Гэри Ван Хаас - Икона, или Острова смерти
— В ночь убийства Ричарда Брайана вас видели в клубе «Петрос». Так? Я хочу услышать правдивый ответ, или же вы немедленно отправитесь за решетку.
Не было нужды спрашивать, откуда он узнал. Очевидно, инспектор был хорошо информирован. Я осторожно начал излагать ему всю историю, отбирая только самые значимые детали и факты и стараясь по возможности не оговаривать себя. Я подробно рассказал о том, как преследовал убийцу Брайана и потерял его в лабиринте улиц.
— Почему вы раньше не обратились к нам? Уж наверное, вы понимали важность данного свидетельства.
— Я испугался, — пробормотал я, подумав, что любое мое оправдание в его глазах будет выглядеть крайне неуклюжим. — Я подумал, что мои слова не откроют вам ничего нового.
— Вы знакомы с этим парнем?
Он положил на стол передо мной фотографию Гиацинта — обнаженного, в венке. Я кивнул.
— А с этим?
Я снова кивнул. Это был Эрик. Должно быть, снимок достали из полицейского архива, но с тем же успехом его могли извлечь и из паспортного досье. Я объяснил, что иногда видел обоих.
— Миконос — маленький остров. Вы ведь понимаете — невозможно избежать встреч с людьми, которые здесь живут.
— А как насчет Джона Ролстона? Объясните, что вас связывало?
— Ролстон был моим коллегой. Нас объединял интерес к искусству, вот и все.
Инспектор тяжело вздохнул.
— Мистер Хенсон, у вас большие проблемы. Скажите, какой интерес объединял вашу компанию, когда вы вломились в студию мистера Ролстона?
— Вломились? Мы не вламывались. Мы просто бродили поблизости — ну вспоминали о Джоне. Его смерть всех нас огорчила. Я был очень расстроен, когда узнал, что талантливый художник и мой друг умер.
Хараламбопулос не спешил выражать мне соболезнования.
— Бросьте свои увертки! — резко сказал он. — Мы, по счастью, узнали, что этот тип, Ролстон, был связан с Брайаном и Фредериксом. Сейчас мистер Фредерикс ожидает суда по обвинению в мошенничестве и скупке краденых предметов старины. В Греции к таким делам относятся очень серьезно.
Он взял лежавшую на шкафу дубинку, обтянутую кожей, и начал постукивать ею по ладони. Я задумался, сколько голов пробила эта мерзкая штуковина.
— У вашего друга О’Коннора есть каик?
Он пытался захватить меня врасплох, но я был настороже.
— Да. Юджин возит туристов. И у него есть официальное разрешение. Его партнер — грек. Вам должно быть известно, что документы у них в порядке.
— А в программу круиза включена рыбалка?
Инспектор был хитер, но я понял, к чему он клонит.
Я изо всех сил сохранял выражение оскорбления на лице и успешно скрывал назойливую пульсирующую боль в висках, вызванную учащенным сердцебиением.
Я спокойно ответил:
— Димитри часто ездит на рыбалку.
— На Делос?
У меня пересохло во рту.
— А почему бы и нет? — невозмутимо спросил я. — Разве на Делосе нет рыбы? — Я не стал дожидаться ответа. — В греческих водах полно рыбы. Рыбаки идут туда, где можно рассчитывать на улов. На Делос, Рению, Тинос. Даже в такую даль, как Андрос, если они этим живут.
Видимо, он остался удовлетворен моим ответом. Я обрел некую уверенность и решил, что буду и впредь ему дерзить, если он вздумает спрашивать еще.
Наступила неловкая пауза. Наконец я сказал:
— Итак, в чем меня обвиняют?
Теперь удивился инспектор:
— Обвиняют? Вас ни в чем не обвиняют. — Он помолчал. — Полагаю, вы не откажетесь уплатить небольшой… штраф, чтобы избежать проблем с визой. — Он хитро улыбнулся.
Я поджал губы. Мне следовало помнить, что я в Греции.
Он заговорщицки подмигнул мне.
— Во всяком случае, мистер Хенсон, вы прожили в Греции уже достаточно долго для того, чтобы знать правила. В следующий раз вы так легко не отделаетесь.
Он извлек из кармана своего пиджака мой бумажник и вынул оттуда все деньги.
— Я советую вам держаться подальше от собственности Джона Ролстона, или вас арестуют за нарушение границ чужого владения.
Инспектор звучно хлопнул себя дубинкой по ладони.
— И учтите, Хенсон, — здесь за воровство и перепродажу предметов старины вы получите лет десять, — добавил он, засовывая мои восемь купюр достоинством в сто и пятьдесят евро в карман. Затем Хараламбопулос указал мне на дверь.
