Джим Хоган - Шифр Магдалины
Когда такси начало разворачиваться у Кингз-Кросс, Данфи дал Клементине деньги и попросил купить два билета до Саутхенд-он-Си.
— А где ты будешь? — спросила она подозрительно.
— Здесь, — ответил Данфи, указав на телефон.
У него ушло немало времени на поиск номера «Banque Privat». Но как только он его нашел и набрал, трубку подняли практически с первого гудка.
Женщина, поднявшая трубку, была лаконична и предельно точна в ответах на все вопросы Данфи. Мистер Пикар на совещании, сказала она, и вернется только после полудня; затем предложила Данфи свою помощь.
— Да, конечно, — сказал он, пытаясь говорить с южным акцентом. — Меня зовут Тейлор Брукс, я из Крозета, из Виргинии.
— Вот как?
— Как поживаете, мэм?
— Очень хорошо, спасибо.
— Уверен, что хорошо. Рад слышать. Дело в том, что я к вам заеду. Завтра. Человек, на которого я работаю, сказал, что я должен позвонить заранее, предупредить вас.
— Понимаю. И кто он?
Данфи усмехнулся:
— Ну, мэм, мы не будем обсуждать это по телефону, потому что вопрос весьма приватный. Но мы у вас открыли несколько счетов. Полагаю, что открывал их мистер Торнли.
Молчание.
— Уже довольно давно о нем ничего не слышно, но, как бы то ни было, я собираюсь забрать деньжата. И мой Большой Босс — он парень крутой, могу вас заверить — подумал, что мне следует вас заранее предупредить по причине величины суммы.
— Очень предусмотрительно с его стороны.
— Спасибо, мэм, я передам ему ваши слова. Суть в том, что мы тут немного затрахались…
— Извините?
— Я сказал, что мы тут немного затрахались. Это у нас поговорка такая. Означает, что мы очень и очень заняты. Как бы то ни было, мне завтра потребуются триста тысяч фунтов…
— О Боже…
— И мы будем очень рады, если деньги будут готовы к нашему приезду. В сотенных купюрах, если они у вас есть. Или в пятидесятках, если нет.
— Да, хорошо… вы сказали, что ваша фамилия… мистер Тейлор?
— Нет, мэм. Я сказал, что моя фамилия мистер Брукс. Тейлор — мое имя.
— Извините.
— Нет необходимости извиняться, мэм. Подобное случается постоянно.
— А счет…
— Ну, не стоит углубляться в эту проблему прямо сейчас, но если вы скажете мистеру Пикару, что я звонил и что речь идет о счетах из Крозета, Виргиния, он сразу поймет, с кем имеет дело.
— Я поняла.
— Хвала Иисусу! Вот и все, что мне нужно было вам сказать. Просто предупредить. Буду с нетерпением ждать встречи.
И Данфи повесил трубку.
— Кто это был? — спросила Клементина, и Данфи невольно вздрогнул, услышав ее голос у себя за спиной.
— Представитель моего банка, — ответил он, взяв у нее один билет. — Ради Бога, Клем, ты так можешь до смерти напугать!
— Ты меня не понял. Я спросила у тебя, какую роль ты разыгрывал? У тебя был голос, как в старом телешоу «Повелители тьмы».
— Спасибо, — сухо ответил Данфи. — Я сделал все, что мог. Итак, где поезд?
— На семнадцатом пути. У нас четыре минуты.
Клементина смотрела на него так, словно только сейчас начала понимать, что Данфи на самом деле гораздо более сложная личность, чем она первоначально предполагала.
Они поспешно прошли, стараясь не бежать, по заполненной людьми платформе. Достигнув семнадцатого пути, побежали по направлению к голове поезда, где располагался последний вагон первого класса. В вагоне не было никого, кроме них, безупречно одетой пожилой пары, с трудом справлявшейся с обилием багажа, и молодого человека, оживленно болтавшего по мобильному телефону.
Джек опустился в кресло почти в самом конце вагона и закрыл глаза. Он думал о «Banque Privat». Секретарша обязательно расскажет старику Пикару о его телефонном звонке. Слова о Крозете Пикар мгновенно поймет.
Речь шла о счетах, открытых на имя преподобного Джеймса Маклеода, дородного евангелистского проповедника, чьи телевизионные и радиопроповеди приносили его церкви около пятидесяти тысяч долларов в неделю наличными и в чеках. Его восторженные поклонники свои пожертвования посылали, как правило, по почте. Чеки и около десяти процентов наличности декларировались вполне законным образом. Остальные девяносто процентов контрабандным путем переводились за границу на счета Маклеода в «Banque Privat».
