Ульрих Хефнер - Завет Христа
— Было бы прекрасно, если бы вы отвечали только «да» или «нет», — пояснила следователь.
— Меня подозревают в убийстве коллеги? — спросил Том.
Следователь поджала губы.
— На данном этапе расследования подозреваются все, кто с ней общался.
— Послушайте! — возмутился Том. — Джина была мне другом, ищите и найдите того, кто так поступил с ней, но перестаньте…
— Мы как раз этим и занимаемся, — холодно перебила Тома следователь Карпин, лишив его возможности продолжать возмущения.
— Насколько хорошо вы знаете профессора Хоука?
— Что вы имеете в виду? Мы работаем вместе.
— Что вам известно о его частной жизни?
— Послушайте, когда мы работаем над проектом, то месяцами живем палатка к палатке, проводим рядом больше десяти часов в день, вечерами тоже вместе — думаю, мы хорошо знаем друг друга.
— Как бы вы назвали его отношения с госпожой Андреотти?
Том нахмурился.
— Я не понимаю смысла вашего вопроса. Профессор — человек корректный. Он очень ценил Джину. В конце концов, она очень компетентна… была.
— Знали ли вы, что много лет тому назад профессору пришлось уйти с поста заведующего кафедрой в университете Беркли?
Том недоверчиво посмотрел на следователя.
— Десять лет назад его обвиняли в сексуальных домогательствах по отношению к двум студенткам. Вы знали об этом?
Том смутился.
— Я знал… нет, об этом я ничего не знал. Но вы ведь на самом деле не считаете, что профессор виноват в смерти…
— Мы должны проверять каждый след. Тогда до подачи жалобы дело не дошло. Профессор отказался от должности.
Том снова успокоился.
— Я уже говорил, профессор — приветливый человек и весьма компетентный ученый. Он никак не связан со смертью Джины, голову даю на отсечение.
— Он был последним, кто видел ее живой. Кстати, вам не показалось странным, что госпожа Андреотти отправилась в город одна?
Том покачал головой.
— Нет, этого не может быть, Джина была зверски убита, а вы считаете убийцей профессора. Вы ошибаетесь, уж поверьте мне.
— Знакомы ли вы с Гидеоном Блументалем?
Том подумал и покачал головой.
— А кто он такой?
Следователь поджала губы.
— Он работал на вас.
Том перевел взгляд на картины на стенах.
— В нашей команде был один Гидеон, но его фамилии я не знаю. Помощников и рабочих на раскопки нанимал Аарон.
— Гидеон Блументаль был найден с двумя пулевыми ранениями груди. В кармане у него обнаружили несколько древних монет. Могут ли это быть монеты с ваших раскопок?
— Господи, мы откопали римский гарнизон. Конечно, там наверняка были такие монеты. Но как это связано с Джиной?
— Гидеон Блументаль тоже был убит. Вскоре после госпожи Андреотти. Может ли существовать связь между этими убийствами?
Том пожал плечами.
— Римские монеты такого типа на черном рынке могут стоить до десяти тысяч долларов. Прекрасная сумма, которую можно взять с собой, если у тебя есть связи.
— Еще одна из ваших бессмысленных теорий, — возразил Том. — Может, вы считаете, что Джина и этот Гидеон были убиты одним и тем же человеком? Это же глупость какая-то.
— Большое спасибо, на сегодня достаточно. — Следователь решила закончить допрос. — Ах да: где вы находились, когда госпожа Андреотти была убита?
Мюнхен, управление уголовной полиции Баварии, отдел 63…
Лиза мчалась по залитым неоновым светом коридорам. Каждого, кто попадался ей, она спрашивала о Буковски, но никто не знал, где он.
В напрасных поисках Штефана Буковски она заглянула в столовую. Снаружи на маленькой террасе, где он любил посидеть на солнышке и выкурить сигарету, его тоже не было. Кабинет — конференц-зал — корпус… Штефан Буковски был неуловим. Хотя именно он послал ей сообщение по электронной почте с предложением провести дознание по делу обоих убитых церковников.
— Ты видела Буковски? — спросила она машинистку из криминалистической лаборатории. Но блондинка только покачала головой.
— Я ненавижу его, — прошипела она.
И Лиза повернула назад, в свой кабинет. И пусть этот Буковски убирается к черту! Она открыла дверь и вздрогнула, когда шеф внезапно вырос прямо перед ней.
— А я думал, ты вся в трудах, — заявил он вместо приветствия.
Лиза побагровела от возмущения.
— Я тебя повсюду ищу, где ты шатаешься?
