Джин Корелиц - Ты должна была знать
– Конечно. – Почему-то Роберт избегал смотреть ей в глаза. – Как вы?
Грейс озадаченно нахмурилась:
– Я? Со мной все нормально. Я ведь ее почти не знала. Но вы молодец, что не игнорируете ситуацию, держите руку на пульсе…
Про рассылку Грейс упоминать не стала. Нет никаких оснований считать, что Роберту интересно ее мнение по этому поводу, пока он сам ее не спросит. Но Роберт упорно молчал. Наконец Грейс уточнила:
– Хотите, чтобы я поговорила с детьми? Вообще-то обычно с детьми не работаю, но, если не хватает школьных специалистов, с радостью помогу.
В первый раз Роберт посмотрел ей прямо в лицо.
– Грейс, – произнес он. – В Реардон приходила полиция.
Грейс села на стуле прямо.
– Я так и поняла. Наверное, хотели побеседовать с вами о случившемся? – произнесла она подчеркнуто сдержанным, спокойным тоном.
Однако Роберт продолжал смотреть на нее так, будто не совсем понимал, к чему клонит собеседница. Что это с ним, ломала голову Грейс. Сейчас директор был совсем не похож на веселого, чуть фамильярного и совсем немножко выпившего Роберта, с которым Грейс болтала в субботу вечером. Сколько дней назад это было? Грейс посчитала. Всего несколько. Вид у Роберта был такой, будто у него стряслась какая-то неприятность. Впрочем, так и было.
– Да, но они приезжали еще несколько раз.
– Хотели поговорить о сыне миссис Альвес? – озадаченно предположила Грейс. – О Мигеле?
Директор кивнул. Тут луч утреннего солнца очень неудачно осветил его голову, и сквозь поредевшие волосы явственно проглянула намечающаяся проплешина. Бедный Роберт, невольно подумалось Грейс. Лысеет. А ведь еще вполне интересный мужчина…
– Детективы хотели знать, на какие средства Мигель обучается в Реардоне, – продолжил Роберт. – Спрашивали про стипендию.
– Да, странно, – произнесла Грейс. Впрочем, тем же самым словом можно было охарактеризовать весь разговор. – Какое полиции дело до его стипендии?
Роберт снова взглянул на нее и поджал губы. Вид у директора был крайне растерянный.
– Грейс, – наконец смущенно выговорил он, – надеюсь, вы понимаете, что я вынужден целиком и полностью сотрудничать с полицией. Возможно, я не совсем понимаю суть их методов, однако в любом случае должен предоставить сведения, которых от меня требуют.
– Разумеется, – кивнула недоумевающая Грейс. – Я… тоже не представляю, какое отношение к делу может иметь процедура присуждения стипендий, но, как вы правильно заметили, полиции виднее.
– Стипендия Мигеля не совсем обычная. Средства поступали по другим каналам.
Грейс почувствовала, что вот-вот взбесится и потеряет самообладание, хотя подобные вспышки были характерны для нее исключительно в подростковый период. Хотелось возмутиться: «Мне-то какое дело?» Однако Грейс сочла за лучшее промолчать.
Теперь Роберт просто сидел и смотрел на нее. Казалось, директор утратил способность соображать здраво. Что за нелепый разговор! Сколько она уже просидела в этом кабинете? Однако до сих пор недоумевает, по какому поводу Роберт ее вызвал. Причем атмосфера становилась все более напряженной. Даже стоять во дворе среди взволнованных мамаш было приятнее.
– Так вы хотите, чтобы я поговорила с учениками? – наконец спросила Грейс. – Утром у меня очень плотный график, но могу зайти днем…
Роберт сел прямее и натянуто улыбнулся:
– Нет, спасибо. Очень мило с вашей стороны, но, думаю, мы справимся своими силами.
Грейс пожала плечами и, мысленно произнеся «Ну, в таком случае…», просто встала и вышла из кабинета. Оставалось только пожалеть о том, что она не сделала этого раньше. Поведение Роберта одновременно и раздражало, и заставляло задуматься, что вынудило его вести себя таким странным образом. Когда Грейс снова проходила под своей фотографией в образе гондольера с косами, вдруг подумала – а что, если директор хотел попросить о помощи для себя? Вдруг ему самому нужна консультация? Что и говорить, ситуация достаточно стрессовая. Грейс сразу почувствовала себя виноватой. Замерла, положив руку на перила, и обернулась.
Но вернуться она не может. Больше всего Грейс сейчас хотелось сбежать отсюда, желательно на свежий воздух.
