Джон Кейз - Первый всадник
Обердорфер решил дождаться полпятого вечера. В Пайн-Крик, как и на большинстве маленьких аэродромов, никто не контролировал взлеты и посадки. Для местного полета можно было даже не регистрироваться. Многие, и в особенности владельцы старых самолетов, часто взлетали просто так, выкинуть в воздухе несколько штучек и перевернуться «бочкой», просто чтобы не потерять форму. Сейчас небо было пустым, и никого на взлетной полосе (бывали к ней и очереди, но только по выходным).
Обердорфер погрузил фильтр на заднее сиденье, набросил сверху куртку, отступил на пару шагов и полюбовался трудом рук своих. Даже вблизи шланг с выпускными отверстиями под крыльями было почти не видно.
На крыше ангара вяло дергался рукавный флюгер. Сверху было прекрасно видно, что Флорида почти полностью застроена. Ближе к Орландо несколько ферм радовали глаз яркой зеленью. Куда ни глянь, везде простирались поселки, городки и торговые центры. Тем лучше. Чем больше народу, тем лучше.
Пайн-Крик находился всего в десяти километрах от моря, и через пять минут Обердорфер уже пролетал сгрудившиеся на побережье отели и дома. Он решил распылить состав по прямой — об остальном позаботится ветер.
Промахнуться невозможно.
Прямо под самолетом по белесому пляжу ползли машины, их было даже больше, чем отдыхающих. Полпланеты залито асфальтом, а этим идиотам обязательно надо разъезжать по пляжу!
Гады.
Обердорфер снизился и включил воздушный компрессор. Пошла волна!.. Самолет несся над пляжем, компрессор ревел, за крыльями клубился густой туман.
Глава 22
Окружной прокурор Кэл Таттл — немолодой человек с рыхлым лицом — не отличался разговорчивостью. Фрэнк спросил, кто нашел труп.
— Собака туристов.
Удивлен ли он находке? Таттл склонил голову набок.
— Обезглавленная женщина с отрезанными руками? — Секундная пауза. — Не особенно.
Сразу ли он связал труп с делом Бергманов?
— Нет.
Почему?
— Недостаточно материала, — объяснил прокурор и прищелкнул языком. — Тест на ДНК за пару минут не делается. Будут результаты — посмотрим.
Не может ли он назвать имена туристов?
— Боюсь, это им не очень понравится. Их собаку зовут Таз.
— Спасибо. Дело не закрыто?
— Разумеется, нет.
— Еще бы вы его закрыли, вас газетчики живьем съедят, — потерял терпение Фрэнк.
Таттл улыбнулся, явно довольный, что вывел посетителя из себя.
— Мне говорили, что в смерти жены подозревают Бергмана, — произнес Фрэнк, глядя прокурору в глаза. — Это правда?
— Впервые слышу.
Фрэнк нахмурился. Судя по всему, Таттл сказал правду. Или он великолепный актер.
— Наверное, мой информатор ошибся.
— Да, скорее всего.
— А что с «Храмом»? — внезапно сменил тему Фрэнк.
— Что вас интересует?
— Сам не знаю. Какие они там?
— Не высовываются, — пожал плечами Таттл. — Их здесь редко увидишь.
Дейли вздохнул. Он промучился так целый час, за который, наверное, разговорил бы даже статую, но Таттл оказался слишком крепким орешком. Поэтому Фрэнк сунул ручку в карман и спросил, как проехать к «Храму Света».
Нацарапав на клочке бумаги карту, Таттл предупредил:
— Может, вас и не пустят.
— Почему?
— Нелюдимые они.
Его и правда не пустили дальше корпуса для посетителей.
Корпус стоял за пределами главной территории — двухэтажная коробка, обшитая пластиком. Через двести метров дорога упиралась в запертые кованые ворота с каменной караулкой. Пришлось взяться за дверной молоток.
Появилась улыбчивая девушка и пригласила внутрь. Дейли показал ей журналистское удостоверение и сказал:
— Я хотел посмотреть, как там, на вашей территории, но ворота закрыты.
Та принялась рассыпаться в извинениях — ворота закрыты всегда, внутрь пускают только по предварительной договоренности.
— А как мне договориться?
— К сожалению, придется согласовать все письменно, — ответила она.
— Неужели нельзя по телефону?
— Увы, нет.
— А с ним можно связаться? — кивнул Фрэнк в сторону постера на стене. Мужчина, на вид чуть старше тридцати, улыбался в камеру с вершины горы.
— Это Соланж, — улыбнулась девушка. — Боюсь, он вас не примет. Позвоните в наш пресс-центр, только не сегодня, там сейчас никого нет. Все на демонстрации в Буффало.
