Линда Фэйрстайн - Мертвечина
— Только не в последнее время.
— Поэтому мы и привели его сюда. Решайте сами, что с ним делать.
— Лента перед дверью была на месте?
— Да, мэм. Наверно, он ее просто поднял и вошел.
— Ваш сержант не думает, что этого достаточно для ареста?
— Он говорит, ему платят не за то, чтобы он думал. Для этого есть адвокаты.
Я дождалась Чэпмена, и мы вместе вошли в маленький кабинет Сары.
— Меня зовут Александра Купер, — представилась я. — Это Майк Чэпмен. Он детектив, а я помощник окружного прокурора.
— Спайк Логан. — Парень сидел за столом Сары, положив голову на скрещенные руки. При нашем появлении он потянулся и зевнул. — Может, объясните мне, что тут происходит?
— С удовольствием, — сказал Майк. — А потом мы зададим вам несколько вопросов.
— Я арестован?
Майк посмотрел на меня.
— Нет, — ответила я.
— Вы хотите сказать — пока нет? — спросил Логан. — Я могу уйти?
Он встал, словно ожидая моей реакции.
Я отступила от двери, освободив проход.
— Ясно, — сказал он и снова сел.
— Мы хотим поговорить о Маккуин Рэнсом, — сказала я. — Может, начнем с того, что вы делали в ее квартире сегодня утром?
— Она меня пригласила. Назначила встречу. В одиннадцать часов.
— Что за встреча и когда вас пригласили?
— Я прихожу к ней каждый третий понедельник месяца. С начала года. Слушайте, копы мне сказали, что Куини мертва. Кто-то убил ее. У меня к вам больше вопросов, чем у вас ко мне.
Майк принес из холла два стула, и мы устроились для разговора со Спайком Логаном. Мне хотелось знать, для чего Куини регулярно встречалась в собственном доме с молодым человеком, но Майк перехватил инициативу.
— Значит, вы не знали, что мисс Рэнсом мертва, когда сегодня утром вошли в ее квартиру?
— Верно. Не знал. Меня месяц не было в городе. Я приехал вчера вечером. Вы сами должны рассказать мне, что тут произошло, ребята.
— Вы видели ленту, которую полиция повесила на дверь? — спросила я.
— Знаете, в Гарлеме эти ленты не такая редкость, как где-нибудь в Беверли-хиллз.
— Вернемся немного назад, — проговорил Майк. — Расскажите о себе. Кто вы, откуда знаете мисс Рэнсом, зачем приходили к ней.
Логан откинулся на спинку стула и вытянул ноги. Высокий худой чернокожий парень, усы, эспаньолка, очки в темной оправе, по нескольку серег в каждом ухе. Одет в джинсы и трикотажную рубашку.
— О себе? Мне тридцать лет. Родился здесь, в городе, окончил школу имени Мартина Лютера Кинга. Потом колледж. Сейчас учусь в аспирантуре.
— Где именно?
— В Гарварде. По программе для афроамериканцев.
— У вас есть какие-нибудь документы?
— Да, в машине, в бардачке. Водительские права.
— А студенческий билет?
— Я не числюсь в этом семестре. У меня академический отпуск.
— Где вы живете? Откуда приехали вчера вечером?
— Массачусетс. Оук-Блаффс.
Наверно, Логан заметил мою реакцию. Я посмотрела на Майка, обратил ли он внимание на этот адрес. Оук-Блаффс — один из шести городов на Мартас-Виньярд. У него необычная история, и последние сто лет он является чем-то вроде летней коммуны для афроамериканских ученых и интеллектуалов.
— С кем вы живете?
— Один, в доме дяди. Зимой присматриваю за помещением.
— Вас когда-нибудь арестовывали?
Логан заколебался, переводя взгляд с меня на Майка.
— Случалось.
— За что?
— Протесты, демонстрации в кампусе. Вы ведь все равно меня проверите, верно?
— Разумеется.
— Один раз — за ограбление. Но это была ошибка в опознании. Прокурор в Бостоне прекратил дело. Мой адвокат сказал, если копы спросят, привлекался ли я по этому делу, можно отвечать «нет», потому что, скорей всего, оно вычеркнуто из моего досье. Но я рассказал на всякий случай, а то вдруг все-таки всплывет, и вы решите, что я что-то утаил.
— Когда это было?
— Пять или шесть лет назад. С тех пор с законом никаких проблем.
— На что вы живете?
— У меня стипендия в аспирантуре.
— Но вы же сказали, что не учитесь в этом семестре.
— Ну, еще мне помогает мать. Я не плачу за квартиру, к тому же у меня отложены кое-какие деньги с прошлой работы. Не надо меня ни в чем подозревать, приятель. Возможно, я был единственным другом Куини. — Логан ткнул пальцем в Майка и выпрямился на стуле.