Естественно, у Данфи не было ни намерения, ни возможности каким-то образом претендовать на названные деньги. На счетах Маклеода уже не было его подписей. Он упоминал о них только для того, чтобы удостовериться, что у Пикара на момент его приезда будет необходимая сумма в наличности и чтобы не вызвать подозрений относительно возможного появления Весельчака Керри.
Поезд дернулся, но не тронулся с места. Данфи открыл глаза.
— Ты в порядке? — спросил он.
Клементина отрицательно покачала головой:
— Нет, не в порядке. Я не понимаю, что происходит, кто ты такой и чем все может закончиться. Но ведь подобное положение несправедливо. Потому что, боюсь, я буду первой, кого прикончат.
Данфи заерзал на сиденье.
— Не будешь, — сказал он. — Но… все очень запутано.
Она издала тихий стон и отвернулась к окну.
— Хорошо! Извини. Но просто… — Он понизил голос. — Ну, просто постарайся не очень сердиться на меня. — Мгновение он размышлял, а затем ринулся в бой. — Помнишь, я как-то упоминал о том, как необходимость знать? Я думал, что ее у тебя нет, но, как оказалось, она у тебя есть. Я думал, что чем меньше ты знаешь, тем в большей безопасности находишься, но… — Он запнулся, затем добавил: — …по моей вине. — Снова помолчал, сомневаясь, как дальше построить рассказ. Наконец он продолжил: — Суть в том, что я облажался. Попал в ситуацию, из которой нет выхода, и вот из-за этого все мои проблемы. Наши проблемы. — Он вздохнул. — Есть сигарета?
Клементина заморгала.
— Ты же не куришь.
— Я подумывал о том, чтобы снова начать. Собственно, почему бы и нет? — Она не засмеялась, и Данфи продолжил: — Ну в общем, вот так. Когда я сказал тебе, что ушел из Управления, что стал…
— Лишним.
— Верно, когда я сказал, что стал лишним, это была, мягко говоря, неполная правда.
Клементина посмотрела на него вопросительно.
— Что ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что действительно больше не работаю на Управление, но данным фактом все далеко не ограничивается.
— И что еще?
— А то, что ты видела собственными глазами. Они меня ищут. И не могут найти.
— Кто?
— Те, на кого я работал. И видишь ли… они пытались отследить мои кредитные карточки и по ним установить направление моего передвижения. Я, конечно, предполагал, что так и случится, поэтому и не пользовался ими. Но вот когда ты пошла покупать куртку, я совсем забыл про них. Так как я слушал Саймона и…
Клементина нетерпеливо покачала головой.
— Что же ты такого натворил? — спросила она, подчеркнуто акцентируя каждое слово, как будто он глухой и должен читать по губам. — Что ты им сделал такого, из-за чего они на тебя так разозлились? Дело в том, что…
Данфи отмахнулся от вопроса.
— Это не имеет принципиального значения.
— Ты, случайно, не присвоил служебные деньги? — спросила она, более потрясенная собственным подозрением, чем испуганная. — Присвоил?
Ее волнение вызвало у Данфи улыбку.
— О нет, не деньги, — ответил он. — Скорее информацию. Я присвоил информацию. — Клементина нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду. — У меня разыгралось любопытство, — продолжал Данфи. — По поводу Шидлофа. И вот…
Он не смог закончить предложение. Оно прозвучало бы слишком мелодраматично.
Клементина не позволила ему отмолчаться.
— Ну и что вот? — спросила она.
Поезд дернулся во второй раз и поехал.
— Ну вот, — продолжил Данфи, — теперь они хотят меня убить. Ну, то есть это любому идиоту понятно.
Клементина на какое-то время замолчала, затем произнесла:
— Но как они нашли нас?
— Я ведь сказал, проследили оплату по карточке. Я сохранил одну из моих карточек, чтобы получить наличность от «АТМ», и забыл потом ее выбросить. Затем я дал тебе свой бумажник в Кэмден-Лок, и ты воспользовалась карточкой, чтобы купить куртку. А когда ты это сделала, те, кто занимается кредитными карточками, позвонили кому-то из Лэнгли. И сообщили, что на одном из счетов, которые им поручили отслеживать, обнаружена некая активность.
Клементина покачала головой.
— Они не станут этого делать, — твердо произнесла она.
— Кто не станет?
— «Виза». «Американ экспресс».
— Почему не станут?
— Потому что они не допустят нарушения конфиденциальности.
Данфи удивленно уставился на нее и спустя некоторое время с сарказмом произнес:
— Да, конечно. Какой же я циник! Бог ты мой, как я вообще мог такое предположить!
— И кстати, кто такие Лэнгли?
