Анна Малышева - Привидения являются в полдень
«Ну нет! — ответила она этому голосу. — Именно потому, что мы живем вместе последние дни, я хочу узнать всю правду, иначе я потом не смогу быть уверена, что поступила верно, уйдя от него. Я буду мучиться. Я знаю это. Я буду думать о нем лучше, чем он есть, или хуже, чем он есть, — не важно, но я буду мучиться потому, что правда о нем будет мне неизвестна».
— Хорошо, — сказала она наконец. — Я не пойду к врачам. Но я найду тебе новых.
— Не хлопочи так обо мне… Все устроится само собой.
— Никогда и ничего не устроится само собой. — Катя встала из-за стола. — Что ж, если ты так упорен, я ничего не могу сделать. Жаль.
— Не сердись. — Он поднялся тоже и попытался взять ее за руку. — Если ты хочешь — найди врачей… Но я заплачу сам. Я заработал достаточно, чтобы платить за свое лечение.
Мысли Кати приняли другое направление.
— Ты сдал мясо?
— Конечно. Сразу и сдал, сразу деньги получил.
— Много?
— Триста тысяч. Правда, часть уйдет на оплату места на рынке… Часть — на закупку мяса…
— Как? Опять мясо?!
— Да. Завтра я поеду за ним снова…
— Но разве ты привозишь недостаточно?! Ты ездишь за ним каждый день! Можно подумать — один ты снабжаешь мясом московские рынки!
— Сама понимаешь, что останавливаться в таком бизнесе, как мой, — нельзя… Остановлюсь — не привезу мяса один-два дня — привезет его кто-то другой, а мне откажут. Или истрачу на продукты те деньги, которые должен был крутить… Сама понимаешь…
— Ладно, я все понимаю… Я тоже завтра буду работать.
Эта новость, казалось, была для него неожиданностью. Кате почудилось, что он обрадовался, услышав это.
— Как, ты тоже работаешь? По обычному графику?
— Да. Уйду утром. — Она старалась, чтобы следующий вопрос прозвучал как можно небрежнее. — А ты когда?
— Я? Часов в двенадцать…
— А вернешься поздно?
— Не думаю… Часов в пять, наверное…
— Не забудь сумку, иначе испачкаешь багажник, — заметила она. — Спокойной ночи!
Следующее утро показалось ей черным. На самом деле это было просто пасмурное утро — казалось, что весна, внезапно передумав, уступила место осени. Стекло в ее комнате сотрясали сильные порывы северного ветра, и она совсем замерзла под легким покрывалом. Игорь, судя по всему, все еще спал.
Катя поднялась с постели, умылась, наскоро выпила чашку кофе, оделась и накрасилась. Она немного запаздывала — наступал тот час, когда за ней обычно заезжал Дима, и ей не хотелось, чтобы он воспользовался своей новой привилегией и поднялся к ней наверх. Тогда его столкновение с мужем было бы неизбежно.
Однако Дима оказался более деликатным, чем она думала. Несмотря на то что Катя опоздала, он ничем не проявил своего неудовольствия. Напротив — он притянул ее к себе и крепко поцеловал.
— Что-то опять неладно? — таковы были его первые слова.
— По мне видно?
— Да как тебе сказать…
— Понимаю. Не хочешь мне говорить, как скверно я выгляжу.
— Выглядишь ты, как всегда, прекрасно. Просто мне показалось, что глаза у тебя грустные.
— Тебе не показалось… У меня есть причины быть грустной.
— Те же, что вчера?
— Те же. Послушай, мне нужна твоя помощь.
— Такая же, как вчера?
Катя повернулась и внимательно посмотрела на него. Больше всего она боялась услышать вчерашние упреки, увидеть сцену ревности. Но Дима говорил в высшей степени дружелюбно.
— Почти. — Катя решилась. — Видишь ли, у меня созрел один план.
— Рассказывай, Агата Кристи ты моя… План касается Игоря, конечно?
— Конечно. Видишь ли, у меня появилось подозрение, что он на самом деле не ездит за мясом.
— За каким еще мясом, Боже мой?!
— Ну, вспомни, я ведь рассказывала тебе, как он стал зарабатывать…
— А… — пренебрежительно протянул Дима. — Ну, вспомнил. Значит, ты думаешь, что это мясо — только предлог, чтобы уезжать из дому?
— Ты удивительно верно меня понял. Именно так я и думала.
— Какие у тебя основания думать так? — Теперь он говорил резко, отрывисто, по-деловому. Кате это понравилось — наконец-то ей удавалось поведать свои подозрения кому-то дельному.
— Во-первых, это ключи.
— Это не основание.
— Как же не основание?! А куда же он едет, по-твоему, когда говорит, что едет за мясом?
— Но почему именно в ту квартиру, которую отпирают эти ключи?
