Черное лето - Крэйвен Майк

– Деньги, полученные от аренды, поступают в фонд, управляемый с соблюдением этических норм. Это все, что я могу сказать.

По не знал, как комментировать ситуацию. Факт, что его отец-битник – солидный и богатый бизнесмен, отказавшийся продавать магазин Китону, был невероятен. Хотя порой он задавался вопросом, как отцу удается финансировать все, чего требовал его образ жизни, он полагал, что По-старший путешествовал автостопом. Не бизнес-классом же!

Час спустя По так ничего и не нашел. Все, о чем он мог думать, так это об отце. По-старший был миллионером. Во всяком случае, по документам. Интересно, подумал По, знала ли об этом мать. Может быть. Может быть, ее это не волновало.

В конце концов он вернулся в настоящее. Что-то изменилось. Он прислушался, но на ферме было тихо, разве что едва слышно шумели три вентилятора. Он понял, вот оно: последний час постоянно жужжал принтер, а теперь перестал.

Ничего не спрашивая, он поставил на плиту чайник и заварил чай. Когда он настоялся, принес две кружки.

– Спасибо, По, – с благодарностью посмотрела на него Брэдшоу, подув на чашку и сделав глоток.

Он пролистал первые несколько листов того, что она напечатала. Все они были профилями в соцсетях. Страницы фотографий, комментариев и сообщений. Большинство из них оставили молодые женщины. По недоуменно поднял глаза.

– Семьдесят шесть процентов женщин и восемьдесят два процента мужчин в возрасте от восемнадцати до двадцати девяти лет ежедневно пользуются социальными сетями, По. Двадцать четыре процента используют их почти непрерывно. Если Элизабет Китон все это время была жива, с точки зрения статистики невероятно, чтобы она могла полностью игнорировать социальные сети.

– Но все ее профили неактивны, – заметил По, – и это первое, что ты проверила.

– Ее – да, а вот профили ее друзей активны. Я изучила, кто они, и, основываясь на том, где они в большинстве своем учились, провела реверс-инжиниринг личности и отправила несколько запросов на добавление в друзья.

– И что? Хоть кто-то добавился?

– Все, По.

Он нахмурился. Хотя современная молодежь, казалось, не могла сделать ничего, не выплеснув в соцсети, и хотя они были в том возрасте, когда лайки и репосты важнее защиты личной информации от посторонних, все же казалось невероятным, что они все приняли запрос Брэдшоу в друзья. С другой стороны, она ведь была экспертом. Ей помогали невероятный интеллект, умение работать с компьютерами и коллекция готовых к использованию профилей, о которой ходили легенды. Она много лет их вела. Придумывала своим персонажам хобби и друзей. Что-то постила от их лица, вступала в какие-то группы, общалась с реальными людьми. В общем, делала все то, что делал бы человек, действительно существующий. Использование соцсетей в качестве инструмента стало неотъемлемой частью той работы, что делали она и ее команда.

Однако документы, которые она распечатала, включали не только профили ее новых друзей. Здесь были личные сообщения и посты в закрытых группах. То, к чему у нее не могло быть доступа.

– Как ты все это сделала, Тилли?

Она как-то странно посмотрела на него, как будто не хотела выдавать тайну.

– Ти-и-и-и-лли? – Он растянул ее имя, как мог. – Что ты натворила?

– Обещай, что не будешь ругаться, По.

Он скрестил руки на груди.

– Я провела опрос: «Если бы вы были учителем школы Харраби».

– И что это такое?

– Тест, который я придумала. Все они учились в Харраби, поэтому я выложила его с аккаунта, который выглядел так, будто я там училась.

По всей видимости, она не лукавила и говорила прямо: она выложила тест с аккаунта, который выглядел так, будто она там училась.

– Полагаю, у тебя была веская причина?

Она энергично кивнула.

– Покажи мне.

Она открыла компьютерный файл. Тщательно закодированный, хотя По смог разобрать и часть текста. Это было инфантильно, но молодежь в соцсетях отреагировала.

