра потянулась к сумочке.
– У меня есть фотографии – я бы хотела их вам показать.
Она достала из сумочки пару снимков и положила на стол.
На первом была изображена Тереза; другой, с лицом Мии, она получила от агента Хеннинг.
Джек подался вперед, поставил локти на стол и пристально посмотрел на снимки. Оказалось, что у Терезы длинные вьющиеся волосы того же каштанового оттенка, что и у Мии. Более густые брови и, будем говорить прямо, более выдающийся нос – он больше походил на нос Кассандры. Мия же, в свою очередь, отличалась от Терезы пухлыми губами и, казалось, более выдающимися скулами.
– А сколько лет было Терезе, когда она пропала? – спросил Джек.
– Двадцать шесть.
– Значит, теперь ей тридцать три. А Мие только недавно исполнилось тридцать.
– Агент Хеннинг тоже упомянула о возрасте. Она считает, что если человек начал новую жизнь, взял другое имя и фамилию, сменил документы, то почему бы не скинуть пару лет?
С этим нельзя было не согласиться.
– Меня беспокоят черты лица. Я вижу определенное сходство, но прежде чем убежденно заявлять, что это ваша сестра, я бы хотел понять, откуда взялись различия.
– Агент Хеннинг предполагает, что Тереза сделала пластическую операцию.
– Не исключено. Хорошо, а у вашей сестры был шрам на внутренней стороне бедра?
– Я ничего об этом не знаю. Агенты меня уже спрашивали.
– Да, я рассказал Хеннинг о том, что у Мии был шрам. Я видел его собственными глазами.
Кесси доела рогалик и отставила тарелку.
– Она могла получить это ранение, уже став Мией.
– Или во время изнасилования, – сказал Джек. – Что вам известно о полученных сестрой увечьях?
– Я не слышала, что у нее была рана на ноге. Подробности дела не разглашались – разве что некоторые, а отчет медика мне в руки не попадал.
Джек переключился на фотографии и покачал головой:
– Что-то здесь не увязывается. Если на снимках одна и та же женщина, значит, ваша сестра не боялась пластической хирургии. Она серьезно изменила свою внешность.
– Да, и что с того?
– А то, что если она не боялась скальпеля, тогда почему не попросила хирурга удалить уродующий ногу шрам? Если ему оказалось по плечу так изменить ее лицо, то со шрамом он разобрался бы в два счета.
Кассандра поразмыслила и сказала:
– Пожалуй, вы правы. Это непонятно.
– Я не хочу вас расстраивать, вы же сами знаете, что пустые надежды – дело хилое. Возможно, мы имеем дело с серийным насильником, которого привлекает конкретный типаж. Яркие латиноамериканки с внешностью Мии или Терезы. Сходного роста, сходного телосложения. Это еще не значит, что Тереза и есть Мия.
– То есть вы хотите сказать, что Жерар Монтальво, возможно, вернулся? В таком случае я, как никто другой, мечтаю воздать ему по заслугам.
– Пожалуй, в этом я ушел недалеко от вас, – добавил Джек.
– Точно. Конечно, при условии, что Мия – Тереза.
– Все гораздо проще. Я знаю, что он сделал с Эшли Торнтон, и видел на записи, как Мия кричит от боли. Надо остановить это чудовище, даже если Мия и Тереза – разные люди.
– Вы правы. Я не умаляю ваших чувств. Агент Хеннинг сказала, что вы любили Мию.
– А что еще она говорила?
– Что Мия вышла за богача, Эрнесто Салазара. Кстати, это тоже меня беспокоит. Видите ли, Тереза не та девушка, которая станет бегать за большим кошельком.
– В этой ситуации нет смысла сравнивать личностные качества двух женщин. Во-первых, изнасилование сильно сказывается на психике, так что в этом смысле, возможно, надо искать уже другого человека.
– Наверное, вы правы. Как ни посмотри на это дело, а Терезы, которую я знала, больше нет.
Джеку хотелось сказать что-нибудь утешительное, но ничего не пришло в голову.
– Впрочем, знаете, было бы неверно утверждать, что Мия вышла замуж из-за денег. Ее лучшая подруга сказала, что она искала защиты, и это лишь подтверждает версию ФБР.
– Верно. Вообще-то Тереза боялась того, кто на нее напал, – вот почему она три дня не решалась пойти в полицию. Когда мы последний раз с ней разговаривали, она была уверена, что Монтальво станет мстить. Как она испугалась, когда его выпустили под залог! Она молила полицейских предоставить ей охрану.
– И что они сделали?
– Ну конечно же отказали, а потом случилось одно из двух: либо она умерла, либо сбежала и начала новую жизнь.
