Джон Коннолли - Все мертвые обретут покой
— Что здесь такое, Клит?
— Веселье немного вышло из берегов, Уоллес. С законом все в порядке, — нарушил молчание Крыс.
— А я не к тебе обращался, Гейб.
Сиксу помогли подняться и усадили на стул.
— Что-то на веселье это не очень похоже. Думаю, парни, вам надо в участок пройтись, там и остынете немного.
— Оставь, Уоллес, тихий низкий голос принадлежал худому жилистому мужчине с холодным взглядом темных глаз и бородой с проседью. В его тоне и облике чувствовалась властность, и он определенно превосходил умом своих приятелей, способных только на нехитрые гадости. Седобородый внимательно разглядывал меня с видом гробовщика, оценивающего потенциального клиента.
— Ладно, Клит, но... — Уоллес умолк, не договорив. Должно быть, он сообразил, что для тех, кто стоял перед ним, любые его слова не будут значить ровным счетом ничего. Он кивнул, как будто решение не углубляться в дело исходило от него.
— Вам лучше уйти, мистер, — перевел на меня взгляд Уоллес.
Я встал и поспешно удалился среди общего молчания.
Вернувшись в мотель, я позвонил Коулу. Меня интересовало, не открылись ли новые факты по делу об убийстве Стивена Бартона. Но Уолтера на месте не оказалось, и дома работал автоответчик. Я оставил для него номер своего телефона и попытался заснуть.
Глава 19
На следующее утро небо нахмурилось, обещая пролиться дождем. Костюм в дороге сильно помялся, поэтому я облачился в легкие модные брюки, белую рубашку и черный пиджак, а для солидности, чтобы не выглядеть форменным пижоном, нацепил черный шелковый галстук. Я снова проехал через город, но ни красный джип, ни ехавшая в нем парочка на глаза мне не попались.
Я остановился у местного ресторана, купил «Вашингтон пост» на заправке через дорогу и зашел в ресторан позавтракать. Хотя был уже десятый час, народ толпился у прилавка и за столиками пустовало немного мест. Сетовали на погоду, и, полагаю, меня также не обошли вниманием. Я видел, как некоторые из присутствующих при моем появлении не замедлили доложить об этом своим соседям за столиками.
Я выбрал место в углу и пробежал глазами газету. Ко мне подошла с блокнотом женщина средних лет в голубой фирменной одежде, белом фартуке и с вышивкой «Дороти» на груди слева. Я заказал гренки, бекон и кофе. Она записала мой заказ и склонилась ко мне:
— Это вы тот парень, что вчера в баре наподдал этому Сиксу.
— Да, я.
Официантка кивнула с искренним удовлетворением.
— В таком случае, вы ничего не должны за завтрак, — она одобрительно улыбнулась. — Но не считайте мою щедрость приглашением остаться, — добавила она. — Вы для этого не такой уж красавчик, — она не спеша отправилась за прилавок и наколола мой заказ на штырек у кассы.
Главная улица Хейвена не поражала обилием транспорта. В большинстве своем легковые автомобили и грузовики спешили мимо в другие места. При свете дня город выглядел ничуть не лучше, чем вечером. Я заметил агентство по продаже подержанных машин, отметил поодаль крышу школы и дальше по улице несколько магазинов и бар. На улице было малолюдно. Серый день заразил своим унынием все и вся.
Я покончил с едой и оставил на столе чаевые.
— Ну, до свидания, — попрощалась Дороти, опускаясь грудью на блестящий прилавок.
Остальные проводили меня беглыми взглядами и вернулись к завтраку.
Я отправился на другой конец города, где в новом одноэтажном здании размещалась городская библиотека. Из-за стойки выдачи книг на меня смотрели две женщины. Миловидной темнокожей было чуть больше тридцати. Во взгляде стоявшей рядом старшей по возрасту белой женщины сквозила откровенная неприязнь. Ее волосы напоминали металлическую мочалку для чистки кастрюль.
— Доброе утро, — поздоровался я.
Молодая в ответ улыбнулась. В ее улыбке чувствовалось легкое беспокойство. Вторая женщина сделала вид, что убирает на стойке, где и без того царил безупречный порядок.
— Какая здесь местная газета? — поинтересовался я.
— Раньше выходил «Лидер Хейвена», — ответила молодая женщина. — Но теперь не выходит, — помолчав, прибавила она.
— Меня интересуют старые номера.
Молодая женщина обратилась с молчаливым вопросом к коллеге, но та продолжала шелестеть бумагами.
— Они на микрофайлах, на карточках в картотеке за просмотровым аппаратом. Какой период вам нужен?
