Пи Трейси - Наживка
Шеф отвернулся в сторону тошнотворно ухоженных деревьев.
– Мой парень сказал, вы желаете расспросить Гилберта. Он сам не свой. Надеюсь, вы его не подозреваете в убийствах в Верхнем городе?
– Он вам нравится, да? – улыбнулся Магоцци.
– Пожалуй. Человек, по-моему, хороший, только с пути где-то сбился.
– Ну, в данный момент мы его не подозреваем, но думаем, он скрывает какую-то информацию, которая нам могла бы помочь. Хотим просто поговорить.
Они нашли Джека Гилберта, обмякшего в кузове «скорой», в шортах и рубашке поло. Голые ноги свешиваются с топчана. Выглядит так, как и должен выглядеть горький пьяница, выходящий из длительного запоя. Мутные припухшие глаза, отечное лицо, раскисшие губы. На лбу повязка, к щеке приложен холодный компресс. Он поднял глаза на подошедших детективов, приветственно взмахнул бутылкой с водой.
– Привет, ребята. Добро пожаловать в пригород. Слегка расширили пределы своей юрисдикции, а?
– Как самочувствие, мистер Гилберт? – спросил Джино.
– Отлично. На лбу небольшая царапина, небольшой фонарь под глазом. – Джек прижал к скуле компресс. – Должно быть, налетел на какое-то чертово дерево, точно не помню.
Магоцци вместе с Джино придвинулись ближе, взяв его в клещи.
– В больницу поедете?
– Нет. Просто выложил почти штуку, чтоб эта колымага приехала, по-моему, имею полное право немножечко посидеть.
– Расскажете нам, что случилось?
– Я видел, как вы с шефом беседовали. Разве он не рассказывал?
– Шефа на месте не было, а ты был, – заметил Джино.
Джек вздохнул, снял компресс, показал щеку.
– Как там?
Джино наклонился, прищурился.
– Небольшая припухлость, покраснение, но не так плохо. Откуда у тебя «смит-и-вессон», Джек?
– Ничего себе. Без всяких предисловий?
– Только не сегодня. Количество трупов растет слишком быстро для таких тонкостей.
Джек пристально смотрел в глаза Джино, работая мозгами, потом пожал плечами:
– Этот пистолет всегда был у папы. Не знаю, где он его взял, но знаю, где прятал. Забрал с собой вчера вечером.
– Услышав об убийстве Бена Шулера. Здорово перепугался, да, Джек?
Джек воинственно сверкнул глазами.
– Можешь не сомневаться. Если вы еще не заметили, детективы, убивают евреев, а я случайно один из них.
Прислонившись плечом к дверце «скорой», Магоцци рассудительно заметил:
– Один из тысяч в городе. Какие у вас основания считать себя намеченной жертвой? Во-первых, вы слишком молоды, во-вторых, до сих пор все убийства совершены в Верхнем городе, очень далеко от Вейзаты.
– Бросьте. Первым убили папу, потом его лучшего друга… Не слишком ли близко к дому?
Магоцци пожал плечами:
– Хорошо. Согласен.
– Как не согласиться, черт побери, когда какой-то сукин сын нынче утром пытался меня пристрелить на моей собственной подъездной дорожке.
– Список по факсу так и не прислал, – напомнил Джино.
– Какой список?
– При первой встрече обещал прислать список желающих твоей смерти. По-моему, около сотни насчитывал.
– Господи боже мой, это была просто шутка.
– Да?
Джек снова поднес к щеке компресс.
– На что вы намекаете?
– При вашей работе, – заметил Магоцци, – вы постоянно сталкиваетесь с разнообразными темными личностями. Может, где-нибудь переступили черту, ввязались в какие-то игры с крутыми участниками…
Джек презрительно фыркнул:
– И что? Они начали убивать окружающих меня людей? Видно, вы насмотрелись фильмов с участием Де Ниро.
– Тем не менее такое случается.
– Твой отец был поистине выдающимся человеком, – подхватил Джино. – Ему наверняка не понравилось, что единственный сын опустился на дно. Могу поспорить, он отвернулся от тебя быстрей, чем собака отряхивается от воды, чем и объясняется полный разрыв отношений.
Джек недоверчиво посмотрел на него:
– Ушам своим не верю. Вы из-за этого сейчас приехали? Думаете, из-за моих дел людей убивают? Черт побери, я частный поверенный, занимаюсь несчастными случаями и бытовыми травмами. Мои клиенты – люди, поскользнувшиеся в супермаркете на разлитом соусе из-под пикулей, а не зверюги типа Джона Готти.
Джино развел руками:
– Темная ты лошадка, Джек. Вляпался в какую-то кашу, поэтому мы тебя с головы до ног по винтикам разберем, пока не узнаем, чего натворил, черт возьми.
Джек поднял руки, сдаваясь.
