Тара Янцзен - Безумно холодный
Да, он была так близко к ней, его руки лежали на ее попке, а ее запутались в его волосах, и все остальное на свете начиналось с вопроса: «Во что ему обойдется поцелуй?».
В пять процентов самоуважения?
В десять процентов душевного бессмертия?
А ему до этого есть дело?
Помада со вкусом жвачки — мягкая, сладкая, розовая и на этих губах. Это ж каким испытанием это должно быть?
Он почувствовал на своих губах ее дыхание и начал наклоняться к ней.
— Ты… эмм, мы не можем, — сказала она. Ее голос звучал также мягко, как выглядели ее губы, и в нем не было ни одной нотки убежденности.
Нет, конечно, он не может, подумал он, приостанавливая наклон, но руки с ее задницы не убирая, потому что ощущение было слишком восхитительным, чтобы от него отказаться. Поцелуи его план не включал. Это был первый шаг на пути к погибели.
Или, может, второй, потому что вся эта ситуация с рукой на заднице по ощущениям явно приближала его к огню ада.
— Мы… эмм, на парковке, — ее голос понизился до шепота.
Вообще-то, если в этом была проблема, то проблем не было, потому что он мог целовать ее и на парковке. Он мог целовать ее где угодно: «в коробке или на лестнице, под дождем или в поезде». Он мог целовать ее в таких местах, о которых доктору Сьюзу оставалось только мечтать.
Он думал, что поцелуи приносят большое удовольствие. Он думал, что этот потрясающий плен, в котором они с Кэт оказались, одновременно почти обвитые вокруг друг друга и едва касающиеся, тоже приносит большое удовольствие, но он хотел слегка встряхнуться, перейти на новый уровень, а потом на следующий, на следующий.
Она была права. Может, ему не стоило целовать ее на парковке. Может, ему вообще не стоило целовать ее.
Поэтому он выпрямился, снял руку с ее попки, осторожно снял — немудрено! — и отошел.
Ему стоило поблагодарить ее за то, что она спасла ему жизнь.
— На волосок от гибели. — Это было лучшее, что он смог придумать.
— Чертовски близко, — согласилась она, избегая его взгляда и уделяя все внимание разглаживанию складок на платье.
Еще сутки назад он поспорил бы на миллион долларов, что не среагирует на ее близость. Но вот, пожалуйста, он вовсю реагирует на каждый ее вздох.
Неверодерьмоятно.
Стоило им зайти в клуб, и он был вынужден признать ее правоту. «Раскрашенный пони» был отвратительным. Здесь стоял затхлый запах сигарет, пролитой выпивки и еще чего-то, о чем Хокинсу вообще думать не хотелось. Он бывал в местах и похуже, но не думал, что такое случалось с Американской Принцессой.
Свет внутри был притушен, но не так сильно, чтобы скрыть черную подводку для глаз шириной в дюйм и накладные ресницы Бобба-Ромма, наравне с неудачными результатами дермабразии, трясущимися ладонями и следами на руках.
Но Кэт была права и насчет него. Он не был убийцей. Как и у Мэнни Попрошайки, у Бобба-Ромма просто не хватило бы серых клеточек, чтобы спланировать преступление, не говоря уж о выстреле между глаз. За прошедшие годы он слишком много гулял, снюхал слишком много дорожек, вдобавок к запущенному алкоголизму — чему виски со льдом на завтрак могли служить доказательством.
— Ох, да. Бедный Мишка Тедди! — воскликнул Бобба-Ромма.
— Мишка Тедди? — спросила она. Нужно было отдать ей должное. Она знала, что ее задача — разговорить Бобби-боя, в то время как его — выглядеть злым сукиным сыном.
Судя по тревожным взглядам, которые бросал Бобба-Ромма в его направлении, он справлялся со своей работой на отлично.
— Тедди, — сказал Бобба-Ромма. — Мишка Тедди Геррети. Так мы все его звали. — Его взгляд метнулся к сцене, где молодой человек с надутыми губками в розовом неглиже разминал плечи.
Раздражение появилось на лице владельца клуба, и он отослал молодого человека прочь, пару раз злобно хлопнув в ладоши.
— Что-то я не припоминаю, — ответила она.
— Иди, Люк, иди. Найди ее, — Бобба-Ромма рявкнул на молодого человека, потом снова выкатил свои голубые глаза не нее. — Нет-нет, не вы, не тогда. Мы здесь, в «Раскрашенном пони». Он был настоящим, настоящим другом всем нам.
А вот это уже был хороший мотив для шантажа. Любой член высшего общества Денвера, который по-настоящему дружил с такими как Бобба-Ромма и его мальчиками и девочками из «Пони», напрашивался на то, чтобы лишиться большой кучи денег. Но далеко не обязательно на убийство.
— О, — только и сказала Катя. У нее явно появились некоторые проблемы с перевариванием информации.
— Могу я тебе довериться? — спросил Бобба-Ромма, пригибаясь к столу. По-видимому, он понял, что как только он подвигался к ней на сантиметр ближе, Кэт отодвигалась на два.
— Конечно, — сказала она. Со стороны казалось, что она вот-вот сдасться.
— У нас есть специальные предложения для особенных клиентов… для очень особенных. — Бобба-Ромма наклонился еще ниже, Кэт же оставалось только терпеть. Ей больше некуда было двигаться, если только не упасть на пол. — Они приходят только по приглашениям, мы подаем ужин — по пятьсот баксов за тарелку. Они сейчас на пике моды, а Мишка Тедди был одним из основателей. Когда-то он бывал на таком шоу в Чикаго и решил, что в Денвере тоже должно быть подобное. Другие клубы пытались украсть эту идею, но ни у кого не так таких мальчиков и девочек, как в «Пони». — Это заявление вызвало побочный эффект — его улыбку или, скорее, гримасу.
— Ну конечно, — слабо согласилась она. Зубы Бобби-боя отливали всеми оттенками зеленого, будто его «аквариум» зарос водорослями и нуждался в чистке. При помощи пожарного шланга.
— Не знаю, что бы мы делали без него, — сказал владелец клуба. — Мишка Тедди был не просто членом, он был спонсором, а по-настоящему классные предложения требуют денег. Они очень искусны. О! — Он поднес руку к щеке. — Ты же связана с искусством? Галерея, да?
Утонченным Бобба-Ромма назвать было сложно. Хокинс понимал, что произойдет дальше, и был откровенно поражен, что у парня, сидящего на эстрогене, хватило яиц, чтобы сделать такой ход.
— Медвежонка Тедди больше нет, так что на следующее представление есть одно свободное место. — Он заправил за ухо тонкую прядь светлых волос — кокетничал. — Я буду рад, если ты придешь просто на пробу, вдруг тебе понравится.
Ну, тут Хокинс все понял. Парень был не в себе. Женщины, выглядящие как Катя Деккер, никогда, никогда не посещали частных «представлений».
— Я даже могу дать тебе скидку, — сказал владелец клуба, решив подсластить предложение. — Прошлой ночью Мишка Тедди предоставил мне небольшой депозит, чтобы сохранить свое место, а я могу перевести деньги на твой счет.
Бинго.
Хокинс наклонился к столу.
— Пока Геррети был здесь, он с кем-нибудь разговаривал?
— Ну, на самом деле, он куда-то спешил. Мы едва успели перекинуться парой слов. Потом Стюарт просто ворвался в наш разговор. Вообще никакого такта. Вы можете убрать мальчика из пригорода, но вы не сможете убрать пригород из мальчика. — Бобба-Ромма очевидно был оскорблен.
— Стюарт? — спросила Катя. — Ты имеешь в виду Стюарта Дэвиса?
— Да, самого боксера.
— О чем говорили Стюарт и Тед? — спросил Хокинс.
— Не знаю, я был занят… О, Люк, — пропел Бобба-Ромма, отвлекшись на молодого человека в розовом неглиже, победно вышагивающего им навстречу. — Ты нашел ее!
Люк нес тиару. Если желтолицее распухшее чучело могло просиять, то именно это и сделал Бобба-Ромма.
— Помнишь, Катя, так ведь? — сдавленно сказал он, не отрывая взгляда от молодого человека и драгоценности. — Выпускной вечер?
«Боже правый, — подумал Хокинс, — парень совершенно безумен». Как она могла забыть выпускной вечер?
— Голоса были в мою пользу, но они отдали корону тебе. Помнишь?
Безумие и бред.
— Да, — сказала она, поразив его.
Улыбка владельца клуба превратилась в хитрую ухмылку.
— Пародия, но я пережил. Я мог бы быть первой королевской королевой выпускного академии бала Уэллон, но они были слишком консервативны, — сказал он, забирая тиару у Люка и опуская ее поверх своих засаленных волос.
— Да, — снова согласилась она.
Что-то в ее голосе, послало тревожную дрожь по его телу, и, когда она взглянул на нее, дрожь переросла в землетрясение.
Еще секунда и она снова начнет задыхаться — дыхание ее стало поверхностным, взгляд не отрывался от Бобба-Ромма и его вульгарной маленькой тиары. В нескольких местах метал был погнут, будто корону несколько раз швырнули в стену, а потом наступили ногой. Камни были сделаны из пластмассы, сам Бобби-бой в тиаре смотрелся так жалко, что почти ужасал.
Окей, им пора уходить.
— Спасибо, мистер Хьюс, — сказал он, отодвигаясь от стола и поднимаясь на ноги. Проигнорировав ленивый взгляд Люка, брошенный в его сторону, он взял Катю под руку. — Мы придем к тебе на представление. — Когда ад покроется льдом.