Глава 33
В тот день, когда мы покинули Миконос, с юга дул сильный ветер. Я убедил Димитри и Юджина отправиться на каике на Тинос. До начала «паломничества» оставались сутки, и билеты на паромы наверняка были скуплены греками, направляющимися к святыне. Кроме того, я вез ценный груз и полагал, что будет безопаснее прибыть на остров в сопровождении надежных друзей.
Копию я закончил два дня назад. Выглядела она отлично. Изображение Пресвятой Девы и младенца было инкрустировано россыпью искусно обработанных камней — никто бы не определил, что это подделка. Даже стеклянное покрытие было специально поцарапано и запачкано, чтобы придать иконе облик подлинности.
Мы были в хорошем настроении, поскольку знали, что близится развязка. Скоро я встречусь со своим «агентом» на Тиносе, отдам икону и получу наличные.
— Что ты будешь делать со всеми этими деньжищами? — поинтересовался Юджин. — Можно накупить лотерейных билетов на всю сумму. Знаешь, какой будет выигрыш? Невероятный!
Юджин был преисполнен безумными идеями. Я не собирался тратить деньги на лотерейные билеты, но сделал вид, что принимаю этот вариант к сведению.
— Заманчиво звучит, Юджин. Очень заманчиво.
Предложение было и впрямь заманчивое, хоть и рискованное. Но у меня имелись другие задачи. Я планировал сохранить дом и галерею. Если я потрачу деньги на пустяки, то не достигну целей, которые заставили меня заняться подобным делом. Принимая предложение Андерсена, я рисковал слишком многим — возможно, даже жизнью. Я стал непосредственным свидетелем двух смертей и не желал, чтобы меня постигла та же участь.
— Нет, старина, эти деньги отправятся в Саусалито. И возможно, в местечко под названием Куз-Бэй. Там живет семья, с которой я бы хотел повидаться. — Я подумал о Марии Уоррен. Ее дух жаждал покоя. Она погибла, потому что (по крайней мере я так считал) оказалась нечаянно связанной со мной.
Впереди возникла береговая линия Тиноса, с ее белыми домиками, расположенными ярусами на склонах горы. Когда мы подошли ближе, я увидел церковный шпиль. Часть города лежала в тени, отбрасываемой скалой, но на колокольне церкви Пресвятой Девы (цвета слоновой кости), видимо, всегда играло солнце, так что это здание как будто господствовало надо всем городом. В порту не было точки, откуда церковь не была бы видна, — она величественно возвышалась над крышами домов в конце широкой улицы, которая вела от причала к железным воротам храма.
Гавань была сплошь забита лодками. Димитри не мог найти место, чтобы пришвартоваться, так что мы бросили якорь прямо в одной из бухт, а потом пешком побрели в город. Я договорился встретиться с друзьями в баре неподалеку от «Посейдона», когда закончу дела. Мы расстались на пристани, и я увидел, как старый каик выходит из бухты, направляясь в открытое море и с трудом пробираясь среди огромного количества прочих судов, заполонивших гавань.
Икона была надежно спрятана в рюкзаке. Я надел поношенные синие джинсы и старую футболку с эмблемой колледжа Беркли и теперь не выделялся в толпе туристов, пришедших поглазеть на захватывающее действо.
Портье слегка удивила моя двухдневная щетина, когда я вошел в «Посейдон». Он действительно зарезервировал номер для мистера Гарта Хенсона, но теперь гадал, не будет ли у него неприятностей из-за моей неряшливой внешности. Он смотрел на меня в упор, как будто не мог поверить, что этот потрепанный тип в состоянии позволить себе номер в «Посейдоне».
Рик Андерсен не скупился на расходы. Комната, хотя и не роскошная, была уютно обставлена и выходила окнами на порт. Я открыл огромные двери балкона, сбросил сандалии и откинулся на спинку мягкого кресла. Я подумал, что могу с чистой совестью расслабиться в ожидании своего загадочного «агента».
Наверное, я задремал. Меня разбудил телефонный звонок.
— Слушаю, — сказал я по-гречески в трубку, слегка удивленный и сбитый с толку; после сна мои чувства немного притупились.
— Хенсон? — Говоривший был явно не грек. Я напряг память, пытаясь представить себе его лицо. — Завтра вечером. В парке напротив церкви. Передадите ее священнику.
И не американец. Голос с легким акцентом, почти юношеский, но я никак не мог его вспомнить.
Я повторил только что услышанное, чтобы потянуть время в надежде на то, что звонивший назовется. Видимо, он был мне незнаком. Сколько же людей вовлечено в эту схему? Скольких соблазнили и сделали сообщниками в нелегальном бизнесе?
Вдруг меня охватила паранойя. Может быть, и гостиничный персонал принимает в этом участие?
![Анатолий Бергер - Состав преступления [сборник]](/uploads/posts/books/257609/257609.jpg)
