Д. Чампьон - Истории для любопытных. Из коллекции Альфреда Хичкока
— Боюсь, что этот юноша прав, — сказал он Сэму извиняющимся тоном. — Мне очень не хотелось вмешиваться, но я видел, как он поставил на пятнадцать. Я еще подумал, то ли он ошибся, то ли решил наконец поменять число.
К этому моменту самый проницательный человек в Вегасе уже подошел к игрокам сзади.
— Заплатите джентльмену, Сэм, — сказал он. — Здесь не место для споров.
— Слушаюсь, сэр, — ответил Сэм и потянулся за чеками.
Пит остановил его жестом и сообщил:
— У нас за столом не наберется такой суммы, мистер Коллинз.
Это была неправда.
— Неужели? — сказал Коллинз. — В таком случае, пройдемте в мой кабинет. Если вы с вашим другом отправитесь со мной, я позабочусь о том, чтобы…
— С моим другом? — спросил юноша. — Да я никогда…
Пожилой мужчина в конце стола вновь подал голос:
— Я тоже вижу этого молодого человека впервые в жизни!
— Разве? — Коллинз выглядел удивленным. — Простите. Мне показалось, что вы друзья.
— Мне совершенно незнаком этот джентльмен! — заявил юноша.
— Понимаю, — сказал Коллинз. — И тем не менее, сэр, — обратился он к пожилому, — мне нужно от вас подтверждение того, что вы видели сделанную ставку. Таковы правила Невадского комитета по игорным делам.
Это была полная чепуха.
Пожилой вздохнул, собрал свои фишки, обошел стол и, улыбнувшись, протянул руку молодому со словами:
— Меня зовут Джон Вуд.
— А я Джордж Уилкинс, и я искренне сожалею, что втянул вас в эту историю, но благодарен вам за то, что вы за меня заступились. Знаете, — он кивнул на Сэма, — молодые парни вроде этого бывают настолько неопытны, что волей-неволей допускают ошибки.
Сэм с удовольствием сбил бы этого юношу с ног и вышиб ему зубы. Парочка ушла вместе с мистером Коллинзом. Обратно в казино они так и не вернулись. После полуночи, когда смена Сэма закончилась, он встретился с Коллинзом в служебном коридоре и спросил:
— Что случилось с теми двумя обманщиками?
Коллинз улыбнулся.
— Почему вы решили, что они обманщики?
— Потому что на пятнадцати не было ставок, и возражать против этого значит лгать.
Смеясь, Коллинз сказал:
— Вы не поверите, Сэм, на какие глупости способны иные люди. Ради проформы я попросил их показать мне водительские права. Не подумав, они послушались. Как по-вашему, что я увидел?
— Неужели у них одна фамилия?
— Нет-нет. Но по их адресам видно, что они живут за два дома друг от друга. В городишке Ван-Найс, в Калифорнии.
— Надо же! И что вы с ними сделали?
— Ничего. Я оставил их на минутку в своем кабинете, а когда вернулся, они исчезли. Думаю, сейчас они давно уже на пути к себе в Калифорнию. — Самый проницательный человек в Вегасе похлопал Сэма по плечу, сказал: — Доброй ночи, Сэм, — и зашагал дальше.
Только в четвертую смену Сэма, около одиннадцати, начались по-настоящему серьезные события. Сэм исполнял обязанности крупье, а Гарри складывал для него фишки. Игроков хватало, и все цвета были заняты. За сидящими людьми стояли другие: они пользовались для ставок жетонами и чеками казино. Когда шарик замедлил бег, Сэм произнес:
— Джентльмены, ставок больше нет.
Тут послышался чей-то крик:
— Эй, пропустите меня! Слышите? Дайте пройти! С дороги, черт возьми!
Это кричал высокий старик лет семидесяти, в белом стетсоне. Под его длинным красным носом висели седые усы. Он протолкался между стоящими игроками. Над головой он держал две пачки купюр в банковской упаковке. Дотянувшись до стола, он бросил их обе на поле — они упали где-то в районе двадцати трех, — и провозгласил:
— Ставлю две тысячи на двадцать три! Все на один номер!
Сэм быстро схватил пачки и убрал их с поля.
— Прошу прощения, сэр.
Шарик остановился на одиннадцати.
Пронзительный голос старика перекрыл голоса собравшихся вокруг стола.
— В чем дело, молодой человек? Вам не нравятся мои деньги? — На нем была ковбойская рубашка из белого шелка и коричневый шейный платок с заколкой в форме золотого самородка, а поверх всего этого — куртка из белой оленьей кожи без единого пятнышка, с длинной бахромой и вышитыми накладными карманами сверху и снизу. Примерно такой же наряд Сэм видел в витрине одного из лас-вегасских магазинов, и продавался он там за 295 долларов. — Это отличные деньги! — воскликнул старик, поднимая две свои пачки. В них были стодолларовые банкноты, которые, как знал Сэм, обычно хранят в банках упаковками по десять штук. Эти выглядели так, будто только что вышли из-под станка.
