Хлоя Пэйлов - Ковчег огня
Эди не могла точно сказать, но ей показалось, что в голосе Кэдмона прозвучал легкий сарказм.
— Что-то вроде академической земли грез, — хмыкнула она.
— В общем, так оно и есть.
— Итак, где же наши потерянные мальчики?
— Ты имеешь в виду студентов? Осенний семестр закончился на прошлой неделе, и почти все разъехались домой на каникулы.
— Что ж, определенно, это объясняет все эти брошенные велосипеды, — заметила Эди, указывая на сплошную цепочку велосипедов на стоянках вдоль улиц.
Над ровными рядами велосипедов на ветру трепетали старые транспаранты, возвещая о всевозможных видах внеклассных занятий. Драматические кружки. Хоровые кружки. Кружки ораторского искусства.
У Кэдмона на мгновение смягчился взгляд.
— Узнаешь ты их по их велосипедам, — пробормотал он, и сарказм уступил место чему-то, больше похожему на ностальгию.
Удивленная этой внезапной сменой настроения, Эди украдкой осмотрела своего спутника, скользнув взглядом от густой копны рыжих волос до мысков черных кожаных полуботинок. Она начинала постепенно понимать, каким сложным человеком является Кэдмон Эйсквит. А может быть, она просто плохо разбиралась в мужчинах. Определенно, Кэдмон застал ее врасплох своим убийственным поцелуем. Почему-то она решила, что, раз у него такая умная голова, он ведет монашеский образ жизни. Ну разве это не глупо? Если учесть страстный поцелуй в автобусе, монах Кэдмон достаточно распущен. Интересно, а какой он любовник?
Подумав хорошенько, Эди решила, что ответить на этот вопрос невозможно. Образованная речь Кэдмона играет роль своеобразной дымовой завесы. Хотя неожиданный поцелуй, вне всякого сомнения, намекнул на более глубокие чувства.
Не подозревая о том, что он является объектом пристального внимания, Кэдмон обернулся на банкомат, мимо которого они как раз проходили.
— Хотя меня так и подмывает воспользоваться своей кредитной карточкой, это непременно выведет Стэнфорда Макфарлейна прямо на нас.
— Не беспокойся. Как хранительница казны, могу тебя заверить, что средств у нас еще достаточно, чтобы держаться на плаву.
Билеты на самолет и новая одежда проделали в бюджете брешь, но все же по последним подсчетам в «казне» оставалось еще около тысячи восьмисот долларов.
— Мне не слишком хорошо от сознания того, что я нахожусь на чужом содержании. Раненое самолюбие и все такое.
— Ты шутишь, правда? — изобразила недоумение Эди. — Мы провели вместе три дня, и только сейчас я выясняю, что тебе не нравится положение моего сексуального раба? — Решив использовать момент на всю катушку, она театрально вздохнула: — А я-то думала, что ты никогда в жизни еще не был так счастлив!
К ее удивлению, Кэдмон вспыхнул, его щеки стали пунцовыми, словно рябина. Подняв ко рту сжатую в кулак руку, он кашлянул.
— Э-эй, я пошутила, — заверила Эди, развеселенная его смущением. — Ты не находишься у меня на содержании.
— В таком случае как насчет того, чтобы одолжить мне пару фунтов на пинту светлого?
Схватив Эди под локоть, Кэдмон подвел ее к деревянной двери. Над дверью висела яркая вывеска.
— С удовольствием, любимый, — ответила Эди, изображая произношение кокни.
Она не ожидала, что внутри окажется так темно. Потребовалось какое-то время, чтобы ее глаза, привыкнув к полумраку, рассмотрели помещение, купающееся в мягком янтарном свете. По большому счету, заведение оказалось в точности таким, каким она представляла себе английский паб: обитые деревом стены, потолок с выступающими деревянными балками, массивные деревянные столы и стулья. На стенах висели литографии в рамках с видами морских сражений, выигранных англичанами, а за рамку Трафальгарского сражения был засунут увядший букетик омелы.
Эди остановила взгляд на грифельной доске с написанным мелом сегодняшним меню: «домашний суп из чечевицы», «пирог с заварным кремом и двумя сортами сыра», «морской салат», и провела рукой по животу, понимая, что ее желудок уже давно переварил похожий на резину кордон-блю из цыпленка, которым кормили на борту самолета.
— Ты хоть представляешь себе, как выглядит этот сэр Кеннет? — спросила она, перекрывая очень неэстетичное урчание в животе.
— Краснолицый, орлиный нос, курчавые волосы цвета тусклого олова. Похож на овцу девонской длинношерстной породы перед весенней стрижкой. Такого ни с кем не спутаешь.
