Геннадий Марченко - Кукловод
Глава 22
— Ай-я-яй, вот беда-то…
Клёст открыл глаза, еще не соображая толком, где он и почему вокруг так темно. Увидел на уровне своего живота чью-то голову в обрамлении густой бороды. Батюшка тревожно хмурился:
— А мне вот не спится, у меня всегда в поезде бессонница. Слышу, кто-то стонет, поднялся, гляжу, ты, да еще и юшка из носа и ушей течет. Давление, поди, угадал? Хотя молодой еще вроде… На-ка, возьми платок, утрись. А еще лучше, сходи в туалет, умойся.
Алексей кое-как спустился вниз. Леонченко и юноша-служка мирно посапывали под стук колес. Да, если бы не бессонница отца Серафима, глядишь, так и помер бы во сне.
Когда вернулся из туалета, попал под пристальный взгляд батюшки:
— И часто это с тобой?
— Что?
— Ну, припадки ночные с кровоизлияниями?
— Первый раз. Нет, честно, никогда такого еще не было. На давление никогда не жаловался. Какая-то ерунда приснилась, уже и не помню, какая. Надо будет по возвращении врачу показаться.
На самом деле Алексей все помнил, но не стал признаваться в этом священнику. Чем тот мог помочь? Молитву разве что прочитать, да святой водой окропить. Только не верил он во все эти чудеса. Так зачем еще вмешивать сюда посторонних?
Рассудив так, он снова забрался на верхнюю полку. От испачканной кровью наволочки пришлось избавиться. Но теперь он боялся уснуть. Ему было по-настоящему страшно. Алексей лежал на животе, вслушивался в мерный перестук колес, глядел на мелькавшую между облаков луну, тускло освещавшую бескрайние поля, и думал о том, что ввязался в игру, победитель в которой может быть лишь один. Либо он, либо Зиновий. Третьего не дано.
И все же его сморило. Когда Клёст проснулся — за окном светило солнце. Состав подъезжал к столице.
О ночном происшествии больше ни Клёст, ни отец Серафим не обмолвились ни словом. Хотя Алексей, конечно же, не мог забыть того, что пришлось пережить ему этой ночью. Он постоянно чувствовал присутствие Зиновия. Не исключено, что тот находится сейчас в толпе снующих по перрону пассажиров и следит за ним. В какой-то момент он вздрогнул, увидев среди разношерстной массы длинноволосого субъекта. Однако это оказался обычный хиппи, прижимавший к себе футляр из-под гитары.
На площади трех вокзалов с батюшкой и его юным спутником душевно попрощались, после чего Клёст и Леонченко отправились на Ярославский, где пересели на электричку до Пушкино. В электричке он написал SMS-послание Оксане. Мол, с родственницей все нормально, оклемалась, и умирать пока не собирается. Завтра возвращаюсь домой. Через несколько минут получил ответ:
«Рада, что все обошлось. Люблю, целую и жду, Оксана!»
Уже во второй половине дня они, наконец, переступили порог местной прокуратуры.
— Это вы по поводу Дроздова?
Навстречу им из кресла поднялся непомерно упитанный помощник прокурора. Протянул пухлую, потную ладонь и представился:
— Завальнюк, Лев Эдуардович. Присаживайтесь, я вам сейчас все материалы по Дроздову дам.
Признаваться в том, что они ехали исключительно ради того, чтобы Алексей смог просканировать покойника, не стали. Леонченко добросовестно прочитал не очень пухлое дело, прихлебывая предложенный хозяином чай. Алексей выбрал кофе, без сахара и сливок. На закуску Лев Эдуардович предложил хворост, выпеченный из слоеного теста, не без гордости сообщив, что это произведение рук его супруги, Таисии Васильевны. Неудивительно, что у такой хлебосольной жены был столь упитанный муж.
— Если не секрет, чем вас все же это дело так заинтересовало? — спросил Завальнюк, когда следователь закончил читать.
— Да проходит этот Дроздов у нас по одному делу… Вернее, проходил. И то косвенно, скорее как свидетель. Если можно, расскажите все, что успели выяснить.
— Работал погибший плотником в бригаде, возводившей коттеджи. Не элитные, но по цене достаточно приличные. Ну и получал соответственно. По словам товарищей, выпивал не больше, чем остальные, в основном по воскресеньям. В других бригадах вообще сухие законы, а у них еще ничего, не перегибали палку.
В общем, той ночью Дроздов почему-то оказался на передвижной пилораме. Включил пилу, сунул голову… Народ и насторожился, услышав, как пилорама заработала. Вроде как на ней никого не было. Прибежали, а там Валентин Викторович без головы. Вот, в принципе, и вся история, если вкратце.
