Жак Мазо - Орлиный мост
Когда жара на улице спала, Мюрьель и Мишель расположились у бассейна и продолжили разговор.
— Я задаюсь вопросом, как найти концы в этом запутанном деле, — сказал Мишель.
— Придется проявить максимум воображения…
— Это верно, но недостаточно. Нам нужно знать причину преступления. А она всегда существует: месть, зависть, корысть…
— Можно убить и из-за безумия… или чего-то необъяснимого.
— Я знаю, это твое хобби, но даже необъяснимое есть не что иное, как ширма для прикрытия неблаговидной реальности. Ничто не происходит просто так…
Но Мюрьель уже не слушала его. Ее охватила смутная тревога, причем она не могла объяснить, откуда взялось это чувство. Ощущение появилось внезапно и стало усиливаться. Резкая боль пронзила живот, горло сжала судорога, сердце бешено заколотилось.
Удивленный молчанием, Мишель внимательно посмотрел на нее. Мюрьель была мертвенно-бледной.
— Что-нибудь не так? — забеспокоился он, резко вскочив с места.
— Да, мне что-то не по себе…
Он помог ей подняться.
— Тебе надо лечь на диван.
Мюрьель казалось, что она вот-вот упадет в обморок. Она вся дрожала, ноги едва двигались, сознание помутилось. Ее охватил панический страх.
— Мне действительно плохо, — призналась она, ложась на диван, — предупреди Жерома…
Мишель укрыл ее пледом и позвонил в клинику. Убедив друга приехать немедленно, он приготовил травяную настойку и дал ее выпить Мюрьель, которая обливалась потом.
— Ничего страшного, — повторял он, чтобы ее успокоить. — Ты просто съела что-то не то или простудилась…
На самом деле инспектор был встревожен. Недомогание Мюрьель слишком походило на то, что он испытал в своей комнате несколько дней назад, а также напоминало муки Антонена, перед тем как тот погрузился в странное состояние. Мишель обнял ее.
— Ты понимаешь, что я тебе говорю?
Она покорно кивнула.
— Скажи что-нибудь! — настаивал он, гладя ее по лицу.
Мюрьель безуспешно попыталась произнести несколько слов. Постепенно черты ее лица заострились, а глаза ввалились.
Мишель проклинал свою беспомощность. Он подумал об отравлении, потом отбросил эту мысль, ведь он ел и пил то же самое.
Внезапно Мюрьель схватила его за руку и с большим усилием произнесла:
— Поищи что-нибудь похожее на талисман. Быстро!
— Какого рода?
— Что-нибудь из моих вещей…
Мишель заколебался, потом, поцеловав ее в лоб, поднялся в ее комнату, где занялся тщательными поисками.
— Талисман… Талисман… — повторял он, чтобы почувствовать себя более уверенно.
Инспектор разобрал постель, перетряс всю одежду Мюрьель, посмотрел за картинами, порылся в сумках, перебрал обувь. Ничего! Он передвинул мебель, приподнял ковер, подергал занавеси. По-прежнему ничего.
Остановившись на минуту, чтобы перевести дух, Мишель посмотрел на беспорядок, который учинил в комнате, пытаясь понять, что же он упустил.
— Боже мой! Постель! — воскликнул он, заглядывая под кровать.
Увидев в полумраке что-то непонятное, он приподнял матрац.
На полу Мишель обнаружил три пыльных шарика из волос и соломы, перевязанных очень тонкой веревочкой. Не понимая, в чем дело, он не решился к ним притронуться и спустился к Мюрьель. У нее был ясный взгляд, но она продолжала слабеть. Он описал ей свою находку. Мюрьель качнула головой.
— Возьми их, не прикасаясь, и сожги в саду…
— Что это?
— Иди…
Вооружившись небольшим совком, найденным на кухне, Мишель поднялся в комнату, забрал шарики и снова спустился вниз. В глубине сада он зажег несколько газетных листов в мангале для барбекю и бросил туда шарики. Когда все сгорело, он собрал пепел при помощи совка и развеял его над рекой.
В первый раз с начала расследования инспектор был по-настоящему встревожен. Не только потому, что ситуация уходила из-под контроля, но и потому, что жизнь Мюрьель подверглась опасности. Теперь он больше не сомневался: эта женщина ему очень дорога, в чем ранее он ни за что бы не признался.
Вычистив совок, Мишель вернулся к Мюрьель. Вопреки его ожиданиям она была на ногах и даже слегка порозовела.
— Кажется, дело идет на поправку! — заявила она.
— Я вижу, — сказал он, обнимая ее. Удивленная и счастливая, Мюрьель разрыдалась.
— Не волнуйся, — прошептал он, — мы покончим со всем этим…
Он вдруг засмущался от того, что все еще держал ее в объятиях, и, отпустив, зажег сигарету.