Выйдя через главные ворота, Грейс свернула на восток и зашагала по усаженной деревьями улице. Потом свернула на юг и по Третьей авеню направилась к своему офису на Семьдесят шестой улице. Впрочем, первому клиенту назначено только через час. Представив, как сидит одна в тихом кабинете или, еще хуже, снова тянется к компьютеру, Грейс вдруг поняла, что испытывает, – опасение. Она проверяла мобильный телефон каждые десять минут, однако ни звонков, ни эсэмэсок не было. Во всяком случае, важных. А те, что пришли, только раздражали. Новостная рассылка Си-эн-эн – в Пакистане произошло землетрясение. Магазин, о котором Грейс ни разу не слышала, предлагал купить совершенно не нужный ей товар. Из Реардона сообщали, что все желающие могут прийти на встречу с психологами в столовой для дошкольников после трех часов дня. Собрание было организовано для «родителей, тревожащихся за детей». «Какие же мы все эгоисты, считаем важными только собственные переживания! – с удивлением и раздражением думала Грейс. – Ах, мы все такие чувствительные, никто не должен нас волновать – ни нас, ни наших драгоценных детишек!» Тревожилась ли Грейс? Конечно, и тревожило ее то, что есть на свете мужья, способные совершить «кровавое убийство» жены, причем так, чтобы ее потом нашел их общий ребенок. «Считаю, что для детей это не совсем полезно. У них потом будут «некоторые затруднения». Подобные случаи демонстрируют, что обстановка в семье «не совсем здоровая». Ребенка такое положение дел может «огорчить». А еще меня немножко тревожит то, что я не знаю, где мой муж».
До офиса Грейс добралась примерно за десять минут до прихода клиентов и занялась привычными мелкими делами.
Включила свет, заглянула в ванную, пополнила запас бумажных носовых платков, проверила график. Клиенты на сегодня будто нарочно подобрались, подумала Грейс. У клиентки, которая должна была вот-вот прийти вместе с мужем, проблема была в следующем. В прошлом году пара разошлась по причине измены супруга, а потом приняла твердое, зрелое решение спасти брак любыми средствами. Грейс, хотя и находила само намерение похвальным, не верила, что муж, сценарист по профессии, перестанет заглядываться на других женщин. Потом пришла та самая женщина, которой не давали покоя «студенческие эксперименты» мужа. Теперь они с Грейс вынуждены были обсуждать эту тему постоянно. Сегодня клиентка пришла одна, и хотя Грейс обычно не соглашалась консультировать пары по отдельности, в этом случае она была уверена, что совместным сеансам больше не бывать. Причем, скорее всего, женщина будет приходить на приемы и после официального развода. Затем пришла очередь новой клиентки. Бедняжка очень переживала – они с женихом работали в одной фирме, и вдруг его обвинили в растрате.
После работы Грейс ждали на традиционный ужин у папы дома. Где Джонатан, она по-прежнему не знала. Решила еще раз попытаться написать электронное письмо. Напечатала адрес. Грейс злило, что ей приходится буквально заставлять мужа позвонить. Да, порой Джонатан бывал рассеянным. Забывал о назначенных встречах, забронированных столиках в ресторанах, уроках музыки у Генри, не говоря уже о таких мелочах, как День матери или День святого Валентина. Ну конечно, эти праздники ведь только для того и выдумали, чтобы продать побольше конфет и открыток! Однако каждый раз у Джонатана находилась уважительная причина, объясняющая его поведение. Причем, выслушав оправдание, Грейс всегда чувствовала себя виноватой – еще бы, изводить мужа мелкими упреками за то, что он, оказывается, спасал умирающего от рака ребенка!
«Джонатан, – набрала Грейс, – пожалуйста, позвони прямо сейчас. Под «прямо сейчас» имею в виду – как только получишь это письмо. С Генри все нормально». Грейс немного смутилась – саму ее подобное послание изрядно встревожило бы. «Жду звонка».
И Грейс отправила письмо в неизвестный город на Среднем Западе, где проходит конференция детских онкологов.
Хотя, возможно, на ней обсуждаются и другие сферы медицины, просто Джонатан не счел нужным об этом упомянуть. Скажем, съехались специалисты в области педиатрии или онкологии в целом. Или те, кто занимается смежными областями медицины. Скажем, препаратами на основе антител, или генными технологиями, или паллиативной помощью[26], или даже альтернативными методами в медицине. Впрочем, последний вариант не слишком правдоподобен. Вряд ли Джонатан захотел бы поехать на конференцию, где обсуждаются альтернативные методы. И он сам, и все его коллеги твердо придерживались традиционной западной медицины и ни на шаг не готовы были отойти от сложившихся устоев. Грейс знала только одну сотрудницу больницы, интересовавшуюся подходом, который сама называла «стратегиями параллельного лечения». Но эта женщина давно уже покинула Нью-Йорк, чтобы открыть практику в другом месте – кажется, где-то на юго-западе.