— Как насчет того, чтобы разделиться и идти к победе? Ты берешь на себя ту сторону зала, а я — эту, — предложила Эди, обводя взглядом заполненный зал.
— Договорились.
Через какое-то мгновение, увидев у стойки мужчину среднего роста с курчавыми седыми волосами, она направилась к нему. Подняла руку, чтобы привлечь внимание Кэдмона, показала на своего «подозреваемого». Несколько секунд Кэдмон пристально смотрел в спину незнакомца, буквально сверля дыру ему в затылке. Точно Эди сказать не могла, но ей показалось, что Кэдмон расправил плечи, перед тем как направиться к стойке.
Достигнув цели чуть раньше его, она тронула седовласого мужчину за плечо.
— Прошу прощения, вы случайно не сэр Кеннет Кэмпбелл-Браун?
Седовласый мужчина не спеша повернулся к ней. Он был в коричневой кожаной куртке, с красным кашемировым шарфом, небрежно повязанным на шее, и внешне действительно напоминал косматого барана: описание Кэдмона попало в самую точку.
— Ну, я точно не принц Уэльский, черт побери.
— Ага! Вы все тот же учтивый оксфордский профессор, которого любят и студенты, и коллеги, — заметил подошедший Кэдмон.
Глаза сэра Кеннета, выпученные от природы, выпучились еще больше, когда он обернулся на голос Кэдмона.
— Боже милосердный! А я полагал, вы забились в дыру и там сдохли! Какого черта вы делаете в Оксфорде? Никак не думал, что вам по душе здешнее пиво.
— Вы совершенно правы. За тринадцать лет, прошедших со времени окончания университета, я ни разу не был на рождественском ужине бывших выпускников.
— Подозреваю, все дело в том, что вы предпочитаете свинью, фаршированную яблоками, — фыркнул пожилой мужчина. — Итак, юный Эйсквит, скажите, если целью вашей была не свинья, что привело вас на этот «высокий берег мира»?
— Как было угодно судьбе, именно вы причина моего приезда в Оксфорд. — Внешне спокойно, быть может, чересчур спокойно, учитывая снисходительное отношение сэра Кеннета, Кэдмон перевел взгляд на Эди: — Прошу меня простить, я совсем забыл. Эди Миллер, позволь представить тебе профессора сэра Кеннета Кэмпбелл-Брауна, декана Королевского колледжа.
Сэр Кеннет в ответ чуть склонил свою косматую голову.
— Я также возглавляю исторический факультет, являюсь секретарем образовательного совета, защитником отечества и покровителем женщин и маленьких детей, — сообщил он, выражаясь точными каплевидными словами. — Я также тот, по чьей милости вашего кавалера выставили из Оксфорда.
Глава 34
— Конечно, это было давным-давно, — добавил сэр Кеннет, по-прежнему обращаясь к Эди. Затем повернулся к Кэдмону: — Сколько с тех пор утекло воды под мостом Магдалены?
Не желая ввязываться в этот разговор — курчавый профессор мог утопить своего собеседника даже в мелкой луже, — Кэдмон указал на дальний угол зала.
— Не переместиться ли нам в свободную кабинку?
— Замечательное предложение. — Улыбаясь, сэр Кеннет взял Эди за локоть: — А вы что будете, дорогая?
— О, мне только стакан воды, — томно проворковала та. — Еще слишком рано для веселой попойки.
— Все понял. «Адамов эль» для леди и «Зимородок» для джентльменов. Я вас догоню. — Обернувшись к стойке, сэр Кеннет сделал заказ.
Увлекая Эди в кабинку, Кэдмон гадал, как после стольких лет его наставник, с которым он разругался, помнит его любимый сорт пива.
Память у старого ублюдка всегда была как стальной капкан.
Из чего следовало, что он должен быть начеку, если не хочет оказаться в ягдташе.
Когда они проходили мимо группы, оживленно обсуждающей достоинства нового премьер-министра, Эди толкнула его локтем в бок:
— Ты мне не говорил, что знаком с сэром Кеннетом.
— Прошу простить за эту маленькую недоговорку, — ответил Кэдмон, не добавляя, что это было сделано сознательно.
— Ты также не говорил, что тебя «выставили» из Оксфорда. Господи, что еще ты от меня скрываешь? Тебя часом не разыскивает полиция, а?
— Полиция? Нет.
«ИРА — да». Понимая, что он только напугает Эди, раскрыв ей это неприятное обстоятельство, Кэдмон промолчал.
— Итак, что произошло? Тебя «отчислили», как сказали бы заносчивые снобы из «Театра шедевров»?[28]
— Нет. Я ушел сам после того, как сэр Кеннет дал мне понять, что моя докторская диссертация будет провалена.
![Вера Чиркова - Найти себя [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
