Эдди Шах - Оборотни
— Что?
— Шанс может оказаться прекрасным. Старая английская поговорка. Вы действительно хотите, чтобы я заткнулся?
— Конечно нет.
— Так почему вы расстались?
Она начала смеяться, невольно сокрушая всю систему душевной обороны.
— Я же сказала вам почему. Потому что я постарела. Хотя это не совсем правда. Он хотел остаться молодым. У него вдруг проснулся интерес к несовершеннолетним девочкам. Чем старше становился он, тем моложе становились они. Однажды, вы не поверите, я застала его плачущим. После того как у нас все сломалось, я стала узнавать кое-что. И вы знаете, почему он плакал? Потому что двадцатилетняя девчонка, с которой он тогда жил, вовремя не подошла к нему, не потрогала. Он сказал тогда, что это заставляет его чувствовать себя старым. А все случилось после того, как он увидел ее в игре с одним мальчиком в парке. Она подходила к нему сзади и обхватывала руками за плечи. Обнимала его, как я догадываюсь. Питер сказал, что это самая естественная вещь, которую он когда-либо видел. И он разнюнился, потому что за те три месяца, что они были вместе, она никогда не обнимала его так. И знаете, что я сделала? Я встала за ним и обвила его руками. Мне было его жаль. Он заслуживал лучшего.
— А что сделал он?
— Сказал, чтобы я отвалила. Представьте, он не любил их. Он просто стал каким-то одержимым. Их свежими телами, их мягкими волосами, их широкоглазой невинностью.
— Но, может, вы хотели чересчур много?
— Да нет. Я знала ему цену. Я просто не хотела его отпускать. Мне никогда не был нужен кто-нибудь другой. И вот теперь я лечу в этой металлической трубе в Новый Орлеан, где я проводила свой медовый месяц, и наблюдаю за каким-то ничтожным ученым, имея в качестве партнера безумного стрелка, а там, дома, адвокаты стараются отнять у меня все, что я имела. Справедливо, по-вашему?
— Несправедливо. А как же Гейри?
— Гейри? Вероятно, уйдет, пока мы будем в Новом Орлеане. Конечно, и это несправедливо. Но у него свои дела. Он же не… постоянный. Дело не в Гейри. Может быть, и Питер не единственный, кто меня привязывает…
— К чему?
— Ко всему, что было. Он просто запуган. Средний возраст — это как песок. Чем крепче вы пытаетесь его удержать, тем быстрее он убегает от вас сквозь пальцы. Но вы навострились задавать вопросы. О других. А что вы можете сказать о себе?
— О себе?
— Не отвечайте вопросом на вопрос.
— Почему?
— Потому что это грубо. Я считала, что англичане всегда вежливы.
— Иногда.
— Вы женаты?
— Нет.
— Есть подружка?
— Нет.
— Разведены?
— Нет.
— Веселы?
— Только когда счастлив.
— А что это значит?
— Предпочитаю эксцентричность. Однозначное слово «веселье» вытеснило из английского языка важное понятие.
— Вы предпочитаете такой тип человека?
— Думаю, что это норма.
— Вы богаты?
— Пожалуй.
— А ваша работа вам нравится?
— Да.
— Вы в ней преуспеваете?
— Больше других.
— Ничего не упустите? — Ее не шокировала самоуверенность его тона, даже если все так и было.
— Ничего.
— А если мы попадем в беду и я буду прижата к стенке, вы станете выручать меня?
— Подождем и посмотрим.
— А где же тогда ваше рыцарство?
Эдем рассмеялся:
— Скажу вам, когда вас прижмут к стенке.
Штаб-квартира КГБ
Площадь Дзержинского
Москва
— Дмитрий говорит, что у американцев возникла проблема архивных данных о контрразведывательной деятельности с 1945 по 1958 год.
— Что за проблема?
— Вроде ничего особенного. Но они полагают, что это может соответствовать нашим собственным затруднениям аналогичного характера.
— Чего же они хотят от нас? — Председатель знал, что все Имеет свою цену, что филантропия не является разменной монетой в играх шпионажа, даже в эти либеральные дни гласности.
— У них есть перечень всех сюжетов, затрагиваемых в их архивах за соответствующий период. Они хотели бы знать, готовы ли мы представить наш подобный список им для выяснения причины двух за последнее время нападений на агентов ЦРУ.
— Пожар в этом здании может вызвать новое осложнение.
— Следует выяснить, какая именно проблема с архивами беспокоит американцев.
— Но в тех досье из сгоревших шкафов есть сюжеты, которые доставили бы нам неприятности, выплыви они наружу.
