Рут Ренделл - Тринадцать шагов вниз
Открыв книгу, Гвендолин вспомнила, что сегодня юбилей со дня первого визита доктора Ривза к ее матери. Он спустился со второго этажа и сказал: «Печально видеть, как люди стареют».
Она предложила ему чай и, поскольку он казался голодным, домашние пирожки.
Микс сидел у себя и читал «Исключительного убийцу». Быстро пролистал до фотографий, взглянул на знакомое лицо и, вспомнив о призраке, отложил книгу. Он слышал, как уехала Нерисса — какая же она красивая, нежная и милая — вместе с миссис Уинтроп и этой старой сукой, своей матерью. Как может у такой женщины родиться такая дочь? Невероятно. Как она поносила его, когда он поднимался по лестнице! Когда они с Нериссой станут парой или даже поженятся, он отомстит ей: запретит жене пускать мать на порог. А их свадьба состоится. Теперь он уверен. Он почти коснулся ее лица, достаточно близко, чтобы поцеловать, и она не отпрянула. Ей понравились его слова. Завтра он пойдет к ее дому пешком и подождет снаружи. Жаль, что нельзя спеть ей серенаду.
Микс почувствовал невероятное облегчение, избавившись от тела Данилы. Теперь казалось, что он может справиться с чем угодно. В любом случае это не убийство, она спровоцировала его. Но, если понадобится, он сможет убить еще раз. Это не так уж сложно. Ночью он спал отлично. Не осталось забот и переживаний, и теперь он не понимал, чего так боялся. Он все преодолел, страхи рассеялись как дым.
Спина болела меньше. Две таблетки ибупрофена поставили его на ноги. Что же касается призрака, сюда он не войдет. А если не смотреть в сторону коридоров и больше не ходить в ту самую комнату, то есть шанс больше никогда его не увидеть. Конечно, стоит переехать. Жаль, конечно, после таких затрат на эту квартиру. Старухе Чосер останется довольно дорогой подарок, но ничего не поделаешь. Ведь ей не слишком выгодно, чтобы новый жилец увидел здесь, наверху, то, чего не ожидал.
Гадатели по воде, направляясь к конюшням в Килбурне, под которыми, как им сказали, до сих пор сохранился древний источник, вели приятные беседы на любимые темы вроде астрологии, нумерологии, экзорцизма и прочих. Было рано доставать гадальные принадлежности. Как правило, Шошана приходила на эти встречи с компаньонкой, ведьмой или предсказательницей, но сегодня она явилась одна, размышляя, как же поступить с Миксом. Через десять минут она решила, что нуждается в совете, и направилась к знакомой ведьме, давней приятельнице. Шошана рассказала ей все, как есть.
— Как ты думаешь, что мне делать, Геката?
Ведьму на самом деле звали не Гекатой. Родители-католики дали ей имя Хелена. Но Геката — куда таинственнее, и образованные клиенты, которые знали происхождение этого имени, приходили в трепет.
— Я могу сделать тебе заклинание, — сказала она, — со скидкой, естественно. У меня есть одно, которое насылает на объект псориаз.
— Спасибо, конечно. Но у меня уже есть два готовых способа с ним разделаться. И хотелось бы задействовать оба.
— Понимаю, — сказала Геката. — Смотри, мы уже подходим к подземному источнику. Я подумаю и дам тебе ответ в понедельник.
— Только не позже, хорошо? Не хочу, чтобы следы остыли.
— Я пришлю ответ по электронной почте в понедельник, — сказала Геката.
Квартира была больше, чем ожидала Нерисса, и очень чистая. Ее дом иногда выглядел как модель для журналов интерьера, но только когда Линетт убиралась три или четыре часа. Через открытую дверь столовой Нерисса увидела тщательно сервированный стол с восемью стульями и, конечно же, цветы и свечи. Ни один из ее знакомых парней не содержал свой дом в такой чистоте. Все они были обеспеченными, некоторые — богатыми, но в квартирах царил такой же бардак, как и у нее. Но Дарел, грустно напомнила она себе, не ее парень.
Он оказался гостеприимным хозяином. Нерисса привыкла, что мужчины обращают на нее особое внимание, но всегда считала, что, не будь она знаменитой, ее никто бы не заметил. Дарел же обходился с нею точно так же, как с ее матерью — вежливо и внимательно, и она чувствовала себя обычной девушкой. Но заметила, что когда он разливал напитки в другом конце комнаты или проверял, готов ли обед — как оказалось, Дарел готовил сам, — то ловил ее взгляд и улыбался. Хотя он не делал ей комплиментов, она понимала, что ему нравятся ее забранные в пучок волосы и элегантное красно-золотое платье. И решила, что сегодня забудет о диете и съест все, что предложат. Надо отдать должное повару.
