Деннис Берджес - Врата «Грейвз»
– Но домой не поехала, – размышлял он. – А когда ее нашли, при ней не было велосипеда. Его так и не обнаружили. Как же, бога ради, она вас выследила?
Я секунду поразмыслил, и потом мне в голову пришла очевидная мысль.
– Не думаю, что она следила за мной. Из того, что было сказано в тот вечер, я заключаю, что девушка следовала за Адрианой от дома Уоллесов до паба, а это, соответственно, означает, что ей известно, что мы с Адрианой связаны. – Я снова передохнул и еще подумал. – А подобная информация могла поступить только из «Мортон Грейвз». Это единственное место, где за время нашего расследования нас видели вместе.
– А благотворительная больница «Мортон Грейвз» находится прямо на краю Ричмонд-парка, где вы вчера следили за Лизой! Но разве у нее было время, чтобы узнать это?
– Нет. Если только ей кто-то не помог. И вы сказали, что, когда ее нашли, она была замерзшей. Разве на ней не было бушлата?
– Нет. По сообщениям, на ней были только брюки и толстый свитер. Подходящая одежда для утренней велосипедной прогулки, но не для январской ночи.
– Когда она стреляла в меня, на ней были морской бушлат, перчатки и шерстяной шарф, – сказал я. – Если я прав, она покинула парк, каким-то образом добралась до Лондона и нашла Адриану. У Лизы на это было несколько часов. Потом она могла просто следовать за Адрианой до места нашей встречи, а это случилось очень скоро.
Он задумался и сделал несколько шагов по комнате, прежде чем продолжить:
– Чарльз, я задам вам вопрос, который, полагаю, вам не очень понравится, но тем не менее. Не думаете ли вы, что этот Таунби, о котором рассказала мне Адриана, является медиумом? Ну, вы понимаете: общается с доктором Гассманом?
– Сэр Артур, вы ведь знаете, что я верю в то, что существует более приземленное объяснение происходящего, но Таунби, сдается мне, действительно играет здесь главную роль. Впрочем, Адриана так не считает. Хотя могу сказать вам, что, если бы вы увидели его, вы бы его не заподозрили.
– В его с Гассманом истории фигурирует большая сумма. Но какое, черт возьми, отношение каждый из них имеет ко мне? – спросил сэр Артур, качая головой.
Я попытался обдумать этот вопрос:
– Очевидно, никакого. Все имена, указанные в письме, ведут в «Мортон Грейвз». Но ни одно не значит ничего лично для вас, как и сама больница. И никто из них не упоминал вас, когда мы с ними разговаривали. – Я помолчал и перевел дыхание. – Чего бы Гассман или кто-либо еще ни хотел достигнуть с помощью записки, это ему не удалось.
– Напротив! Из-за нее-то вас и подстрелили, мой мальчик Вы стали следить за людьми из списка и задавать вопросы в больнице, где работал Гассман. И немедленно одна особа из списка отреагировала: выследила вас, дождалась и хладнокровно выстрелила, – твердо сказал он. – И это имеет какое-то отношение ко мне. Записку прислали мне. Тот, кто выследил вас, без сомнения, знает, что послал вас я. Этот кто-то обязательно позаботится о том, чтобы убили и меня – и Адриану тоже. – Он помедлил и склонился надо мной. – И этот кто-то должен быть доктором Бернардом Гассманом!
– Но он мертв, сэр Артур. В этом нельзя усомниться.
– Несомненно! Отсюда и мой» вопрос о медиуме. Я думаю, что это самое лучшее направление нашего расследования.
– Возможно, – сказал я без особой уверенности, – но здесь я вам помочь ничем не могу.
– Нет, – улыбнулся он мне, – нет, поскольку вы выжили. Хотя, если бы вы погибли, вы могли бы оказаться очень полезным. – Он похлопал меня по руке и усмехнулся, – Чарльз, теперь я вас оставлю отдыхать. Может, я еще загляну, но какое-то время я собираюсь держаться подальше. Рад, что застал вас в хорошем самочувствии, мой мальчик. – И с этим он удалился.
Я лежал и думал о том, что он сказал об опасности, угрожающей ему и Адриане. Верно, участие Конан Дойла обнаруживалось уже в том, что я выполнил указанное в записке и проследил за тремя людьми, упомянутыми в ней. Было также очевидно, что опасности подвергается и Адриана. Она работала со мной над этим делом. Если моя смерть была в интересах этой группы – а теперь я был убежден, что за запиской стоит некая группа, – тогда таковыми могли быть и смерти Артура и Адрианы. Я уже погружался в сон, когда у моей кровати появился Фредерик Уоллес. Казалось, он материализовался, едва я моргнул глазом.
– Чарльз, мне надо с вами поговорить. Вы достаточно бодры? – спросил он.
Я ответил утвердительно и даже смог немного приподняться на постели.
– О чем вы хотите поговорить, мистер Уоллес?