— Но я…
— У нас есть сайт в Интернете, можно написать туда. — Она протянула брошюрку, напечатанную на грубой серой бумаге. — Здесь все указано — и электронный адрес, и обычный.
Фрэнк поблагодарил.
— Если хотите осмотреться, милости просим. В корпусе для посетителей два зала: вдохновляющий и информационный. И лавочка. Поторопитесь, мы через полчаса закрываемся, — добавила девушка извиняющимся тоном.
Фрэнк согласился поспешить.
Он вошел во вдохновляющий зал, пропахший ладаном и парафином. Противоположную стену занимала огромная черно-белая фотография. По пустынному морскому пляжу, там, куда едва дотягивается прибой, шел к лучистому небу человек — Соланж. Над его головой среди чаек реял призыв: «ИДИ ЗА МНОЙ. ИДИ К СВЕТУ».
Только теперь, подойдя к фотографии, Дейли обратил внимание на тихую музыку. Детский хор исполнял что-то на странном языке — то ли румынском, то ли болгарском; от мелодии по спине побежали мурашки. Воздух дрожал, наэлектризованный чистыми голосами. Ничего себе акустика!
Вдоль стен, затянутых мягкой серой тканью, висели снимки поменьше, размером с обычный постер, тоже убранные в рамки и искусно освещенные. Паутина в утренней росе. Сосновый лес, пронизанный солнечными лучами. Дети, держась за руки, идут к закату.
Общее у снимков было одно — свет, великолепно схваченный свет. Фрэнк шел от одной фотографии к другой в водопаде музыки. Ему было… хорошо. Настроение и в самом деле сильно поднялось.
У нескольких снимков — где был запечатлен Соланж — имелось аудиосопровождение. Дейли надел наушники и нажал на кнопку.
Соланж стоял на колосящемся поле, с солнцем над головой — как будто с ореолом. Налитые желтые колосья, казалось, искрились светом. Когда Фрэнк нажал кнопку, они заколыхались, будто на ветру. Он вгляделся — рисунок остался неподвижным, мерцало освещение за снимком. Эффект усиливала запись — ветер, шуршащий на бескрайнем поле. Вскоре ветер донес голос:
И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя, дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так. И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду ее, и дерево, приносящее плод, в котором семя его по роду его. И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день третий.
Фрэнк подошел к следующим наушникам. Теперь Соланж сидел у костра под переливающимся звездами небом. В ушах затрещал огонь — снимок ожил, как и на предыдущей фотографии. Полился голос:
И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью…
Опять Книга Бытия. Дейли прошел по залу и убедился, что снимки следуют мифу о сотворении мира. Банальщина.
Фрэнк нырнул в «лавочку» и огляделся. В ней торговали витаминами, пищевыми добавками, мылом, ароматическими маслами и свечками. Целую стену занимал стенд с «вдохновляющими» книжками и кассетами. Играла приятная музыка — «Канон» Пахельбеля, узнал Дейли. За прилавком та самая девушка, которая открыла Фрэнку дверь, заворачивала что-то для дамы средних лет.
— Хотите что-нибудь купить? — спросила она Фрэнка. — Мы скоро закрываемся, прямо через… — она посмотрела на часы, — ой, уже через две минуты!
Он отказался и поспешил в информационный зал. Времени хватило только на то, чтобы осмотреться. Стены были увешаны картами, графиками и аудиостендами с наушниками. В центре, на столе под огромной надписью «ПОТЕПЛЕНИЕ», стоял большой глобус с воткнутым в него градусником. С потолка, как бомба, свисал «счетчик населения». Он пронзительно тикал, а цифры на нем мелькали так быстро, что их невозможно было различить. На одной стене — огромная фотография сгоревшего леса в Бразилии. На противоположной — лес пней на многие-многие километры.
— Все, мы закрылись, — дружелюбно сообщила появившаяся в дверях девушка. — Если желаете, приходите завтра, мы открываемся в девять.
Она сунула ему пакет с бесплатными пробниками — «Попробуйте гель для душа с манго и лавандой, он просто потрясающий!» — и проводила его к выходу. По пути Фрэнк прихватил пару брошюр.
Он рассчитывал сразу вернуться в Вашингтон, но, выехав на магистраль Джерси, начал клевать носом. Когда гудок грузовика вернул его к реальности, Фрэнк решил поискать мотель.
Мотель нашелся почти сразу, на выезде из Черри-Хилл. Из вестибюля в бар вела дверь, обвешанная многообещающими афишами:
