Линкольн Чайлд - Лед-15
— Флюк слушает.
— Флюк, это Гонсалес. Где вы находитесь?
Флюк окинул взглядом погруженные в полумрак двери.
— Мы только что прошли мимо центра радиоперехвата.
— Немедленно доложитесь, как только доставите мисс Дэвис на место.
— Есть.
Выключив рацию, Флюк прицепил ее к поясу и взялся за сумки.
— Налево, — сказал он, крякнув.
Они двинулись дальше, через секцию вспомогательных служб, где располагались спортзал, библиотека, лазарет, кабинет дантиста. Никто здесь уже практически не бывал, и помещения выглядели заброшенно и уныло. Флюк и Дэвис миновали ведущий в библиотеку проем, за которым во мраке проглядывали голые полки. Флюк вообще-то считал, что давно привык к окружающей тишине, но сегодня она казалась ему странно гнетущей, почти осязаемой. Он попытался насвистывать, но получилось фальшиво, и он тут же умолк.
Шедшая в полушаге позади него Дэвис зябко поежилась.
— Здесь так темно…
«Значит, и ее тоже проняло», — подумал Флюк и решил внести свою лепту.
— Там, впереди, лазарет, — сказал он. — Странно, куда делся труп того парня? Питерса? Кому он мог понадобиться… и зачем?
Дэвис вместо ответа лишь плотнее запахнула мех на узких плечах. Флюк открыл было рот, чтобы еще нагнать на нее страху, но передумал. Если она чересчур перепугается, то вместо того, чтобы пригласить его к себе, вполне может захотеть вернуться обратно… а перспектива тащить назад к оперативному центру тяжелую кладь ему вовсе не улыбалась.
Пока они шли мимо лазарета, Флюка не оставляли мысли о Питерсе, погибшем помощнике режиссера. Разбитая голова, вывалившиеся мозги, болтающийся на стебельке глаз, залитая кровью промороженная земля… несмотря на все его недвусмысленные чувства к звезде, эта картина неотступно стояла у него перед глазами.
Он бросил взгляд на дверь. Где же и впрямь, черт побери, находится теперь тело Питерса?
За лазаретом — единственным помещением в этой секции базы, которым еще как-то пользовались, — вокруг стало темней. И холодней, вопреки обычной тепличной температуре верхних уровней военного комплекса. Флюк остановился, чтобы застегнуть пуговицу под горлом.
— Мы уже совсем рядом, — сказал он, стараясь внести в свой голос нотки естественной беззаботности. — Прямо вперед, потом вниз по лестнице, и мы на месте. Я принесу вам одеяла и простыни, а после посмотрим, что можно сделать, чтобы включить хоть часть освещения.
Дэвис что-то односложно пробормотала в ответ.
Лестницу в конце коридора заливал мертвенно-бледный свет. Флюк, пытаясь забыть об усталости и натруженных мышцах, мысленно прикидывал, что ему нужно сделать. Проветрить, включив вентиляцию, комнаты, привести их хоть в какой-то порядок, взять из интендантской постель, лампочки, изучить план входов-выходов для…
Внезапно он замер. Остановился как вкопанный. Дэвис удивленно уставилась на него.
— В чем дело?
— Что-то не так.
Флюк показал вперед и налево, где виднелась металлическая полуоткрытая дверь.
— Эта дверь… она всегда заперта.
— Ну так закройте ее и идем дальше, — устало проговорила Дэвис.
Флюк опустил на пол сумки и снял с пояса рацию.
— Флюк вызывает Гонсалеса.
Послышался треск помех, затем раздался голос сержанта.
— Гонсалес слушает.
— Сэр, дверь электроподстанции открыта.
— Заприте ее и докладывайте обо всем подозрительном.
— Есть, сэр. — Флюк посмотрел на Дэвис. — Кто-нибудь из ваших забредал в этот сектор?
— Откуда мне знать? Они везде тут ходили. Давайте делайте, что вам велено, и пошли дальше.
Флюк подошел к двери, но что-то ему в ней не понравилось. В том, как она висит на петлях. Достав из кармана фонарик, он включил его, провел лучом вдоль косяка, затем снова быстро отцепил от пояса рацию.
— Сержант! — сказал он. — Сержант Гонсалес!
— Что там у вас, Флюк?
— Дверь… ее будто кто-то выбил пинком. Замок сломан.
— Вы уверены, рядовой?
— Так точно, сэр. Мало того, похоже, что ее выбили изнутри.
— Мы идем к вам.
— Понял, конец связи.
Флюк шагнул еще ближе, обведя лучом фонаря покрытый линолеумом пол, сломанную дверь и черноту, зияющую в проеме.
— Может, все-таки пойдем? — попросила Дэвис. — Ну пожалуйста!
— Одну минуту.
Холод, который он чувствовал, исходил именно от двери, просачиваясь сквозь щель, словно за ней находилась морозильная камера. Флюк осторожно толкнул дверь ногой. Она, заскрипев, тяжело сдвинулась с места. Пошарив за стенкой, он нашел выключатель и щелкнул им.