– Полагаю, что при данных обстоятельствах вы можете называть меня Фредди, Чарльз. Так меня зовет Адриана. Я уверен, что именно так она называет меня в разговорах с вами.
– Хорошо, Фредди. Чем могу помочь?
– Это, конечно, неудобно. Я знаю, что Адриана открыла вам некоторые факты. Я знаю, что вы стали. «близки за последние несколько недель. – Он замолчал и посмотрел на меня, словно ожидая ответа.
– Это не то, что вы могли себе вообразить, Фредди, – сказал я.
– Вполне… Нет, я это знаю, Чарльз. Адриана сказала мне об этом, и я ей верю. Дело в том, что… через некоторое время это может перерасти именно в это. Вы меня понимаете. Адриана – здоровая молодая женщина, Чарльз. А вы…
– Определенно не здоровый молодой человек в настоящий момент, Фредди, – прервал я его. – Но я понимаю, о чем вы говорите. Продолжайте.
У меня было неприятнейшее чувство, что муж Адрианы сейчас задаст мне вопрос, на который я не хочу отвечать.
– Как вы думаете, такое возможно или нет, Чарльз? Я вынужден спросить.
В вопросе, которого я не ожидал, были вежливость и даже некоторое любопытство. С другой стороны, я никогда не бывал в подобной ситуации. Может, так и положено.
– Полагаю, это весьма маловероятно, Фредди, Так говорит Адриана, и я, естественно, не говорил и не делал ничего, чтобы изменить положение вещей, – сказал я. – Мы добрые друзья. Я думаю, что предоставляю ей некое безобидное развлечение, пока вы… отсутствуете. Она выполняет условия вашего соглашения. С моей точки зрения, она замужняя женщина Я никогда не имел отношений с замужними женщинами и всегда был уверен, что и не буду иметь.
– А теперь?
– А теперь появилась Адриана, ваша жена. И насколько я знаю, она предполагает оставаться в этом положении. Я думаю, что она любит вас, Фредди. – Я не стал добавлять, что ее любовь была скорее дочерней.
На это он улыбнулся:
– Я уверен, что любит, Чарльз, но полагаю, что она может полюбить и вас. И я думаю, что вы можете полюбить ее. Так сделал бы любой мужчина.
Я пожал плечами и отвернулся, потому что мои глаза внезапно наполнились слезами. Проклятый морфий, всегда он выводит чувства на поверхность. Фредди просто стоял рядом со мной, не выказывая никаких признаков нетерпения или смущения, и ждал, когда я снова смогу заговорить.
– Вы хотите знать, как бы я поступил в такой ситуации – и как бы поступила она?
Он помедлил с ответом.
– Это лучше обсудить заранее, не находите? В нашем случае – нашем с Адрианой – мы обсудили все до брака.
– И вы полагаете, что нам с вами лучше все обсудить до того, как ваша жена вступит со мной во внебрачные отношения? – сказал я чересчур громко. – Что ж, я тоже так думаю. Если когда-нибудь у нас начнется роман – а я не думаю, что такое возможно, – мы, конечно, это обсудим. – Я с трудом произносил слова и говорил бы совершенно несвязно из-за смущения, если бы не сочувственное выражение лица Фредди и его успокаивающий тон.
– Я знаю, вам нелегко обсуждать это, Чарльз, но я хочу, чтобы мы остались друзьями. Если Адриана собирается сделать вас своим близким другом и вы, хотите того или нет, приобщитесь к нашему не совсем обычному браку. Я хочу, чтобы вы знали, что я честный человек. Я не стал бы настаивать, чтобы Адриана придерживалась нашего изначального плана, если обстоятельства изменились, но я бы ожидал предупреждения. Я бы ожидал возможности уладить дела наилучшим для всех образом.
– Нет нужды в скандале, – сказал я, стараясь скрыть сарказм.
– Мы всегда старались избежать скандала, Чарльз, но дело не только в этом. Наша цель всегда заключалась в том, чтобы мы оба, а не только я, жили так, как нам хочется. Адриана хотела вести такую жизнь, которая приветствуется не более, чем моя. Я знаю, она вам об этом сказала.
– Да.
– Так вот, я знаю жизнь на двадцать пять лет дольше, чем она, и я знаю, что все меняется. Я знаю об Адриане то, чего она сама не знает.
Я глубоко вздохнул, пытаясь думать так же рассудительно и тонко, как говорил муж Адрианы.
– И что же это, Фредди?
– Я знаю, что она исцеляется, Чарльз. Я знаю, что она до сих пор приходит в себя после верденского госпиталя. Я знаю, что она возвращается к жизни. И когда она вернется, она, скорее всего, поймет, что то уединение, которого она жаждала в восемнадцатом году, совсем не нужно ей, не нужно навсегда, надолго. – Он отвернулся, отошел на несколько шагов и снова повернулся ко мне. – Я не стану ей в этом мешать, но я должен узнать об этом заблаговременно, чтобы предпринять необходимые меры. Необходимые не только для меня, но и для Адрианы.