— Как вы с ней познакомились?
Логан скрестил руки на груди и уставился в потолок.
— В конце прошлой осени. Я проводил исследование в колледже. Мой отец двадцать лет назад погиб в автомобильной катастрофе, и мне всегда хотелось заглянуть в прошлое и проследить историю его семьи. Его дед приехал с севера, получил образование, открыл собственное дело. Я начал искать какие-нибудь сведения об этом человеке и других моих предках. Я долгое время копался в архивах Шомбургского центра. — Логан упомянул научный институт на бульваре Малкольма Икса, где изучали афроамериканскую культуру. — У них оказалась куча всяких материалов про моих дедушек и бабушек, фотографии из разных школ, клубов и профессиональных обществ в Гарлеме, где был запечатлен мой отец или его близкие.
— Вы родственник Куини?
— К сожалению, нет. Я хотел найти людей, знавших отца. Мать хранила его детские снимки, сделанные еще до их знакомства. На них я часто видел другого мальчика — по ее словам, это был его лучший друг. Мне казалось, что он вроде белый. На обороте стояло имя — Фабиан Рэнсом.
Я вспомнила фотографию Куини с сыном. От соседей Майк узнал, что он умер, когда ему еще не было десяти.
— Мне очень хотелось встретиться с этим Фабианом и расспросить его о детстве отца. В Шомбурге я просматривал газетные подшивки за сороковые и пятидесятые годы и наткнулся на снимки Маккуин Рэнсом. Я обратил внимание на имя, к тому же на нескольких фотографиях рядом с ней был Фабиан, которого я узнал по снимкам из нашего семейного альбома.
— Как вы ее нашли?
— Пришлось попотеть, — сказал Логан. — Ее не оказалось в адресной книге, а большинство местных забыли ее былую славу. Но в конце концов мне рассказали про старую даму, которая танцует для детей, помогающих ей по хозяйству.
— И как она вас встретила, когда вы постучали к ней в дверь?
Логан улыбнулся и провел ладонью по бородке.
— Вы знаете, она просто расцвела. Наверно, ей не хватало семейного тепла. Она так обрадовалась человеку, знавшему про ее сына, что буквально бросилась мне на шею, словно я сам ей родственник.
— Она помнила вашего отца?
— Да, и рассказала о нем много интересного. Тысячу историй, которых я никогда бы не услышал, если бы не эта встреча. Раз в месяц я приезжал сюда с Виньярда, и она ставила мне музыку — не кассету или диски, а старый винил. Я привозил ей разные вкусности, какие она любила: бамию, рис с бобами, плоды баобаба, пирог с лаймом. Мы разговаривали часами, потом она разогревала еду, и мы садились есть, продолжая, как она выражалась, застольную беседу.
— Вы написали труд по истории семьи? — спросил Майк. — Можно снять с него копию?
— Вы про работу о моем отце? Я ее не закончил. Куини направила мои мысли в другую сторону.
— В какую?
Логан взглянул на Майка.
— Я влюбился.
— В кого?
— В нее! — Он откинулся на спинку стула и хлопнул руками по коленям. — Это были удивительные встречи. Я убедил ее рассказать мне о своем прошлом. Мы сделали несколько аудиозаписей, потом я использовал их для диссертации в колледже. Не то, что касалось ее лично, а разные факты, связанные с моей семьей…
— Но почему? Что вас так в ней привлекло? — спросил Майк, пока я вспоминала фотографии в спальне Куини Рэнсом, где она была изображена в костюмах и без них.
— В Куини? У нее была удивительная жизнь.
Логан оживился и, размахивая руками, рассказал нам о детстве Куини в Алабаме, о том, как она сбежала из дома и приехала в Нью-Йорк, чтобы стать танцовщицей.
— В настоящем театре? — спросил Майк.
— Она мечтала об этом. Но все вышло по-другому, детектив. В сороковые годы у цветной девушки практически не было шансов устроиться на Бродвее.
— Однако она знала Джозефину Бейкер.
— А, вы видели снимки в ее квартире? В жизни не встречал такой красивой женщины. Кто-то указал на нее Бейкер, в самом начале Второй мировой войны. Джозефина тогда возобновила «Шоколадного денди», постановку, которая прославила ее в двадцатых. Она устроила прослушивания в Нью-Йорке. Куини хотела получить место хористки, но оказалось, что у нее данные звезды. И она сразу взлетела на вершину.
Майк вспомнил фотографии, которые мы рассматривали в доме Рэнсом.
— Куини выступала перед солдатами во время войны?
— Да. Она ездила повсюду, сначала вместе с Джозефиной Бейкер, потом сама. Вы знаете, что де Голль наградил их орденом Почетного легиона?