– И вышла за Салазара, чтобы получить безопасность, которую не смогла обеспечить ей полиция.
– Поэтому я им не доверяю. Мне кажется, они что-то недоговаривают. Мне даже с вами запретили контактировать.
– Ничего удивительного. Боятся, что я попытаюсь самостоятельно разыскать Монтальво и спутаю им карты.
– Не думаю, что от них будет толк. Они дадут ему уйти, как и в прошлый раз. Мерзавцу сошло с рук изнасилование, а может, и убийство.
Джек поднес к губам чашку и проговорил:
– У вас есть конкретные предложения?
Кесси убрала фотографии в сумочку.
– Мы должны помогать друг другу. Хеннинг сказала, что вы – единственный человек, который вступает с похитителем в непосредственный контакт, и еще, что вы собираетесь заплатить выкуп. Это правда?
– Да.
– Тогда вам наверняка нужно знать как можно больше о женщине, которую вы пытаетесь спасти.
– Справедливое утверждение.
– Значит, не надо ничего выдумывать. Смотрите: кроме меня, никто ее лучше не знает, – конечно, при условии, что ваша подруга и есть Тереза. Уговор такой: вы откровенны со мной, я – с вами. Вы будете знать все, что я рассказываю ФБР, и даже больше. И если мы будем держаться друг за друга, то получим ответы без участия Энди Хеннинг.
– Мне такой расклад по душе. Правда, мы немного запаздываем. Судя по всему, ФБР знает то, до чего мы пока не додумались.
– И что же?
– Судите сами, – начал Джек. – Я сомневаюсь, что агент Хеннинг вышла на изнасилование вашей сестры исходя исключительно из внешнего сходства Мии и Терезы. Видимо, у ФБР есть какой-то другой критерий поиска – ведь Эшли Торнтон, первая жертва похитителя, внешне нисколько не походила на Мию. Подозреваю, что Монтальво их заинтересовал в первую очередь потому, что он насильник. Во-вторых, он дайвер. И, что самое главное, его модус операнди имеет много общего с модус операнди Оценщика.
Кесси, поразмыслив, пожала плечами:
– Я не слышала, чтобы Ловец требовал выкуп или заставлял семьи устанавливать стоимость жертвы.
– Речь идет не о полном совпадении, а лишь о сходстве.
Она вновь пожала плечами:
– Сложно сказать: я же не присутствовала на слушании – Тереза меня на пушечный выстрел к зданию суда не подпускала, ведь я в то время была нелегалкой.
– Совершенно верно. Вы даже не представляете, насколько мне нужна ваша помощь. Теперь нам с вами надо наметить линию поведения и не отступать от нее ни на шаг.
– Точно. С чего начнем?
Джек откинулся на спинку кресла и принялся активно соображать.
– Итак, теперь нам известно имя главного подозреваемого ФБР, отсюда и будем плясать.
Глава 37
Дни слились воедино.
Мия пыталась отслеживать смену дня и ночи, но с тех пор как похититель перевез ее в новую тюрьму, это стало непосильной задачей. Да, теперь ей с глаз сняли повязку, которую раньше приходилось носить круглосуточно, зато в нынешней комнате не было окон, а свет включался лишь на короткое время. И что больше всего сбивало с толку – наверное, в этом-то и был смысл переезда, – снаружи не доносилось ни звука. Она прикладывала ухо и к полу, и к стене – безрезультатно: ничего, что помогло бы отличить день от ночи. Ее словно поместили в звуконепроницаемый кокон, где не улавливалось ни гула проезжающего транспорта, ни голоса теледиктора, читающего в соседней комнате сводку новостей, ни шума струящейся по трубам воды. В прежней комнате по крайней мере угадывалось существование чего-то за пределами четырех стен – хотя бы монотонного стука, доносившегося откуда-то издалека. Сложно было определить его природу, но Мия решила для себя, что это строят дом или дорогу, и, следовательно, легко представить, что где-то рядом кипит жизнь и день в разгаре. Теперь, когда этих звуков она лишилась, единственное, что позволяло вычислить время суток, была периодичность, с которой похититель приносил пищу и туалетные принадлежности. Какое-то время это помогало, но потом он все понял. Еду стал приносить нерегулярно – порой Мия даже не успевала проголодаться, тогда как в иной раз испытывала настоящие муки голода. Бывало, он подолгу не приносил туалетное ведерко, или, наоборот, частил и приносил его дважды подряд. Если он хотел пресечь ее попытки ориентироваться во времени, то цели своей добился. Теперь Мия совершенно потеряла представление о том, сколько длится ее заключение.
