Нельсон Демилль - Собор
– Они стреляли в прожектор. Вывесили флаг на колокольне. Они могут быть красными, Бурк, революционерами… фениями… Вот черт, что еще за фении?
– Послушайте меня. Оставьте все это уполномоченной на то службе и тем, кто будет вести переговоры о заложниках. Хорошо?
– Я ворвусь в собор, Бурк. Сейчас, пока они не начнут стрельбу в городе, пока не начнут убивать заложников… и не подожгут собор…
– Он каменный.
– Отвали, лейтенант! Я нахожусь при исполнении служебных обязанностей и сделаю все, что должен сделать.
Бурк расстегнул пальто и заложил большие пальцы за ремень.
– Выхода нет.
На несколько минут в комнате воцарилось молчание, ни один из мужчин не проронил ни слова, затем Тезик сказал:
– Я войду в эту дверь.
Бурк помолчал еще немного, а потом резко бросил в ответ:
– Попробуй только!
В кабинете опять стало тихо, только слышалось тиканье часов на камине.
Оба отошли от стола и переглянулись: никто не хотел уступать, но и не знал, как поступить в сложившейся ситуации.
Глава 21
Отец Мёрфи обратился к Морин и Бакстеру, сидевшим рядом на церковной скамье:
– Я хочу поговорить с Его Высокопреосвященством. Вы пойдете со мной?
Морин покачала головой.
– Я на минутку подойду, – сказал Бакстер.
Отец Мёрфи встал, пересек мраморный зал, встал на колени перед троном и поцеловал епископальное кольцо, затем поднялся с колен и тихо заговорил с кардиналом. Морин взглянула на них и обратилась к Бакстеру:
– Я не хочу оставаться здесь больше ни секунды.
Он внимательно посмотрел на нее. Ее глаза нервно бегали, и Бакстер заметил, что она вновь вся напряглась. Он взял ее за руку.
– Вам, право, надо взять себя в руки.
– Ах, идите все к черту! Как же вы не можете понять?! Для меня это все равно что сидеть в комнате, наполненной ночными кошмарами.
– Подождите, может быть, я смогу найти для вас стакан воды. Возможно, у них есть успокоительное…
– Нет! Слушайте, я не боюсь…
– Говорите, если это помогает…
Морин попыталась удержать дрожь в ногах.
– Тут завязано многое… Все дело в нем. Во Флинне. Он все может… Он обладает властью… Нет, не властью… короче, он превращает тебя в вещь, и это ужасно. Вы понимаете?
– Стараюсь понять…
– И… эти люди… Они – мои люди, мой народ, вы слышите? Но они совсем не такие. Нет никого больше. Не пойму, как с ними говорить. Это похоже на семейный совет, на который меня вызвали, потому что я совершила что-то страшное. Они ничего не говорят, а только молча таращатся на меня…
Морин тряхнула головой. «Вступают раз, не выходят никогда». Она начала понимать, что означает этот девиз; с ними пока ничего не произошло, произошло только с ней одной. Она снова посмотрела на Бакстера.
– Даже если они не убьют нас… Есть вещи и похуже…
Бакстер крепко стиснул ее ладонь.
– Да… Думаю, теперь я понимаю…
– Я не могу объяснить лучше.
Морин знала, что значит полное подавление личности, которое лишает заложников каких бы то ни было нормальных человеческих эмоций, делая их участниками драмы. Потом все чувства будут перемешаны – тут и недоумение, и осознание вины. Морин вспомнила, что один психолог сказал: «Достаточно хоть раз побывать в заложниках, и вы останетесь заложником на всю оставшуюся жизнь». Морин снова тряхнула головой. Нет. Она не допустит, чтобы с ней случилось нечто подобное. Нет! Нет!!!
Бакстер вновь сжал ее руку.
– Послушайте. Мы можем умереть, но обещаю вам, что не позволю им оскорблять вас… нас. Не будет даже никакой видимости суда, никакого публичного раскаяния, не… – Ему было трудно говорить о том, чего, как он знал, она боялась. – Не будет ни садистской игры, ни психологических пыток…
Морин внимательно изучала его лицо. Он глубже понимал эту обстановку, чем она ожидала от этого чопорного карьерного дипломата.
Бакстер откашлялся и продолжил:
– Вы очень гордая… Но мне поэтому легче с вами говорить. Я ненавижу их, и все, что они вытворяют со мной, унижает только их – но не меня. Нам было бы легче, если бы мы сумели установить с ними надлежащие отношения.
Морин встряхнула головой:
– Видите ли, я чувствую себя изменницей и в то же время… патриоткой. Я чувствую себя виновной и одновременно… жертвой. Как такое может быть?
– Когда мы узнаем ответ, узнаем и как вести себя с такими людьми, как Брайен Флинн.
Морин улыбнулась через силу:
– Извините, что я докучаю вам всем этим.