— Не очень давний, — уклонился от ответа я. Газетные материалы, расположенные в хронологическом порядке, хранились в маленьких квадратных коробках в десяти ящиках. Однако на месте не оказалось трех коробок с файлами за период, когда были совершены те нашумевшие убийства. Я просмотрел все еще раз, со слабой надеждой, что файлы перепутали. Однако во мне крепла уверенность, что их скрывали от любопытных глаз случайных посетителей.
Я вернулся к стойке. Пожилой библиотекарши видно не было.
— Там нет файлов тех лет, что мне нужны, — сказал я молодой женщине. Она изобразила замешательство, но я не очень ей поверил.
— А какой год вам нужен?
— Мне нужны материалы нескольких лет: 1969 года, 1970, возможно, еще и 1971.
— Мне очень жаль, но эти файлы... — она пыталась подобрать объяснение поубедительнее, — этих файлов нет в наличии. Их взяли для исследований.
— Ах вот оно что, — улыбнулся я с видом доверчивого простака. — Ну, не беда. Меня устроит и тот материал, что остался.
Мой ответ она встретила с явным облегчением. Я вернулся к аппарату, и некоторое время просматривал файлы, в поисках какой-либо полезной информации. Кроме скуки, это занятие мне ничего не принесло, однако скучал я не напрасно. Через полчаса мне представился удобный случай отыскать то, что нужно. Молоденькая белокурая учительница, сама недавняя школьница, привела в библиотеку группу своих подопечных. Отдел детской литературы отделяла перегородка наполовину из дерева, наполовину стеклянная. Молодая библиотекарша стояла ко мне спиной и разговаривала с детьми и их наставницей. Старшая библиотекарша не показывалась, но дверь в маленький кабинет за отделом литературы для взрослых оставалась полуоткрытой. Я проскользнул за стойку и как мог тихо принялся шарить по ящикам и шкафчикам. Один раз мне пришлось, пригнувшись, пройти мимо двери в детскую секцию, но библиотекарь продолжала заниматься маленькими читателями и меня не заметила.
Недостающие файлы обнаружились в нижнем ящике рядом с маленькой копилкой. Я успел сунуть находку в карман и выходил из-за стойки, когда стукнула входная дверь и послышались приглушенные шаги. Я метнулся за стеллаж, и в этот момент появилась старшая библиотекарша. Остановившись у входа за стойку, она недовольно покосилась на меня и книгу у меня в руках. Я с бодрым видом улыбнулся и возвратился к аппарату. Оставалось только гадать, когда мегера вздумает проверить ящики и вызовет подмогу.
Сначала я занялся файлами за 1969 год. Хотя газета выходила раз в неделю, просмотр занял достаточно времени. Об исчезновениях никаких публикаций мне не попалось. Даже в 1969 году чернокожих не считали достойными большого внимания. В газете много писали о церковных собраниях, лекциях общества любителей истории, а также о местных бракосочетаниях. Криминальных сообщений было мало. Большей частью писали о транспортных происшествиях и о мелких правонарушениях, но не было ни малейшего намека на то, что в Хейвене пропадают дети.
Но вот в одном из ноябрьских номеров я наткнулся на заметку, где упоминалось имя Уолта Тайлера.
К тексту прилагалась фотография, где темнокожего Тайлера, приятной наружности мужчину, вел в наручниках белый помощник шерифа. Заголовок над снимком гласил: «Задержан за нападение на шерифа». Судя по отрывочным сведениям, сообщавшимся в заметке, суть происшествия состояла в следующем: Тайлер явился в канцелярию шерифа и устроил там погром, а затем накинулся на самого шерифа. Единственное указание на причину этого поступка давалось в заключительном абзаце.
«Тайлер был в числе других чернокожих, допрошенных шерифом округа Хейвен в связи с исчезновением его дочери и двух других детей. Он был отпущен без предъявления обвинения».
Из файлов за 1970 год удалось почерпнуть гораздо больше сведений. Вечером 8 февраля 1970 года Эми Деметр отправилась к знакомым отнести на пробу варенье, приготовленное матерью, и по дороге пропала. До знакомых она так и не дошла, а разбитую банку нашли приблизительно в пятистах ярдах от ее дома. В газете имелась фотография девочки и сообщались краткие сведения о семье: отец — бухгалтер, мать — домохозяйка и член школьного совета, младшая сестра Кэтрин, всеми любимая и со склонностями к искусству. На протяжении нескольких недель в газете появлялись публикации в связи с этим происшествием: «Поиски девочки продолжаются», «Тайна исчезновения девочки Деметр: еще пять вопросов», и последняя заметка вышла под заголовком: «Надежды тают».