— Спасибо, — проговорила она. Затем, опираясь на руку Мишеля, Мюрьель попросила проводить ее в кухню. — Я хочу пить, у меня совершенно пересохло во рту.
Выпив воды, она съела бутерброд с сыром. Немного успокоившись, Мишель налил себе вина и сел рядом с ней.
— Черт побери! Ну и напугала же ты меня!
— Ничего страшного. Но, думаю, надо быть осторожнее. Тот, кто это затеял, знает свое дело!
— Ты можешь мне объяснить, что я нашел под твоей кроватью?
— Шарики… Это твердые тела, образованные путем скопления проглоченных, обычно быками, волосков, трение которых о стенки желудка придает им сферическую форму. В науке их называют безоарами.
— О'кей! Но какое отношение это имеет к тому, что я сжег?
Мюрьель отпила глоток вина из стакана Мишеля.
— Отношение самое непосредственное. В деревне, где с древних времен наводят порчу на животных, колдуны используют те же методы, чтобы воздействовать на людей. Они изготавливают шарики из волос жертвы и прячут их в ее жилище.
— Надо было это знать.
— Я поняла это, когда вспомнила об исчезновении расчески прошлым вечером.
— Может, стоит переехать в другое место?..
— Нет! Наоборот, я хочу остаться. Пусть наш противник видит, что у него ничего не получается. Это заставит его волноваться, он станет рисковать и обнаружит себя.
Мишель только хотел ответить, как вбежал запыхавшийся Жером. Увидев, что друзья сидят на кухне за столом, он разозлился:
— Вы что, издеваетесь надо мной?
— Вовсе нет! — воскликнул Мишель и рассказал ему, что произошло.
Когда он замолчал, Жером опустился на стул, недоверчиво поглядывая на них обоих.
— Нет, у вас определенно крыша поехала! Шарики! Я брежу? Вы уже и не знаете, что придумать! Покажите мне по крайней мере, как это выглядит!
— Я их сжег, — сказал Мишель.
— Так надо было, — объяснила Мюрьель, — иначе все могло закончиться гораздо хуже.
Жером налил себе выпить.
— Если вам захотелось провести вторую половину дня со мной, — с иронией произнес он, — лучше бы вы попросили меня об этом заранее!
Раздосадованный упрямством друга, Мишель повел его в комнату Мюрьель.
— Ты что, думаешь, я бы устроил здесь такой кавардак, если бы на это не существовало причины?
Жером игриво посмотрел на него:
— Так это, наверное, было очень приятно, разве нет? Я не знал, что у нее такой темперамент!
Мишель пожал плечами.
— Нет, ты в самом деле кретин, — сказал он, оставив Жерома в комнате.
Через несколько минут тот спустился вниз.
— Ну хорошо! Это не так важно! Но вы должны понять мое недоверие. Исчезнувшие кассеты, шарики под кроватью Мюрьель… Покруче, чем «Секретные материалы»!
— Ты можешь насмехаться, — возразила Мюрьель, — потому что не тебя околдовывают! А что касается кассет, так ты, возможно, знаешь, где они лежат?
— Откуда мне это знать?
— В таком случае, — заметила Мюрьель, — в дом несколько раз кто-то проникал во время нашего отсутствия.
Жером заволновался.
— Послушайте! Мне начинают надоедать ваши истории. Вы во всем видите подвох! На службе от меня уже отворачиваются коллеги, Ноэми Майар начинает требовать, чтобы ты прекратила эксперименты. И наконец, когда я возвращаюсь домой, здесь все вверх дном! Пора с этим кончать! — Повернувшись к Мишелю, он добавил: — Ну, то, что Мюрьель несколько впечатлительна, я еще понимаю. Но почему в это веришь ты, мне не ясно!
— Послушай, Жером, — возразил Мишель, стараясь сдержать раздражение, — я не имею никакого отношения к ясновидящим, и ты это знаешь. Я просто констатирую, что здесь происходят странные вещи, и это не случайно. Кто-то стоит за этим, и я хочу найти его.
Жером ухмыльнулся:
— Ты пытаешься мне что-то объяснить? Это же просто паранойя! По-вашему, всех можно подозревать! Семью Дюваль, Ноэми, Полена, Антонена! Почему еще и не Веронику? И меня самого?
— Хочу тебе напомнить, — сухо сказал Мишель, — что Эмиль был убит. Если из-за признания этого факта кого-то считают параноиком, то пусть к больным причислят и меня!
— Прекрати болтать глупости!
— Ты прав, глупо умереть с проломленным черепом!
— Ну и что, это мог быть вор!
— А что там мог взять вор? Эмиль был беден как церковная мышь!
Кипя от возмущения, Жером вышел из кухни. Мюрьель и Мишель остались сидеть молча. Чуть позже Жером покинул дом, хлопнув дверью.
Глава 13
Мишель и Мюрьель решили не проводить вечер дома. Им хотелось выйти на свежий воздух и поговорить о странном поведении друга.