Играла тихая музыка — классика, в которой Нерисса ничего не понимала, но эта вещь ей понравилась. Приятная, спокойная, без ударных. Не считая вечеринки у родителей, это была первая, где не напивались, не закрывались в спальне с кем попало, не вели заумных бесед и не говорили непристойностей. Это могло показаться скучным, но скучно не было.
Ее брат и невестка, оба юристы, рассказывали о недавних делах в суде. Потом речь зашла о рынке, о котором Дарел любил разговаривать так же, как и о политике. Обсуждали различные мнения о том, что происходит в Ираке. У Нериссы спрашивали, что она думает по этому поводу. Ей нравилось, что ее не считают пустоголовой моделью, у которой есть лишь толстый кошелек и смазливая мордашка. Лишь однажды ей стало неловко — когда Эндрю рассказал о деле, где на стороне защиты выступала гадалка. Все сошлись во мнении, что гадания и астрология — это вздор. Особенно ехидничал Дарел. Нерисса молчала, не желая признаваться, что знает карты Таро и ходила к предсказательнице.
Она недоумевала, почему Дарел пригласил ее. Но все же чувствовала, что у сегодняшнего обеда должно быть продолжение. И она постарается стать такой, как ему нравится. Станет более чистоплотной, начнет читать книги, чтобы лучше понимать разговоры Джонсов. Купит диски с классической музыкой и перестанет слушать хип-хоп.
Ее родители первыми собрались уходить, и Дарел проводил их до дверей. Нерисса заметила — когда дверь в комнату закрыта, не слышно ни слова из того, что говорят в коридоре. Дарел произнес что-то на прощание и захлопнул дверь.
Она осталась, когда ушли брат с женой, хотя знала, что ей нельзя уходить последней. Но так этого хотелось! Нерисса любила Дарела Джонса и знала это наверняка. Такое с ней было впервые. Он ни разу не целовал ее, они только обменивались рукопожатием, но она знала, что хочет прожить с ним всю жизнь. И обречена думать о нем каждую минуту, ни на что не надеясь. Или надежда есть?
Через пять минут после ухода брата она встала, вежливо, но не подобострастно попрощалась с мистером и миссис Джонс и пошла вслед за Дарел ом. Когда он закрыл дверь в комнату, по телу Нериссы пробежала дрожь ожидания. Он подал ей плащ и, когда она уже решилаv что прощание будет молчаливым, спросил:
— Нерисса, были еще проблемы с типом, который тебя преследует?
— Не особо, — ответила она, но тут же подумала, что уж ему-то лгать незачем. — Да. Сегодня. Это длинная история, но он говорил со мной. Приблизил лицо ко мне и наговорил всякого. Нет, ничего страшного, просто комплименты.
— Ясно, — Дарел задумался. — Если это повторится, обязательно позвони мне. Вот моя визитка, там номер мобильника. Ладно?
— Но ведь ты далеко живешь.
— Я быстро езжу. Позвони. Особенно если ночью. Даже не сомневайся.
— Хорошо, — сказала она. — Пока. Спасибо, что пригласил, я хорошо провела время. А ты отлично готовишь.
— Спокойной ночи, Нерисса.
Шошана заглянула в электронную почту в воскресенье вечером, перед сном. Пришло письмо.
«Шошана, думаю, самым умным будет позвонить его начальнику. Звезды поведали, что этого индивидуума зовут Дезмонд Пирсон. Я создала для тебя заклинание, которое не рискну посылать по электронной почте, но вышлю обычной. Очень эффективное средство, вызывает судороги и боли в спине. Длится оно неделю, но можно обновлять. Твоя Геката».
Прекрасно. Значит, завтра утром — часов в десять, когда такие люди приходят на работу, — она позвонит Дезмонду Пирсону и скажет, что Микс Селлини нарушает условия контракта, а когда прибудет заклинание, она подумает, как им распорядиться. А думает она хорошо, это ее дар.
Глава 20
Жилец может быть дома, а может и не быть. В кои-то веки Гвендолин этого не знала. Она была слишком слаба, чтобы думать об этом, слишком сонная, чтобы прислушиваться к его шагам. Утренняя выходка жильца выбила ее из колеи — ну и молодежь пошла. Если бы все ушли сразу, она бы не чувствовала себя беспомощным котенком. Кстати, о котах — среди почты оказалось письмо от мистера Сингха, который жаловался, что Отто съел его цесарок. Будучи миролюбивым человеком, он просто написал ей, «не желая давать делу ход». Он только просит, чтобы она проследила за «хищными повадками» своего «дикого кота». А пока он приобрел двух гусей, с которыми не справится этот «орнитофаг». Гвендолин мало заботили цесарки или Отто, но она мрачно отметила грамотность образованного человека, который изъяснялся не примитивным языком, как нынешняя молодежь. Даже она не знала точно, значит ли «орнитофаг» — «пожиратель птиц».