И все в таком же духе.

По взял чистый лист бумаги, записал свои ответы и нахмурился. Что-то этот список ему напоминал.

– Это же…

– Да, ответы на наиболее распространенные вопросы безопасности, необходимые для получения пароля пользователя.

– И это законно?

Она не ответила.

– Тилли, – повторил он чуть громче, – это законно?

Он не понимал, как такое возможно. Брэдшоу собрала у них ответы на вопросы, а потом взломала их учетные записи.

– Это серая зона, – признала она.

Он задумался. Если это была серая зона, то очень, очень темного оттенка серого. Настолько темного, что его можно было легко принять за черный. Он так и сказал.

– По, у тебя проблемы, – произнесла она ровным голосом. – Пожалуйста, пойми: я готова на что угодно, чтобы тебя защитить. Мы будем двигаться дальше? Ты хочешь узнать, что я нашла, или нет?

Он сдался. Все равно было уже ничего не изменить. Тем более что Брэдшоу могла с той же легкостью скрыться от правосудия.

– Ну и что ты нашла?

– Это очень странно, По. На страницах ее друзей нет никаких следов Элизабет. С тех пор, как она исчезла, она не публиковалась ни на одной из основных платформ. Мало того, она даже не видела, чем занимаются ее друзья. Даже не зашла на страницу соболезнований, которую они для нее создали.

– Это… очень дисциплинированно.

– Слишком, По. Все доступные исследования показывают, что социальные сети настолько прочно вошли в жизнь группы поддержки Элизабет, что полностью отказаться от них было бы практически невозможно.

– Как она вела себя в социальных сетях до того, как исчезла? Есть ли там что-то подозрительное?

– Ничего, По. Все так, как и должно было быть. Много общения с друзьями, много постов о «Сливе и терне». Никаких явных политических пристрастий.

По просмотрел фотографии, которые распечатала Брэдшоу. На всех Элизабет Китон улыбалась и выглядела так, как ее описывали: жизнерадостная, счастливая девушка. Много фото с вечеринок, из клубов и пабов, с работы. Как-то она с друзьями выбралась в путешествие. Если верить меткам геолокации, в Мадейру в Португалии. По знал, что Мадейра – вулканический остров, поэтому все снимки в бикини были сделаны на галечных, а не песчаных пляжах.

По снова нахмурился. Что-то было не так. Чтобы убедиться в этом, он еще раз просмотрел все фотографии.

– Тилли, что бы ты надела на пляж?

Ее лицо ничего не отобразило. С таким же успехом он мог бы спросить, что бы она надела в спортзал.

– Неважно. – Он махнул рукой. – Посмотри на эти фото и скажи мне, что ты видишь.

Брэдшоу всмотрелась в фотографии, и вскоре на ее лице отразилось понимание.

– Она прячет верхнюю часть тела, По. Все ее подруги в купальниках, а на ней всегда футболки или блузки с длинными рукавами.

– Совершенно верно. Думаю, она скрывает шрамы, которые сама себе и нанесла.

Он показал Брэдшоу фотографии, сделанные, когда Элизабет было пятнадцать. Тоже с пляжа. На них меток не было, но похоже было на Аллонби в западной Камбрии в редкий солнечный день. На этих фото на ней был купальник.

– Видимо, где-то в период между этими фото она и стала наносить себе шрамы.

По задался вопросом, что могло послужить причиной. Возможно, гибель матери. Знал ли об этом Джаред Китон? Если знал, то он, без сомнения, велел ей прикрывать шрамы, когда она появлялась на публике. Дочь с таким кровавым увлечением явно не соответствовала имиджу, который он создавал.

По отложил фотографии. Если бы он чуть больше внимания уделил девушкам в бикини, Брэдшоу сказала бы что-нибудь, и ему стало бы неловко.

Один из ее ноутбуков запищал. Она повернулась и прочитала новое письмо.