Вспыхнули лампы дневного света под потолком, осветив большое, похожее на металлический куб помещение, вдоль стен которого тянулись пучки проводов, идущие к трансформаторам, понижающим напряжение, поступающее на базу. Атмосфера внутри была почти осязаемо насыщена электричеством, кожу, казалось, стало покалывать, пусть слегка, но весьма ощутимо. Нахмурившись, Флюк огляделся по сторонам — и обнаружил, откуда берется сквозняк.
— Вот черт… — пробормотал он.
В дальней стене, у самого пола, находился квадратный люк размером примерно четыре на четыре фута, использовавшийся для присмотра за кабелями, пролегавшими в промежутке между внешней и внутренней обшивкой базы. Обычно надежно задраенный, сейчас он был распахнут, свободно болтаясь на погнутых штифтах. Именно через него снаружи тек холод.
— Уши болят, — пожаловалась Дэвис.
Флюк быстрым шагом пересек помещение и присел перед поврежденной металлической крышкой. Взявшись за край, он попытался ее закрыть, но она была перекошена и даже не подалась. Он повторил попытку, навалившись на железо всем весом. Безрезультатно. Флюк отодвинулся, чтобы растереть пальцы и перевести дух, бездумно разглядывая открытую его взору дыру глубиной футов в десять.
В дальнем ее конце, за точно так же оторванной внешней панелью, виднелись очертания одного из ангаров и вздымаемые ветром снежные вихри. Глядя на их фантастические извивы, Флюк вдруг тоже ощутил боль в ушах. Даже не боль, а словно бы звон — странный, низкий, почти неслышимый, неприятно отдающийся где-то внутри черепной коробки…
И тут пляску белых смерчей в отдалении внезапно закрыла какая-то тень.
Флюк в замешательстве уставился на дыру, поначалу решив, что внешняя панель самопроизвольно захлопнулась под давлением ветра. Но тень шевельнулась, и он вдруг осознал, что сквозь проем к нему крадучись движется кто-то очень большой.
Вскрикнув от ужаса, Флюк упал на спину, вытаскивая из кобуры пистолет, однако пальцы неожиданно отказались повиноваться, и оружие со стуком упало на пол. Он, стараясь сохранить остатки самообладания, попытался вскочить и бежать, но его парализовал страх. Тварь приближалась, заполняя собой всю дыру, и Флюк почувствовал, что боль в голове становится нестерпимой. На его форменных брюках в районе паха проступило расплывающееся пятно.
В следующий миг тварь была уже в помещении. Дэвис пронзительно закричала, и тварь повернулась к ней. Флюк тупо смотрел на немыслимое существо, отчетливо сознавая при этом, что ничто подобное не могло привидеться ему ни в бреду, ни в кошмарах. Потому что оно ни в малой степени не могло принадлежать ни к созданиям Всемогущего, ни Князя Тьмы.
Дэвис снова закричала, издав дикий, душераздирающий вопль, и тварь набросилась на нее. Вопль стал громче, пронзительнее, а затем сменился хрипом, перешедшим в глухое бульканье. Флюка обрызгало чем-то теплым и липким, и он вдруг понял, что снова обрел возможность владеть своим телом. С трудом поднявшись на ноги, рядовой Флюк бросился к двери, забыв о валявшемся на полу пистолете. Ему показалось, что откуда-то издалека доносятся голоса, но мгновение спустя тварь добралась до него, и во всей вселенной не осталось ничего, кроме боли.
34
Перед сидевшим на месте водителя «Снежного барса» Маршаллом открывалась широкая панорама снежной арктической бури. Хотя толстое ветровое стекло и металл надежно защищали его от ударов стихии, он ощущал, как покачивается большая машина под порывами вьюги, и слышал, как ледяные градины беспрерывно стучат по бортам и по крыше. Глухо завывал ветер, словно страдая от невозможности разорвать стальную обшивку и добраться до прячущегося за ней человека.
Оторвав взгляд от беснующихся снежных вихрей, Маршалл посмотрел на часы. Он ехал уже минут сорок. С тех пор как позади остались окрестности лагеря, пронизанные лабиринтами лавовых трубок, насквозь промороженная земля стала практически ровной, и он катил по ней со скоростью тридцать миль в час. Можно было, наверное, выжать из вездехода и больше, однако, не зная его возможностей, не стоило рисковать. Он солгал Логану насчет своей опытности — амфибии типа «Снежного барса» он не водил никогда, — но машина, к счастью, оказалась послушной, как грузовик или трактор, с дополнительными кнопками на панели для включения снегоочистителя, лебедки, вращающегося маячка и обогревателя. Сложнее всего было приспособиться к четырем независимым, управлявшимся гидравликой стальным гусеницам и к тревожно-головокружительному ощущению, будто он сидит чересчур высоко над землей.