– Ради бога. Будьте моими гостями. Мне скрывать нечего.
Выскользнул из машины и захромал по подъездной дорожке.
Магоцци оглядел часть двора, видную с улицы. Дом загораживал густо заросший деревьями холм, по которому ползали копы Вейзаты.
– Может быть, мы идем по неверному пути, – пробормотал он.
– Не впервой. Дальше держимся миролюбиво?
– Пожалуй, будет лучше.
Они догнали Джека в том месте, где в тенях под высокими соснами лазали полицейские с фонарями.
– Слушай, ты хромаешь, – заметил Джино. – Ногу тоже повредил?
– Поцелуй меня в задницу.
– И так уже стараюсь.
Джек слегка улыбнулся:
– Не оторвешься.
– Здесь это было? – уточнил Магоцци.
– Нет, ближе к дому. Хотя кто знает, откуда он стрелял.
Пошли по дорожке, выложенной каменными плитами, завернули, только тогда впервые увидев огромный приземистый дом, который построил Джек, и сцену перед гаражом.
– Боже мой, ну и дела, – охнул Джино.
Дорожка усеяна ветками и кусками коры. Похоже, будто дерево взорвалось. «Мерседес»-внедорожник, стоявший у гаража, изрешечен пулями, почти все стекла выбиты или повреждены. Крупное заднее треснуло, осыпалось на землю, на камнях поблескивают кусочки триплекса.
Остановились в нескольких футах от автомобиля, не заходя за ленту ограждения, за которой один из полицейских Вейзаты собирал что-то пинцетом с приборной доски и укладывал в пластиковые пакетики.
– Вот где я был, – махнул рукой Джек. – Пошел открыть задние ворота, слышу выстрел, возле уха что-то свистнуло. Не постыжусь признаться, перепугался до чертиков, выхватил пистолет из кармана, начал стрелять в ответ.
Магоцци оглядел деревья справа. Кора с нескольких веток сбита.
– Выстрел был сделан оттуда?
– Вполне уверен.
– Один?
– Господи Иисусе, не знаю. Я уже сам стрелял, шум стоял адский.
Магоцци кивнул:
– Ладно, звучит убедительно, но меня интересуют пулевые отверстия в задних воротах, если стрелок стрелял с той стороны.
Джек нахмурился, пригляделся.
– Может быть, и мои.
– Да?
– Возможно. Я кругом стрелял. То есть, господи помилуй, не знал, где он прячется.
– Очень мило, – сухо сказал Джино. – Половину округи мог перестрелять.
Джек, надо отдать ему должное, побледнел.
– Плоховато выглядите, – заметил Магоцци. – Может, зайдем в дом, сядем, поговорим?
Джек замотал головой:
– Не могу в дом зайти. Бекки еще вчера меня выставила, я ночевал в купальне, а после всего этого наверняка обратно не пустит, будь я проклят. В любом случае не хочу заходить. Вызову такси, заберу свою машину в питомнике, в клубе на время устроюсь.
– Мы сами обратно сейчас отправляемся. Если желаете, можете с нами поехать.
Джек подозрительно покосился:
– Я задержан?
– За то, что в тебя кто-то стрелял? – удивился Джино. – Просто подвезти предлагаем. Хочешь или нет?
– Пожалуй. У меня в «скорой» спортивный костюм.
– Лучше забрать, пока не уехала. – Джино поймал взгляд Магоцци, чуть заметно кивнув в сторону дома.
Оглянувшись, тот увидел стройную женщину, стоявшую в тени в открытых дверях, скрестив на груди руки.
– Я вас догоню через пару минут.
Бекки Гилберт выглядела неестественно идеально, подобно району, в котором жила. Бронзовый загар на хорошеньком личике с гладкой кожей, напоминающей ткань, слишком туго натянутую на вышивальные пяльцы. Отлично натренированное в дорогом фитнес-клубе тело в белом теннисном костюме, как бы специально придуманном, чтоб его выставить в самом выгодном свете. На запястье сверкают бриллианты. Наверно, единственная в мире женщина, заключил Магоцци, которая действительно носит теннисные браслеты, играя в теннис.
Он подходил к ней, видя враждебно сложенные руки, горящие глаза.
– Миссис Гилберт?
– Да. А вы кто?
– Детектив Магоцци. Полиция Миннеаполиса, отдел убийств.
Бекки раздраженно посмотрела через его плечо на Джека, шагавшего по подъездной дорожке.
– Да ведь он еще жив.
– Это вас огорчает?
Она безнадежно вздохнула, с трудом выдавила улыбку:
– Не огорчает, детектив. Просто бесит. Среди ночи явилась полиция искать воображаемого убийцу, теперь вы.
– Значит, не верите, что его кто-то пытался убить?
– Разумеется, нет. В прошлом году Джек сжег кое-какие мосты, но не сделал ничего такого, за что его надо было бы убивать.
