Арсений Ахтырцев - Сабля Чингизидов
— Да в общем-то ничего, но таксист утверждает, что в сумке у Перье было что-то длинное. Какой-то предмет с ручкой, и ручка сильно выпирала, так что сумка была натянута по диагонали. Спереди вверху и сзади внизу. Видимо, предмет плашмя не помещался. Как теннисная ракетка, только гораздо длиннее.
— Ну, может, инструмент? Он же инструмент брал, чтобы тайник открывать, — предположил генерал.
— Нет, — отрицательно мотнул головой Старостин. — Не инструмент. Таксист точно помнит, что, когда Перье выходил, сумка была свободной, а когда возвращался, она была гораздо тяжелее и натянута с обоих концов. Он еще удивился, что там можно было в санатории найти.
— Значит, Перье все-таки нашел саблю?
— Похоже, что так, — подтвердил полковник.
Суровцев недовольно вздохнул:
— Опять с иностранцами связываться. Послы, дипломаты, согласования…
— Нам необходимо запросить бельгийскую прокуратуру и посольство. Я прошу вашей санкции, товарищ генерал.
— На предмет?
— На предмет досмотра вещей Перье.
Генерал подумал:
— Ну что ж, убит гражданин Бельгии, это, в конце концов, и в их интересах. Давайте, посылайте запрос. Пусть прокурорские поработают. — И он кивнул в сторону Резникова, присутствующего на совещании.
— Что еще?
Старостин помрачнел:
— Тут еще есть информация из Пскова, товарищ генерал.
— Давай, не тяни.
— Вохровец санатория показал псковским следователям, что за два дня до них к нему приходили двое молодых мужчин и расспрашивали о Перье.
— А почему он уверен, что о Перье?
— Они ему фотографию показали.
Суровцев сокрушенно вздохнул:
— Что же это мы у них все время на хвосте висим, а, полковник? Когда же мы их опережать начнем? Срочно наружку к Перье, круглосуточную.
— Мы его уже прикрыли. Сразу, как получили сведения из Пскова, — виновато доложил полковник.
— Так, и какие планы в связи с этим?
— Мы планируем выйти через них на Корня.
— Опять на живца? Что-то у вас это пока не очень получается, полковник. Пока что у нас живца отрывают вместе с леской. По самые, — тут Суровцев запнулся, — поплавки. Так что рисковать безопасностью Доминика Перье запрещаю.
— Есть, товарищ генерал, безопасность обеспечим.
— Корень и так не уйдет, нам сейчас Перье важнее.
Розум со Старостиным обсуждали ситуацию с Перье в кабинете Алексея.
Розум ходил по кабинету от окна к столу и обратно.
— Считаю, что брать его сейчас преждевременно.
— Но у нас же есть свидетели, Алексей, — пытался возражать Старостин.
— Ну и что? Они что, саблю видели и могут ее описать? А если он ее уже где-то спрятал и от всего откажется? Мы его будем вынуждены отпустить. И как тогда мы эту саблю найдем? Как мы его гонцов отслеживать будем? Что ж нам, каждого бельгийского туриста сторожить? А если не бельгийского? Нет, мы рисковать не можем. Надо ждать, пока он саблю попытается вывезти, и брать его с поличным.
— А я бы его взял и хорошенько потряс. Уверен, он расколется, — упрямо возразил Старостин.
— Ты пойми, он же может вынуть из сабли алмаз и вывезти его отдельно. Потом распилит камень в Бельгии и продаст по частям. А саблю просто выбросит. Нет, мы не можем так рисковать.
— Хорошо, уговорил. Резников связывается сегодня с их прокуратурой. Они нам должны дать контакт в посольстве. Мы свяжемся с посольством и отследим его перемещения и отправки. Наверняка он воспользуется дипломатическим грузом. Собственно, для этого Ройбах его и привлек. Бельгийцы должны нам дать санкцию на осмотр его багажа. Без санкции ни вскрывать, ни осматривать мы не можем.
В пятницу вечером Сазонову по телефону, номер которого знали всего несколько человек, позвонил Корнеев:
— Андрей, это я, ты можешь говорить?
— Только недолго.
— Ты узнал, кто по мне работает?
— Контора. Все очень серьезно, Славик, у ментов только самая общая информация. Я тряхнул всех наших ручных, никто ничего конкретного не знает. Знают, что тебя ищут не только здесь, но и по всей Европе по делу Ройбаха. И все.
— Ройбаха? А Ройбах тут при чем?
— Вот и я спрашиваю, при чем тут Ройбах, Славик? Зачем тебе был нужен этот международный жмур?
— Какой жмур, Андрюха, ты что, меня не знаешь? Я этого Ройбаха пальцем не трогал.
— А кто, Славик? Я бы на их месте тоже ни минуты не сомневался. Кто еще?