— Да потому, что если он и отлучается из дому, то всегда якобы за мясом. Значит, хоть в пятидесяти процентах из ста он лжет. Других предлогов для отлучек он не выдумывал.
— А ты их требовала — эти предлоги?
«Сейчас он опять обвинит меня в ревности… — поняла Катя. — Трудно все-таки привлечь на свою сторону человека, который каждый твой шаг толкует по-своему и с угрозой для себя…» Она покачала головой, глядя на ряды домов, мелькавшие за окнами. Они подъезжали как раз к тем киоскам, где вчера она видела машину мужа.
— Я никогда, даже в ту пору, когда все было нормально, их не требовала, — сказала она наконец. — Но он сам почему-то считал нужным объяснять, где он был и что делал.
— Сокровище, а не супруг! — иронично откликнулся Дима. — Значит, это сокровище совсем завралось. А другие основания у тебя есть?
— Найдутся. Например, он вчера обманул меня, и ты был тому свидетель. Его машина стояла здесь!
Он взглянул за окно, куда показывала она, и пожал плечами:
— Ладно, это я принимаю как факт. Ну а еще?
— Еще он ездит за мясом, хотя дома его полно, еще он забыл вчера сумку, в которой возит мясо, но тем не менее за ней не вернулся, а пропадал весь день, еще много-много чего… Но дело не в этом. Ты прав — все эти основания могут оказаться вовсе неосновательными. Мне нужно что-то существенное. И я прошу тебя помочь мне его добыть.
— Кого? — не понял он.
— Не кого, а что! Доказательство, что он врет!
— Как же я тебе помогу?! Ты что, предлагаешь мне следить за ним?
Катя несколько смутилась:
— Я прошу тебя… Один раз. Сегодня. Есть прекрасный случай убедиться в том, что я права.
— Сегодня есть прекрасный случай поработать! — возразил он. — Разве для того я сделал для нас непрерывный график, вот-вот поссорюсь с рабочим законодательством, чтобы следить за твоим благоверным?!
— Дима, я отработаю тебе этот день! — Катя тут же поняла, что ее слова прозвучали двусмысленно. «Он, чего доброго, решит, что я предлагаю расплатиться в постели, — подумала она. — Боже мой, как я запуталась в своих правах и обязанностях!» — Я буду работать следующую неделю без обеда, — поспешила она объясниться. — Это тебя устроит?
— Ладно, я не мелочусь, — вздохнул он. — Только мне кажется, ты напрасно этим занимаешься. Зачем тебе нужно знать — врет он или нет? Из простого женского любопытства?
— Тебе трудно помочь мне? — Катя ушла от ответа. — Если трудно — скажи сразу. Я понимаю — зачем тебе все это сдалось…
— Я помогу, только при условии, что мы не поссоримся с Уголовным кодексом, — сказал Дима. — Говори, что ты придумала?
— Вчера он сказал, что снова поедет за своим вымышленным мясом.
— От бешеной коровки, — подхватил Дима. — И ты хочешь, чтобы я переехал его «москвичонок»?
— Помолчи! Я говорю серьезно. Он сказал, что выедет из дому в двенадцать. Я хочу, чтобы мы поехали за ним на твоей машине. Я хочу узнать, где он бывает. Это все.
— Все? Совсем немногого ты хочешь. — Дима вздохнул. — А тебе не приходило в голову, что он нас заметит?
— Он не знает твоей машины.
— Он ее иногда видел возле дома.
— Но вряд ли подумал, что она твоя.
— О, не беспокойся! Он именно так и подумал. Я часто ловил на себе и на своей тачке его взгляды.
— Смотреть никому не запрещено. Но он тебя не узнавал.
— О женщина! — Дима улыбался. — Ты видишь только то, что тебе хочется видеть. А я вижу то, что есть. Он знает мою машину и знает меня. Нам не удастся остаться незамеченными.
— Послушай! Не будет же он обращать внимание, что за ним в потоке других машин едет похожая на твою, даже если ты уверен, что твою машину он знает!
— Пусть не будет обращать внимания в потоке машин, как ты выражаешься, но обратит внимание, если мы выедем за ним из твоего двора. Надо придумать что-то другое.
— Хорошо! Тогда мы остановимся не во дворе, а рядом. На обочине дороги, он всегда выезжал из двора с одной и той же стороны. Когда он проедет вперед, мы поедем за ним.
— Этот план ничем не лучше предыдущего.
— Почему? — Катя была вне себя. — Кажется, он не будет обращать внимания на трассе, ты сам сказал! Что на этот раз не так?!
— Он проедет мимо нас и сразу обратит внимание на машину. А сами мы куда денемся?! Ляжем на пол?! Тогда на нас обратят внимание все вокруг. Примут за бандитов. Этого мне только не хватало для полного счастья!
— Но что же нам тогда делать?!
