Антон Леонтьев - Обратная сторона смерти
— Лучше бы Господь мне новую ногу подарил! — буркнул Филиппок, прижимаясь к Жене. — Тогда я пойму, что он меня больше всех любит. А ты меня любишь?
— Конечно, люблю! — кивнула Женя и поцеловала мальчика в лоб. Тот же, хитро улыбнувшись, спросил:
— Больше, чем Тоську?
Потрепав его по волосам, девушка ответила:
— Я люблю вас каждого по-своему, потому что вы совершенно разные.
— Нет, скажи, я хочу знать, кого ты больше любишь, ее или меня! — капризно потребовал Филиппок. — И не будь, как мама, которая тоже правду сказать боится. Я ведь знаю, что мама меня не любит! И стесняется меня. Потому что у меня эта треклятая нога!
Женя уверила мальчика, что Алевтина Илларионовна обожает его, и тот снова заканючил:
— Но меньше, чем Тосю! Потому что она такая ужасно умная! И все правильно делает! И у нее две здоровые ноги! А я только обуза! Так скажи, кого ты больше любишь?
— Тебя, конечно, тебя! — сказала Женя, добиваясь того, чтобы Филиппок успокоился. И тот в самом деле моментально перестал плакаться, поцеловал ее и принялся за уроки.
Женя же заглянула к Тосе, потому что ощущала перед ней вину за то, что обманула мальчика. Любила она каждого из детей по-своему, но в итоге одинаково. Однако она пошла на поводу у больного мальчика и сказала то, что хотелось ему услышать.
Тося спала, закутавшись в одеяло. Женя поправила его и тихо произнесла:
— И тебя я, конечно же, тоже люблю…
Выйдя из комнаты, она вдруг осознала, что дети в опасности. Ей требовалось поставить в известность Алевтину Илларионовну — только вот о чем и как? Не заявиться же к ней и не сказать, что ее золовка состоит в любовной связи с управляющим и что они ядом извели генерала? От такого Алевтину Илларионовну еще чего удар хватит.
Посему Женя приняла решение пока что ничего вдове не говорить, а посоветоваться с господином Забияко — благо до намеченного суаре с московской дамой-медиумом оставалось всего несколько дней.
Женя была уверена, что в эти несколько дней коварные любовники не предпримут ничего ужасного. А потом, когда господин Забияко даст ей ценный совет, она поступит в точности с его словами.
Не могла Женя понять только одного: каким образом Екатерина Филипповна и ее хахаль намеревались завладеть поместьем. Если злоумышленники и отравят, скажем, Алевтину Илларионовну, то все унаследуют ее дети, Тося и Филиппок. Имелся еще и Гоша, генеральский сын от первого брака, которому после смерти родителя кое-что перепало и который, не исключено, включен и в завещание мачехи.
Получалось, что любовной парочке требовалось извести всю семью, дабы получить наследство. Это было возможно, но кончина сразу четырех человек была бы крайне подозрительной. Такой кошмарной трагедией точно заинтересовалась бы полиция, провела расследование и нашла бы злоумышленников.
Тогда что же замышляют Екатерина Филипповна и Иван Степанович?
Желая разузнать это, девушка воспользовалась моментом и проникла в комнату управляющего. Там царил идеальный порядок, ничего подозрительного она не обнаружила. Но на дне шкафа отыскала старый чемодан, в котором нашла несколько проспектов о недвижимости на Лазурном побережье, а также револьвер и коробку с патронами. И пришла к выводу: Усачев явно собирается присвоить миллион, если его с Екатериной Филипповной план увенчается успехом. А потом избавится и от сообщницы. Что рука у него не дрогнет, Женя нисколько не сомневалась. Причем злобную старую деву ей ничуть не было жаль.
Затем девушка побывала в комнате золовки хозяйки. Там, как и в обиталище Усачева, все было на своем месте, рукомойник сиял, все вещи были тщательно уложены. Однако тот факт, что Екатерина Филипповна являлась крайне аккуратной дамой, не делал ее хорошим человеком.
Особенно заинтересовалась Женя содержимым аптечки, располагавшейся в примыкавшей к спальне ванной комнате. В ней помимо различного рода безобидных лекарств она обнаружила темный флакон с притертой пробкой и без наклейки. Юная сыщица открутила пробку и осторожно понюхала плескавшийся в бутылочке состав. Запаха не было, однако девушка могла поклясться, что это яд. Не исключено, раствор стрихнина, при помощи которого сестра опоила брата. Или другой токсин, который злодейка намеревалась испробовать на прочих родственниках.