Сэм улыбнулся старику.
— Конечно, сэр. Но, во-первых, на этот розыгрыш вы уже опоздали; во-вторых, на один номер разрешается ставить не больше двухсот долларов; а в-третьих, за нашим столом не принято делать ставки бумажными деньгами.
— Так продай мне фишек, черт побери!
— С удовольствием, сэр, но сейчас все цвета в игре, так что…
К столу подошел Пит и спросил:
— Жетоны какого достоинства вы предпочитаете, сэр?
— По сотне! По сотне долларов за штуку, если у вас такие есть. — Теперь его слушали уже все игроки. Старик обернулся к ним, улыбнулся и сказал: — Меня зовут Прембертон! Берт Прембертон! Я из Элко! Очень рад познакомиться! — Он пожал руки тем, до кого смог дотянуться.
— Я принесу из кассы стодолларовые чеки, мистер Прембертон, — сказал Пит. — Сколько вы хотели бы?
— Ну… — Старик замешкался и начал вынимать из разных карманов запечатанные пачки сотенных бумажек, складывая их перед собой. На виду было уже тысяч двадцать. Вокруг стола воцарилась ошеломленная тишина. — Продал сегодня ранчо, — запросто объяснил игрокам Прембертон. — Верней, наконец-то получил за него деньги. — Питу он сказал: — Ну вот что. Давайте начнем с двух тысяч. Но чеков сразу тащите побольше, пригодятся. — Он отдал Сэму две пачки сотенных и распихал остальные по карманам.
Сэм передал деньги Питу, который сорвал упаковочную ленту, раздвинул купюры веером, кивнул и сказал:
— Две тысячи. Сейчас вернусь.
— Эй-эй! — громко окликнул его старик. — А если двадцать три выпадет, пока вы там ходите? Я хочу, чтобы на них было по двести долларов в каждом розыгрыше. Двадцать три будет нынче счастливым числом, верно вам говорю!
— Ваша ставка будет учитываться при каждом розыгрыше, мистер Прембертон, — сказал Пит, отправляясь к кассе.
— Я отлучусь на минутку, — сказал Сэм Гарри, двинулся за Питом и настиг его в конце зала. — Пит! — Распорядитель остановился и поглядел на него. — Этот старик мне не нравится, — сообщил Сэм. — По-моему, тут дело нечисто.
— С чего ты взял?
— Во-первых, перед игрой он пил, и мне не понравилось, как он протолкался к столу, и потом… короче говоря, я ему не доверяю.
— Доверять людям не входит в твои обязанности. Он платит хорошие деньги, и мне наплевать…
— Может, они не такие уж хорошие. Может, они…
К ним подошел Коллинз.
— Неприятности?
— Может, они фальшивые, — закончил Сэм.
Пит улыбнулся.
— Ты шутишь.
Коллинз взял у Пита банкноты, провел большим пальцем по краю пачки, отдал ее обратно и жестом отправил распорядителя к окошечку кассы. Потом он вздохнул.
— Тебе еще многому нужно учиться, Сэм. С практической точки зрения, поскольку дело касается нас, такой вещи, как фальшивая стодолларовая банкнота, в природе не существует. Конечно, вообще-то они есть, но они крайне редки, потому что их трудно сбыть и фальшивомонетчики стараются их не печатать. Нам попадаются пятерки, десятки и двадцатки, а иногда можно встретить и пятьдесят. Но фальшивой сотни я не видел, по-моему, уже лет двадцать. В любом случае, на свете есть два места, куда никто, кроме законченного идиота, не понесет и одной фальшивой сотенной бумажки, — а именно банк и казино. И там, и тут опытные кассиры и много людей с оружием.
— Извините, — сказал Сэм. — Я этого не знал. Я просто не хотел, чтобы казино пострадало от мошенников.
— Защищать казино от мошенников — не твоя задача. Мне казалось, я объяснил это, когда мы с тобой познакомились. Не пора ли тебе вернуться к столу?
— Слушаюсь, сэр.
К ним подошел Пит с пластиковой коробкой, почти доверху набитой стодолларовыми чеками.
— На всякий случай взял побольше, — объяснил он. — А еще, чтобы успокоить нашего юного сыщика, я попросил Рут и Хейзл проверить банкноты: обе они работают в отделе экспертизы бумажных денег и обе уверили меня, что все двадцать купюр настоящие, с последовательными серийными номерами, прямо в том порядке, в каком они вышли из-под печатного станка.
— Простите меня за глупые подозрения, — сказал Сэм и вместе с Питом вернулся к столу, где они с распорядителем сложили чеки в аккуратные стопки по двадцать штук. Гарри потянулся к одной стопке, снял четыре чека и отдал оставшиеся шестнадцать Прембертону со словами:
