Джон Гришем - Последний присяжный
— Два или три раза она сказала: «Это был Дэнни Пэджит. Это был Дэнни Пэджит».
Для большего эффекта окружной прокурор сделал вид, что сверяется с какими-то записями, чтобы дать возможность этим словам, словно пулям, просвистеть в воздухе и эхом прокатиться по всему залу.
— Вы когда-нибудь прежде видели мистера Пэджита, мистер Диси?
— Нет, сэр.
— Слышали ли вы его имя до той ночи?
— Нет, сэр.
— Говорила ли жертва что-нибудь еще?
— Последними ее словами были: «Позаботьтесь о моих детях».
Джинджер приложила платок к глазам. Мисс Калли молилась. Несколько присяжных сидели, уставившись в пол.
Мистер Диси завершал свой рассказ: он позвонил в офис шерифа; его жена увела детей в дальнюю комнату и заперлась там с ними; он принял душ, потому что был весь перепачкан кровью; потом прибыли и начали осмотр места преступления помощники шерифа, «скорая» увезла тело жертвы; они с женой оставались с детьми у себя в доме приблизительно до двух часов, потом поехали с ними в клэнтонскую больницу, где не отходили от них, пока не прибыла их родственница из Миссури.
В его показаниях не было ничего, что Уилбенкс мог бы оспорить или подвергнуть сомнению, поэтому адвокат отказался от перекрестного допроса. Обвинение объявило, что у него больше нет свидетелей, и мы отправились на перерыв. Я повез Джинджер в Карауэй, в единственный известный мне мексиканский ресторанчик, где мы ели энчилады[10], сидя под раскидистым дубом и разговаривая о чем угодно, только не о процессе. Она была подавлена, хотела уехать из округа Форд и забыть это место и все, что здесь случилось, навсегда, как кошмарный сон.
Мне же, разумеется, хотелось, чтобы она осталась.
* * *Свою защиту Люсьен Уилбенкс начал с жизнерадостного рассказа о том, каким чудесным молодым человеком является на самом деле Дэнни Пэджит. Он весьма успешно окончил среднюю школу, не покладая рук трудился в семейном бизнесе, мечтал когда-нибудь завести собственное дело. Он никогда не задерживался полицией. Единственным его столкновением с законом — единственным! — был штраф за превышение скорости, который он схлопотал в шестнадцатилетнем возрасте.
Искусством убеждать Люсьен владел весьма недурно, но задача оказалась в принципе невыполнимой. Невозможно было ни при каких обстоятельствах сделать из Пэджита ласкового, свернувшегося калачиком детеныша. Многие в зале, слушая речь адвоката, ухмылялись и прыскали. Однако не нам предстояло выносить приговор, и Люсьен распинался не для нас, а для присяжных, заглядывая им в глаза, и никто не знал, не держат ли уже он и его клиент пары голосов у себя в кармане.
Конечно же, Дэнни не святой, продолжал Уилбенкс. Как многим красивым юношам, ему нравится дамское общество. К сожалению, ему не повезло: он встретил не ту женщину — замужнюю, к несчастью, даму. И в ночь, когда убили Роду Кассело, он был с ней.
— Послушайте меня! — воззвал он к присяжным. — Мой клиент не убивал мисс Кассело! В момент, когда совершалось это чудовищное убийство, он был с другой женщиной, у нее дома, неподалеку от дома Кассело. У него железное алиби.
Это сообщение словно бы вытеснило собой весь воздух из зала, и в течение долгой минуты, не в силах дышать, мы ожидали следующего сюрприза. Люсьен мастерски вел свою партию.
— Эта женщина, его любовница, и есть наша первая свидетельница, — наконец провозгласил он.
Через секунду после того, как смолк голос Люсьена, женщину ввели в зал. Ее звали Лидия Винс. На мой вопрос, кто это, Бэгги шепотом ответил, что никогда о ней не слыхал и вообще не знает никаких Винсов, проживающих в Бич-Хилл. В зале многие перешептывались, стараясь узнать друг у друга хоть что-нибудь об этой даме, но, судя по поднятым бровям, озадаченным взглядам и покачиваниям голов, она никому не была известна. Из ответов на предварительные вопросы Уилбенкса выяснилось, что до прошлого марта свидетельница жила в арендованном доме на Херт-роуд, но теперь переехала в Тьюпело, что они с мужем разводятся, что у нее есть ребенок, что выросла она в округе Тайлер и в настоящий момент нигде не работает. Крашеной блондинке было лет тридцать, и она обладала своего рода дешевой привлекательностью: короткая юбка, обтягивающая пышную грудь блузка. Миссис Винс изо всех сил демонстрировала, что до смерти боится этих слушаний.
Связь между ней и Дэнни, по ее утверждению, длилась около года. Я взглянул на мисс Калли и ничуть не удивился, увидев, что она не верит.
В ночь убийства Роды, продолжала свидетельница, Дэнни был у нее. Малкольм Винс, ее муж, должен был находиться в Мемфисе по каким-то делам, она не в курсе подробностей. Он вообще часто бывал тогда в отъезде. Они с Дэнни дважды совершили половой акт, и молодой человек уже собирался было уезжать, когда возле дома показался грузовик ее мужа. Дэнни выскочил через черный ход и скрылся.
Показной стыд и страх, который якобы испытывала замужняя женщина, вынужденная открыто признать в суде факт своей измены, должен был убедить жюри в том, что она говорит правду. Ведь это разрушит ее репутацию, но есть вещи поважнее. Разумеется, это повлияет и на бракоразводный процесс, быть может, у нее даже отнимут ребенка. Более того, это позволит ее мужу при желании подать в суд на Дэнни Пэджита, обвинив того в «отчуждении привязанности», что на общедоступном языке означает увод жены от мужа. Впрочем, едва ли присяжные заглядывали так далеко.
Ответы свидетельницы на вопросы Люсьена были краткими и хорошо отрепетированными. Она не смотрела ни на присяжных, ни на своего так называемого любовника, а сидела, потупив очи, не отрывая взгляда от туфель Уилбенкса. И адвокат, и свидетельница тщательно следили за тем, чтобы не отступать от сценария.
— Врет, — громко прошептал Бэгги, и я с ним согласился.
Когда защита покончила с вопросами, Эрни Гэддис, сдвинув очки на кончик носа и хитро прищурившись, встал, подошел к сомнительной прелюбодейке и уставился на нее с нескрываемым подозрением. Точь-в-точь учитель, подловивший ученика на вранье.
— Мисс Винс, этот дом на Херт-роуд, кому он принадлежит?
— Джеку Хейгелу.
— Как долго вы в нем жили?
— Около года.
— Вы заключали договор аренды?
Она помолчала чуть дольше, чем следовало, потом ответила:
— Может, муж заключал. Я не помню.
— Какова была ежемесячная плата?
— Триста долларов.
Эрни записывал ее ответы с большим сомнением, давая понять, что факты будут тщательно проверены, а свидетельница — уличена во лжи.
— Когда вы съехали?
— Ну, не помню... месяца два назад.
— Таким образом, сколько вы прожили в округе Форд?
— Не знаю... года два.
— Вы регистрировались в округе в качестве избирательницы?
— Нет.
— А ваш муж?
— Нет.
— Как, вы сказали, его имя?
— Малкольм Винс.
— Где он сейчас живет?
— Точно не знаю. Он все время переезжает. Последний раз я слышала, что он где-то неподалеку от Тьюпело.
— И вы находитесь сейчас в процессе развода, я правильно понял?
— Да.
— Где вы подавали на развод?
Свидетельница зыркнула на Люсьена, который внимательно слушал, но не смотрел на нее.
— Вообще-то мы пока еще не подавали документы, — призналась она.
— Простите, мне показалось, вы сказали, что находитесь в процессе развода.
— Мы разъехались и оба наняли адвокатов.
— И кто же ваш адвокат?
— Мистер Уилбенкс.
Люсьен дернулся, это явно было для него новостью. Эрни сделал паузу, чтобы дать возможность всем зафиксировать этот момент, потом продолжил:
— А кто адвокат вашего супруга?
— Я не помню его фамилии.
— Ваш супруг подает на развод или наоборот?
— Мы разводимся по обоюдному согласию.
— Со сколькими еще мужчинами вы спали?
— Только с Дэнни.
— Вот как. И вы живете в Тьюпело, не так ли?
— Правильно.
— Вы сказали, что нигде не работаете?
— В настоящий момент — нет.
— И живете врозь с мужем?
— Я же сказала: мы разъехались.
— Где именно в Тьюпело вы живете?
— В квартире.
— Какова арендная плата?
— Двести долларов в месяц.
— Вы живете вдвоем с ребенком?
— Да.
— Ваш ребенок работает?
— Ему пять лет.
— Из каких же средств вы оплачиваете аренду и коммунальные услуги?
— Выкручиваюсь кое-как.
Кто бы в это поверил!
— На какой машине вы ездите?
Она снова замешкалась. Ответ на этот вопрос можно было проверить с помощью нескольких телефонных звонков.
— На «Мустанге-68».
— Недурная машинка. Когда она у вас появилась?
Эта информация тоже легко поддавалась проверке, так что даже Лидия, особой сообразительностью не отличавшаяся, поняла, что попала в ловушку.
— Пару месяцев назад, — небрежно ответила она.
— Машина зарегистрирована на ваше имя?
— Да.
— А договор аренды квартиры?