На всякий случай Женя вылила содержимое склянки в раковину, тщательно промыла емкость, наполнила водой из-под крана и поставила обратно ее на полочку. Затем выскользнула из ванной, подошла к выходу, желая покинуть комнату, — и вдруг увидела, как дверь отворяется.
В голове мелькнуло: если старая дева застанет ее в своих апартаментах, последует небывалый скандал, который наверняка будет стоить Жене места. Поэтому девушка нырнула в шкаф, в последний момент успев прикрыть створку, но не до конца, получив тем самым возможность наблюдать.
В комнату вплыла Екатерина Филипповна, захлопнула за собой дверь — и потянула носом, словно крыса. Женя испугалась — вдруг старая дева, подобно сказочной ведьме, сейчас протянет: «Здесь кто-то есть… Выходи, я тебя съем!»
Того, что Екатерина Филипповна питалась человечиной, девушка совсем даже не исключала. Только чтобы быть каннибалом, не обязательно уплетать людей на ужин — достаточно просто сеять смерть и убивать невинных. А мерзкая тетка этим занимается, что было теперь известно точно.
Хозяйка комнаты подошла к столу, положила на него сумочку, из которой вынула темно-зеленую бутылочку. В дверь осторожно постучали, старая дева спросила, кто это, и получила ответ, что Усачев. Она быстро открыла дверь, управляющий проскользнул внутрь. Прятавшейся в шкафу Жене пришлось наблюдать за тем, как любовники лобызаются — зрелища противнее и выдумать было нельзя.
— Ну как, удалось обвести дурака вокруг пальца? — спросил наконец Усачев. И Екатерина Филипповна ответила:
— Да, конечно. Побывала в его оранжерее — у него там настоящая лаборатория! Этот идиот производит там разнообразные тинктуры, настойки, яды, и я позаимствовала у него кое-что. Скоро нам пригодится!
Она указала на темно-зеленую бутылочку.
— Однако торопиться не следует, — покачал головой управляющий. — Пока надо затихнуть и лечь на дно. Сама никаких шагов не предпринимай, Катя. Я тебе дам сигнал.
— С какой бы радостью я подлила это в чай моей любимой золовке! — воскликнула старая дева, потрясая флаконом. — Так и хочется посмотреть, как она сдохнет в мучениях!
— Еще одна скоропостижная смерть вызовет массу подозрений, что не в наших интересах, Катя. У меня задумка получше. Приходи сегодня вечером в беседку, я тебе расскажу…
Мужчина удалился. Вскоре и Екатерина Филипповна, зайдя на минутку в ванную комнату, последовала его примеру.
Женя вылезла из шкафа и тоже отправилась в ванную. Нашла темно-зеленую бутылочку, спрятанную за прочими с безобидным содержимым, вылила яд в раковину, вымыла флакон и наполнила водой. Так-то лучше! Она не была уверена, что отравительница будет действовать по плану любовника. Злодейка вполне ведь способна, не сдержавшись, опоить генеральшу раньше времени.
Женя непременно побежала бы после захода солнца в беседку, дабы узнать, что замышляют коварные преступники, однако к вечеру у Филиппка поднялась температура — видимо, он подцепил простуду, от которой уже выздоравливала Тося. Девушке пришлось провести всю ночь около его кровати, так как мальчик бредил, цеплялся за ее руку и просил никуда не уходить. Ему казалось, за ним придет ведьма и заберет на болото. Бедняжка и не подозревал, что настоящая ведьма, его тетка, давно обосновалась в доме.
Вечером следующего дня Женя все-таки пробралась к беседке — Филиппку уже полегчало, его можно было оставить одного. Прождала там полчаса, но никто так и не появился. Судя по всему, любовники, обговорив свои планы предыдущей ночью, снова туда не пришли. Так что узнать, что они затевают, не удалось.
Настала суббота, та самая, когда должно было состояться суаре у Изыдина.
Приглашены на вечеринку были Алевтина Илларионовна, Женя и Екатерина Филипповна. Последняя, сославшись на то, что ей всякие эзотерические штучки малоинтересны и кому-то из взрослых надо присмотреть за больными еще детьми, отказалась от поездки. У Жени мелькнула мысль, не замышляет ли старая дева чего-либо нехорошего. Поэтому с большим удовольствием она тоже осталась бы дома. Однако понимала, что на суаре Забияко каким-то хитрым способом намерен разоблачить убийцу ее тетушки, и решила ехать.
О том, что именно Усачев мог быть тем самым человеком в сапогах, зарубившим владелицу ломбарда, девушка уже давно думала. Окольными путями она узнала, что в год убийства Елизаветы Никитичны нынешний управляющий генеральши якобы работал где-то в Сибири. Но подтверждений этому никаких не имелось — кроме его собственных слов, коим веры не было никакой.
