Кайл Миллс - Обжигающий фактор
Марин нажал на кнопку на клавиатуре. Динамик умолк. Через основную программу «СТД» Марин мог записывать любые телефонные разговоры, ведущиеся с территории комплекса. Фактически мог делать почти что угодно. Но, как всегда, телефонные записи были куда менее интересными, чем письма по электронной почте. Прайс со товарищи так свято верили в свою систему шифровки, — вера, которая в большинстве случаев была бы вполне уместна и разумна. Даже Марину потребовались годы на то, чтобы разобраться в ней.
Его наметанный взгляд сумел с первых же строк распознать всю важность торопливого рапорта Брэда Лоуэлла. Сообщения такой степени срочности и неотложности, как то, что горело сейчас на экране, доктор видел не часто.
Эрик Твен так и не объявился. В доме его был проведен более тщательный обыск, но безрезультатно. Все свидетельствовало о том, что он просто взял и исчез — без каких-либо предварительных приготовлений и сборов.
Несмотря на глупые рассуждения и попытки объяснить это разумным путем, правда была очевидна. Эрик наконец нашел себе женщину вместо той, что отнял у него Марин. Прекрасная и, очевидно, необыкновенно умная Куинн Барри, без сомнения, оказалась весьма интересна и занимательна для них обоих — для Твена и для самого Марина.
Он закрыл глаза и позволил мыслям блуждать как вздумается. Все было так совершенно! И это-то совершенство, понимал он теперь, и оказалось роковой ошибкой. Он проводил годы, планируя, готовясь, организуя. И вот в результате вышло, что лучше бы так не усердствовать. Тем самым он безнадежно притуплял грань непредсказуемости и страха, а ведь это такой важный элемент. Теперь Эрик Твен со своей новой подружкой обещали восстановить утраченное.
Марин очистил экран перед собой и перевел взгляд на компьютер, установленный в дальнем конце стола. Он подсоединил его к камерам системы безопасности комплекса, и теперь там шли в режиме реального времени изображения из коридора административного крыла. По-прежнему ничего.
Словно бы выпав из хода времени, он следил за сменявшимися на экране незначительными людишками, мужчинами и женщинами, приходящими и уходящими, проживающими свои никчемные мертвые жизни. И предавался мечтам. О женщинах, которых он уже взял, о той, что станет следующей. Он улыбнулся. Она выросла в весьма впечатляющую, чтобы не сказать грозную, женщину, но не утратила былой уязвимости, которая всегда так честно отражалась в огромных глазах. Молодой врач, надеющийся получить место хирурга в престижном госпитале. Близка с родителями, но не с сестрой, недавно переехавшей в Небраску. В старших классах всегда входила в число самых популярных девочек. В колледже была членом феминистской организации и играла в хоккей на траве…
Приземистый здоровячок в спортивных шортах и свитере промелькнул на экране и почти сразу исчез из ограниченного поля действия камеры. Марин вскочил, распахнул единственную дверь помещения и выбежал в кабинет.
— Доктор Марин? Сэр?
Его ассистентка Синтия сделала несколько шагов вслед за ним, но быстро прекратила погоню. Сейчас он был настолько сосредоточен на своей цели, что — большая редкость для него — даже не обратил на нее внимания.
— Чарли! — Широко улыбаясь, Марин остановился прямо перед здоровячком, перегораживая ему путь. Тот как раз направлялся к дорожке для бега, окружавшей здания «СТД». Пройдет милю, а всем будет рассказывать, что одолел две, — как всегда. — Как поживаете?
Реакция Чарлза Бэнка была для Марина предметом сдержанной гордости — уже не та почти паника, что во время первой их встречи. Марину, известному своей нелюдимостью, потребовалось три месяца на то, чтобы завязать с этим человеком почти приятельские отношения. В глубине души он подозревал, что жалкий бегунишка бахвалится этим знакомством перед коллегами по работе.
— Отлично, док. А вы как?
Марин наклонился к фонтанчику и отпил — отчасти из рисовки, отчасти потому, что во рту у него вдруг и правда пересохло.
— Неплохо. Кстати, Чарли… знаете… нельзя ли попросить вас об одолжении?
— Разумеется, док. А что вам надо?
— Купил вот своей девушке подарок на день рождения…
Бэнк похлопал Марина по спине:
— Не знал, что у вас есть подружка, хитрец вы этакий.
Марин был готов к такой реакции и застенчиво улыбнулся, стараясь не выдать отвращения, испытанного от прикосновения потной руки.
— Ну да, признаюсь. И такая шустрая — всегда находит подарки раньше времени, куда ни спрячь.