— Я не знаю, Сазон, но эта мокруха не моя. Тебя-то зачем мне разводить? Да, дамочку взяли, никто не спорит. Но она целая и сухая, сбежала, мать ее. А больше за мной ничего нет. Да и дамочку на меня им не повесить. Крыжень не расколется, он кремень, ты же знаешь.
— Ну-ну, хорошо, ежели так. — В голосе Сазонова явно слышалось сомнение. — Но зачем-то они за тобой гоняются по всей Европе? Я думаю, Ройбах на тебе висит, и пока он висит, тебе надо сидеть тихо и не высовываться.
— Да зачем мне его мочить? Ну ты сам подумай. Сабли у него нет. Да если бы и была, зачем мочить-то?
— А ты уверен, что сабли у него не было?
— А чего мне гадать? Ребята их с вокзала вели. Весь их разговор в машине записан. Не было у него сабли. У него сумочка меньше портфеля была, и у второго не больше. Блин, за чужую мокруху я еще не чалился. Какая сволочь мне это устроила? Ты вот что, постарайся получить побольше информации по этому делу, а я тут пошерстю по своим каналам.
— Лады. Только ты сиди не высовывайся, а то и себя спалишь, и меня. Меня из-за яхты уже прессуют, еле отбиваюсь.
— Ну извини, времени не было что-то лучшее придумать.
— «Времени не было», — передразнил друга Сазонов. — Когда времени нет, хотя бы мозги должны быть. А что по сабле?
— У француза она. Ребята его провели от Пскова. Он ее вынес из пограничного санатория.
— Да ну, что-то не верится.
— Точно, Андрей. Там дед видел, как он что-то в сумку прятал. Длинное с ручкой. Что еще? Ясно, сабля.
— Ну, дай бог, чтоб так оно и было. И что ты собираешься делать? Смотри, на тебе уже один их жмурик повис.
— Ну, где один, там и два, — засмеялся Корень. — Не вибрируй. Ты ж знаешь, я не по мокрому делу. Слушай, Андрей, мне нужны концы на таможне, на бутовской.
— Резко ты тему меняешь, братан.
— Тема та же. Этот француз гребаный собирает багаж. Ящики таскает к себе на квартиру. Значит, груз собирается посылать. А посольство свои грузы отправляет через бутовскую.
— Ты что же, думаешь, он саблю отправит грузом?
— А как? У него другого выхода нет. Он же ее через регистрацию не попрет. А тут дипломатический груз. И Ройбах в дело его взял только из-за этого. И потом, чего это он вдруг груз начал собирать именно сейчас? Я в совпадения не верю. В общем, мне концы нужны на таможне надежные.
— Ну и как ты себе это представляешь? Кто же пойдет на ограбление дипломатического груза?
— А никакого ограбления не будет.
— Как это? А что будет?
— А будет хулиганство без причинения материального ущерба. Ты прикинь, ящики вскрываются и изымается сабля. Все остальное не трогают. Ну и что будет заявлять Перье? Саблю Чингизидов? Которая на половину Эрмитажа тянет?
— Ну, я не знаю, надо подумать.
— Я тебе что, Сазон, шлюха, которая надбавку просит? Ты забыл, чья это тема была? Тебе напомнить? Я напомню.
— Не кипятись, будут тебе концы. Завтра позвони.
— Ну, это другой разговор. Только звонить тебе я не буду. Завтра к тебе мой человек подойдет в японском ресторане. Ты же там завтра обедаешь?
— А ты откуда знаешь?
— Не важно. Ему дашь концы.
— Что-то ты активничаешь не в меру, Славик. Ты не забыл, что ты в розыске? Сгоришь тут вместе с твоим человеком.
— Не волнуйся, у меня все чисто. Ты же знаешь, я не наслежу.
— Так-то оно так, но ты бы все равно поберегся, Корень, ты сейчас как лошадь на картине. Отовсюду видать. Бывай.
* * *За неделю до приезда Ройбаха Доминик Перье подал прошение о длительном отпуске за свой счет. Доминик был на хорошем счету, и руководство посольства просьбу удовлетворило, тем более что, как следовало из прошения, Перье собирался использовать отпуск для осуществления своих матримониальных планов. Проще говоря, Доминик решил жениться. Он упаковал свои вещи для отправки их дипломатическим грузом. У него была довольно приличная библиотека русской литературы, которую он уже давно хотел переправить в свой дом под Брюсселем. Отправка груза должна была состояться в следующий вторник, а на среду у Перье был уже билет на утренний рейс в Брюссель.
В пятницу утром Розума разбудил звонок Старостина.
— Алексей, нужно срочно встретиться.
— Что-то интересное нарыли? — спросил Розум сонным голосом.
— Скулодробительное. Тебе понравится. Срочно приезжай. Через час я со своими оперативниками жду тебя в кабинете.
Через сорок минут небритый Розум входил в кабинет Старостина. Тот сиял, как золотой дублон.