— Сколько можно отвечать за прошлое? Есть возможность, которую, я думаю, не следует упускать.
— А если американцы готовятся обвести нас?
— Наша агентура продолжает там существовать.
Председатель поднял брови.
— Я надеюсь, в этом нет ничего противоречащего духу сотрудничества между нашими двумя великими державами?
— Конечно нет, — соврал Ростов, как это от него и ожидалось. — Насколько это необходимо, мы будем следить за их действиями. — Он знал, что больше этого говорить не следует. Совершенно очевидно, что председатель должен обезопасить себя, если ему придется столкнуться в Кремле с неудобными вопросами. — Мы все будем делать постепенно. Если они окажутся готовы показать нам перечень своих файлов, не раскрывая при этом конкретные детали, то тогда и мы сделаем то же самое. Я уже подготовил соответствующий перечень. Мне это тоже важно. Может быть, действительно обнаружится общность интересов.
— У нас нет выбора. Особенно когда американцы делают такой недвусмысленный жест. Но будьте осторожны. Все время берегите спину.
— Хорошо.
— А вы знаете, как американцы называют контрразведку?
— Дантовым адом. С девяносто девятью кругами спуска.
— Именно. Было бы странно, — сказал председатель, — очень тесно работать с ними. Десять лет тому назад мы держали друг друга за глотку. Теперь мы союзники. Но где же, дорогой мой Алексей, наш враг?
Международный аэропорт
Новый Орлеан
Рейс осуществлялся строго по графику, и двухмоторный широкофюзеляжный «боинг» с хриплым гулом опустился на посадочную полосу минута в минуту.
Он медленно подруливал к терминалу, и Такер, который проспал большую часть перелета, теперь вглядывался в окно, мучительно стараясь прийти в норму и преодолеть наконец зевоту.
— Пожалуйста, оставайтесь на своих местах, пока не погаснет табло «Пристегните ремни», — предупредила стюардесса Эдема, который поднялся раньше, чем самолет покинул посадочную полосу, и стал доставать свои вещи с верхней полки. Оружие его находилось в чемодане; разрешение на его провоз было получено в отделе безопасности в Сан-Диего с помощью сотрудников ЦРУ.
— О’кей, — произнес Эдем, продолжая вытаскивать свои вещи с полки.
— Пожалуйста, сядьте, сэр.
— О’кей, — повторил Эдем. Выполнив свою работу, он игриво подмигнул ей и уселся в кресло, держа пальто и «дипломат» на коленях. Задача его заключалась в том, чтобы оберегать Триммлера, и он должен был подготовиться на тот случай, если ученый первым выйдет из самолета.
— Бунт без причины, — съязвила Билли.
— Мы потерянное поколение, — откликнулся он.
Предосторожность Эдема оказалась правильной. Когда самолет остановился, Триммлер, схватив под руку жену, стал расталкивать других пассажиров, чтобы первым оказаться у трапа. Англичанин шел чуть позади, причем его проход был значительно менее стремительным и невежливым.
Коллеги догнали Эдема у стойки выдачи багажа, где он стоял перед табло прилета, наблюдая, как Триммлер с нетерпением ждет появления своего чемодана.
— Зачем такая спешка? — сказал Такер. — Ему все равно придется ждать.
— Надеюсь, что он не получит свой багаж раньше вашего, иначе он умчится отсюда без вас, — сказал Эдем.
— Что-нибудь да не так! Лучше я прямо скажу ему, чтобы он нас подождал. — Такер повернулся к Билли: — А транспорт готов?
— Да, — ответила она. — Две машины от моей компании должны стоять на улице.
— О’кей. Пройду к Триммлеру. Вы пока оставайтесь. Нужно будет подготовить машины. — Такер направился в сторону Триммлера.
— Это ваш? — спросил Эдем у Билли, показывая ей на обычный кожаный чемоданчик, стоявший рядом с его крупным чемоданом для одежды от фирмы Льюиса Вюттона.
— Весьма внушителен, — сказала она, стараясь не показать своего удивления. Лента багажного транспортера оставалась неподвижной.
— А не хотите узнать, как я заполучил его?
— Нет.
— Тогда я не расскажу вам. — Он усмехнулся. Черт с ней! Она ведь не знала, что он не погрузил, как это всем предлагалось, свой чемодан в багажное отделение, а дал взятку одному из стюардов, чтобы пронести его в самолет как ручную кладь. Любители никогда не понимают профессиональной необходимости быть чрезвычайно мобильным.
Одной рукой он подхватил ее чемоданчик вместе со своим «Вюттоном».