Бакстер хотел было возразить, но она продолжала:
– Думаю, что вы имеете право знать. До того как я…
Бакстер схватил ее за руку, но Морин перескочила через скамью сзади них и оказалась в последнем ряду. Держась за две резные деревянные колонны, она вскинула ноги вверх к балюстраде, чтобы спрыгнуть вниз в галерею с высоты шести футов.
Фрэнк Галлахер перегнулся через парапет трифория. Он нацелился прямо ей в темечко, но винтовка почему-то задрожала в его руках, и он не выстрелил.
Имон Фаррелл увидел через алтарь спину Морин, но умышленно сместил цель влево и сделал одиночный выстрел, который отчетливо прогремел в тишине собора.
Джордж Салливан и Абби Боланд, находившиеся в длинной галерее передней части храма, резко обернулись на раздавшийся выстрел, а затем уставились на ту, которой этот выстрел предназначался, но не двинулись с места.
Лири понял, что должно было произойти, еще до того, как Морин сделала первое движение. И как только она перепрыгнула через скамью, он перегнулся через парапет хоров и стал следить за ней через прицел своей винтовки. А когда она подпрыгнула к балюстраде, он выстрелил.
Сначала Морин услышала позади себя резкий треск первого выстрела Фаррелла, затем почти одновременно оглушительный взрыв с церковных хоров. Первая пуля прошла слева от нее на довольно большом расстоянии. Выстрел же Лири был более точным: пуля просвистела над ее головой так близко, что Морин почувствовала, как та коснулась ее волос, а отлетевшая от деревянной колонны слева щепка задела ее лицо. Внезапно пара сильных рук схватила Морин за плечи и потащила к скамье, что была позади нее. Затем она увидела перекошенное от ужаса лицо Гарольда Бакстера.
– Отпустите меня! Отпустите!
Бакстер был очень взволнован и, не умолкая, повторял:
– Не двигайтесь! Ради Бога, не дергайтесь!
Потом раздались торопливые шаги, и Морин увидела Меган, перегнувшуюся с кафедры и целившуюся ей прямо в лицо из пистолета. Затем Меган спокойно произнесла: «Ну, благодарю» и взвела курок.
Бакстер повалил Морин на пол, загородил своим телом, громко крича:
– Нет! Ради Бога, не надо!
Меган, пронзительно завизжав: «Уйди ты, бестолковая сволочь! Уйди!», ударила Бакстера по затылку рукояткой пистолета и ткнула дуло прямо Морин в горло.
Кардинал вскочил и побежал к алтарю с громким криком:
– Остановитесь! Отпустите их!
Отец Мёрфи быстро подскочил к Меган, схватил ее за кисти рук, высоко приподнял, перевернул в воздухе и уложил на лопатки на пол. Меган заскользила по полированным мраморным плитам, быстро поднялась на колени и навела пистолет на прелата.
Сверху через перила перегнулся Флинн и четким голосом скомандовал:
– Отставить!
Меган крутанулась на коленях и пристально посмотрела на Брайена, держа пистолет в обеих руках прямо перед собой.
Флинн перепрыгнул через дверцу в ограждении и, подскочив, отдал команду:
– Быстро убирайся на хоры и сиди там!
Меган все еще не поднималась с колен, пистолет дрожал в ее руках. Все окружили ее, стояли молча и не двигались. На алтарный помост вскочил Джон Хики.
– Пойдем со мной, Меган. – Он подошел к ней, обнял за талию и взял за руки. – Пойдем отсюда, пойдем. Вот так.
Подняв Меган на ноги, он опустил ее руку с пистолетом и повел по ступенькам с алтаря в центральный проход в зале.
Флинн подошел к церковных скамьям и взглянул на Морин и Бакстера, все еще лежавших на полу.
– Бакстер, вы поступили очень смело, прямо по-рыцарски. Но и очень глупо.
Гарольд Бакстер не спеша поднялся и так же не спеша помог встать Морин. Флинн перевел взгляд на нее.
– Теперь ты поняла, что убежать не так-то легко? К тому же ты чуть не убила сэра Гарри.
Морин ничего не ответила. Бакстер достал носовой платок и приложил его к щеке Морин, которую задела щепка от деревянной колонны. Неожиданно Флинн ударил Бакстера по руке. Затем продолжил, как ни в чем не бывало:
– И не воображайте, что мистер Лири – плохой стрелок. Вам не успеть добежать до двери, как он прострелит вам лодыжки. – Флинн повернулся к священнослужителям: – Это и вас касается, Ваше Высокопреосвященство, и вас, добрый отец Мёрфи. И если чудом кому-нибудь удастся убежать отсюда, кто-то другой тут же умрет. – Он оглядел четырех заложников и медленно проговорил: – Может быть, вас всех лучше связать? Но я предпочитаю не делать этого. – Он еще раз окинул каждого молчащего пленника ледяным взглядом. – Запрещаю вам покидать алтарный помост. Вы все поняли? Хорошо. Можете сесть. – Флинн неторопливо повернулся и вскоре скрылся за алтарем. Спустившись по ступенькам к дверям склепа и подойдя к Пэду Фитцджеральду, он тихо спросил: – Что-нибудь слышно внизу?