Бэнк рассмеялся и понимающе покачал головой.
— Во всяком случае, вы не возражаете, если я на пару деньков спрячу его у вас в грузовичке?
— Там уж ей его ни за что не найти, верно, док?
Бэнк снова хотел похлопать Марина по спине. Но на сей раз доктор успел отступить, на долю секунды повергнув собеседника в смятение.
— Ну, док, конечно, — повторил Бэнк, не удосуживаясь спросить, почему же Марин не может просто-напросто оставить подарок у себя в кабинете. — Сейчас принесу вам ключи.
Он заторопился прочь, а Марин вытер испарину, скопившуюся на верхней губе. Вот он — последний ключ, что так ему необходим. Он снимет с него копию и повесит на цепочку на шее, вместе с остальными. И каждый раз, задев голую кожу, они будут напоминать ему о том, что должно начаться. Что почти уже началось.
Глава 31
— Притормози вон там, — велела Куинн, разглаживая вырванную из телефонной книги страницу. — Это оно. Шестьсот сорок три, Кроухарт.
Эрик отогнал старенькую «хонду» в боковую улочку и остановился у тротуара, откуда было хорошо видно дом. Утренний звонок в балтиморскую полицию позволил им выяснить, что детектив Рой Ренквист два года назад вышел в отставку и теперь ведет тихую жизнь, наслаждаясь гольфом и рыбалкой.
— Милое местечко… — с горечью в голосе пробормотал Эрик.
Он был прав. Пустынные сейчас улицы щеголяли новехоньким асфальтом, а дома кругом оказались чуть больше, чем девушка ожидала увидеть. Возле дома стоял «корвет» примерно двухлетней давности.
Куинн вышла из машины, обошла ее и остановилась так, чтобы ее не было видно из дома Ренквиста.
— И как ты собираешься разыграть свою роль? — осведомился Эрик, в свою очередь, выходя и облокачиваясь на заднюю дверцу.
— Точно как с тобой. ФБР начинает пересмотр дела Лайзы Иган на основании недавно всплывших доказательств, что оно может быть связано с другими убийствами. А я проделываю подготовительную работу.
Он кивнул, критически оглядывая старомодный синий жакет и чуть менее старомодную синюю юбку девушки.
— Ну ладно, давай порепетируем.
Куинн откашлялась и извлекла из кармана удостоверение.
— Мистер Ренквист, меня зовут Куинн Барри. Я провожу исследование для ФБР и хотела бы, чтобы вы уделили мне несколько минут и ответили на вопросы об одном из ваших старых дел.
Эрик кивнул. На взгляд девушки — уж как-то слишком мрачно. По пути из Вашингтона в Балтимор, к дому Ренквиста, настроение молодого человека падало просто на глазах. И Куинн не могла его винить. В возрасте, когда обычные мальчишки гоняли в футбол и волновались из-за экзаменационных оценок, Эрик преподавал физику в университете, а в свободное время терпел нападки балтиморской полиции.
Она не противилась, когда он протянул руку и снял с нее очки.
— Роговая оправа. Я не противник этой моды, но, на мой взгляд, фэбээровским стилем тут и не пахнет. Ты без них видишь?
Она кивнула.
— Они только для дальнего расстояния.
— Хорошо. Повернись.
Девушка повиновалась.
— Говорил же тебе.
— Что?
— Что юбка свою роль сыграет. Если тебе представится случай пойти впереди него, не упускай возможности.
Куинн нахмурилась, все еще жалея, что позволила Эрику уговорить ее купить юбку на размер меньше, чем следовало бы.
— Я серьезно. — Эрик вытащил из кармана яблоко и с хрустом откусил. — Этот тип не сказать чтобы очень уж тонкая штучка. Этакий чурбан. А длинные ножки могут далеко увести.
— Буду иметь в виду, — холодно заверила девушка.
Куинн пришлось одержать над собой маленькую победу, чтобы выровнять дыхание, когда, выйдя из-за машины, она направилась к дому Ренквиста. Не то чтобы она так уж нервничала из-за предстоящей встречи со старым копом. Ее больше беспокоило, что и он не знает ничего существенного. Если и этот след оборвется, что предпринять? Никаких идей. Эрик, и без того скептично относящийся к ее рассказам, скорее всего сочувствующе похлопает ее по спине и при первой же возможности от нее отделается. И даже злиться — как ни хотелось бы разозлиться — на него за это она не могла. Ей и самой все происходящее казалось сплошным безумием.
Остановившись перед дверью, Куинн нервно расправила юбку, пытаясь вытеснить из головы мысли о том, каково это — остаться совсем одной.