— Сначала поел, а сразу после этого пришел сюда, но тебя не было на месте.
Лиза топнула ногой.
— Похоже, я опять во всем виновата.
Буковски развел руками.
— Кто тебя упрекает?
Лиза продемонстрировала ему распечатанную фотографию, которую все это время держала в руках.
— Наши церковники были знакомы, — заявила она.
Буковски достал очки из нагрудного кармана рубашки.
— Откуда ты это знаешь?
— Пришлось потратить немного времени, — призналась Лиза. — Это фото архива журнала «Крисмон» за 1997 год. Христианский журнал, посвященный делам церкви. В 1997-м в Зальцбурге проходил конгресс по вопросам церковной археологии. На него съехались участники со всего света. Темой была биография Иисуса.
Буковски рассмотрел фотографию.
— А кто двое других на снимке?
Лиза указала на старика, стоявшего слева от отца Рейнгарда.
— Это доктор наук, профессор Игаэль Юнгблют, он был доцентом Мюнхенского университета. Я немного погуглила. У профессора несколько лет назад случился серьезный апоплексический удар. Он парализован. Возможно, он вообще уже умер.
Буковски кивнул.
— А другой?
Лиза пожала плечами.
— Я еще не выяснила.
— Чего же ты тогда ждешь — или ты не хочешь в Париж?
Иерусалим, отель «Рейх» в Бейт-Хакерем…
Они сидели в гостиничном баре и до сих пор казались окаменевшими. Не было только профессора Джонатана Хоука — он хотел нанести еще один визит декану Еруду. В конце концов, так дальше продолжаться не могло. Им срочно нужен был адвокат.
— Это неслыханно, — заявил Жан Коломбар. — Они обращаются с нами как с преступниками.
— Что говорит Джонатан? — спросил Мошав.
Том пожал плечами.
— Я спросил его, что произошло тогда, в университете. Он ответил, что девчонки его просто подставили. Они были из богатых семей, отцы обладали очень большой властью и влиянием. Он потребовал выгнать обеих из университета, так как поймал их за курением марихуаны. А они стали утверждать, что он хотел затащить их в постель. У него просто не оставалось другого выбора. Он сам написал заявление, так как был сыт по горло этой грязной кампанией против себя.
— Я знаю профессора и верю ему, — сказала Яара. — Абсурдно предполагать, что он имеет какое-то отношение к смерти Джины.
Том задумчиво посмотрел на свой бокал.
— Что случилось? — спросила его Яара.
— Гидеон Блументаль — это имя вам о чем-нибудь говорит?
Остальные недоуменно переглянулись.
— Он был одним из наших помощников. Недавно нашли его труп. Его тоже убили.
— Рабочих набирал Аарон, — вставил Мошав.
— У него были при себе монеты с изображением Тиберия. Определенно он их нашел и присвоил.
— Он хотел так, между прочим, провернуть небольшое дельце, — сказал Жан. — Ничего необычного в этом нет, такое случается сплошь и рядом.
— Я не знаю, — задумчиво произнес Том. — Несчастные случаи в районе раскопок, исчезновение Рафуля, убийство Джины и этого Гидеона, да еще и ужасная трагедия с Аароном… Раскопки приостановлены, и неожиданно появляется какой-то францисканец. Если хотите знать мое мнение, то во всем этом прослеживается система.
— На что ты намекаешь? — спросил Мошав.
— У меня на сей счет дурное предчувствие. Вы еще помните, как мы нашли могилу? Рафуль хотел, чтобы мы помалкивали о находке. Внезапно он заторопился. Он уже заранее знал, что мы там обнаружим, я в этом убежден — и боялся, что неожиданно появится католическая церковь и прогонит нас. И вот, нас действительно прогнали, а Рафуль исчез. По-моему, это не случайность.
— Ты считаешь, здесь замешана церковь? — спросила Яара.
Том одним глотком опустошил бокал и стукнул им о стойку.
— Надо бы поискать Хаима Рафуля и спросить его, что он нашел.
— Мы знаем, что он нашел, — возразил Жан Коломбар. — В конце концов, мы принимали в этом участие.
Том покачал головой.
— Мы не знаем, что находилось в глиняном сосуде, который исчез вместе с ним. И я думаю, для него было очень важно доставить этот артефакт в безопасное место.
— И с какого места ты хочешь начать поиски? — поинтересовалась Яара. — Мы ведь не можем покидать Иерусалим.
— Я знаю, что он снимал номер в отеле «Кинг Дэвид».
Мошав вопросительно посмотрел на Тома.