— А что могло стать причиной столь вызывающего поступка? Несчастная любовь, повздорил, может быть, с кем-то, или просто он был склонен к депрессии?
— Ничего такого за ним не водилось. Но это, по словам его же товарищей. Кто знает, возможно, что-то такое и было, о чем никто и не догадывался.
— Кстати, никто не видел в районе гибели Дроздова подозрительного человека, с длинными волосами, прихрамывающего, — спросил Алексей.
Помощник прокурора на минуту задумался:
— Что-то не припомню, чтобы кто-нибудь о таком упоминал. Если это так важно, можно будет еще разочек народ опросить.
— Если не трудно, сделайте милость, — вклинился Леонченко. — Кстати, посмотреть тело можно?
— Отчего же, голову уже пришили, завтра собирать отправлялись на родину. Покойник лежит в морге судебно-медицинской экспертизы. Хотите сейчас? Бога ради, время пока только пять, кто-то там еще должен быть. К тому же я на колесах.
«Колесами» Завальнюка оказался… джип «Тойота». Алексей с Леонченко переглянулись, но ничего не сказали, покорно усевшись на заднее сиденье. Похоже, служба в прокурорских органах Подмосковья была довольно прибыльным занятием.
На месте оказались через пятнадцать минут. Вокруг приземистого здания с облупленной штукатуркой на стенах витал сладковатый запах и, словно бомбардировщики, не торопясь барражировали жирные зеленые мухи. Когда одна из них по-хозяйски уселась Клесту на щеку, тот с отвращением согнал падальщицу прочь. Все это напомнило Алексею эпизод, когда они опять же с Леонченко приехали поглядеть на труп посаженного на кол гомосексуалиста. Такой же запах, те же мухи, да и морг был чем-то похож.
С помощью Завальнюка они проследовали к главврачу, который, по счастью, оказался на месте, и тот дал команду проводить посетителей к телу. Честно говоря, Клёст рассчитывал увидеть нечто более ужасное, чем то, что предстало их взорам. Погибший — небритый мужчина лет тридцати — выглядел очень даже прилично. А может, просто патологоанатомы постарались, приводя его в божеский вид. Швы были почти незаметны, лицо покойника выглядело как-то очень уж умиротворенно, словно он спал.
— Ну что?
Виктор вопросительно глянул на товарища. Алексей кивнул, закрыл глаза, сосредоточился и приступил к делу.
Глава 23
— Вывод такой: Зиновий завладел сознанием Дроздова, направился на пилораму, лег под пилу, и освободил несчастного как раз в тот момент, когда выбираться из-под ножовки было уже поздно. Знаешь, малоприятное ощущение, когда в твою шею входит туповатое полотно. Одно хорошо, шейные позвонки оказались относительно быстро перепиленными, и бедняга не долго мучился.
Эту историю Алексей поведал Леонченко, когда хотя они распрощались с гостеприимным Завальнюком. Хотя в реальности дело обстояло немного по-другому. Однако на этот раз, наученный горьким опытом, он решил не подставлять ни в чем не виноватого коллегу Дроздова, действиями которого управлял Хорьков.
Плотник (он же Зиновий), бывший чуть помоложе Валентина, сказал тому вечером, что в полночь у него свидание на пилораме с барышней из соседней деревушки. Но та обещала привести с собой подругу, потому как одна боится гулять в такое время суток. А если Дроздов пойдет с ним, то и для подруги найдется дело, тем более, по описанию товарки, она собой весьма даже ничего. Главное, чтобы никто, и в первую очередь бригадир не пронюхал о полуночном свидании. Вот и отправились они без пяти двенадцать на пару, как бы искать большой и светлой любви.
На пилораме плотник оглушил Дроздова, привязал его к доске, сунул в рот кляп, и когда тот очнулся, нажал на «Пуск». Несчастный так и не понял, за что его казнил хороший друг, тем более непонятными оказались слова, услышанные беднягой за мгновение до того, как холодная сталь вошла в его плоть. В смысле этих слов разобрался лишь Алексей, поскольку именно ему они и предназначались.
А нечаянный убийца, сделав дело, обставил все так, словно Дроздов сам покончил с собой. После чего спокойно отправился на боковую. Правда, у самого входа в барак его встретил вышедший на улицу по малой нужде бригадир, но особого подозрения гуляющий ночью подчиненный у него не вызвал. Главное, чтобы со стойки ничего не пропало, да график почем зря не нарушали.
Сейчас они стояли на перроне местной станции, поджидая электричку до Москвы. На предложение Льва Эдуардовича разделить с ним кров и вечернюю трапезу гости ответили отказом, хотя и поблагодарили за предложение. Сослались на то, что по делам им нужно как можно быстрее вернуться домой.
