Дерек Картун - Явочная квартира
Следователю было известно, что ничего он не может спросить у шофера тот пропал, его со дня убийства безуспешно ищет полиция.
— Где он, ваш шофер?
Ответил сам Ашар:
— Понятия не имею. Проработал у меня несколько месяцев, но в тот самый день ушел куда-то — и с концами. — Он попытался сделать вид, будто расстроен, однако не смог сдержать улыбку, — Мне самому жалко, хороший водитель.
— Вы как это себе представляете? Суд поверит, будто Анри Ашар совершенно случайно оказался как раз около того места и в то время, когда произошла типичная разборка со смертельным исходом — и все это под ерундовым предлогом, что, мол, бананов захотелось?
Следователь почувствовал себя увереннее и решил слегка нажать на посетителей:
— Убийства совершаются профессионалами. Ваш клиент связан с преступным миром — мы знаем, с кем именно, имен можете не называть. Алиби у него фактически нет — пусть сам разыщет своего шофера, чтобы тот подтвердил эту сказочку. Я был бы ему за это благодарен. Только его, конечно, не найдут, разве что полиция за дело возьмется. Все это звучит нелепо, мэтр Фраскони, и вы понимаете это не хуже меня.
— Нет уж! На самом деле нелепо то, что с моим клиентом, против которого у полиции нет никаких — повторяю, никаких улик, — обращаются как с заведомым преступником, априори считая его виновным. Интересно, скольких граждан, проходивших в тот момент по улице Пернели, арестовала полиция?
— Я тут не для того, чтобы отвечать на подобные вопросы.
— Отлично. Я все-таки ещё спрошу, хотите вы того или нет, — почему портье в отеле "Монпарнасский вокзал" не смог опознать моего клиента? Несмотря даже на то, что полиция подсказывала изо всех сил, когда устроили официальное опознание. Он так и не указал на моего клиента как на того человека, который поднимался в комнату к мальчишкам. Почему это, а?
— Потому что запуган Ашаром и его бандой, это всем понятно.
Судебный следователь, хоть и не располагал фактами, легко представлял себе, как это произошло. В день убийства, когда портье из отеля зашел, как обычно, в соседний бар выпить аперитив, к нему подошел незнакомец и объяснил, что готов помочь избежать неприятностей.
— Каких ещё неприятностей?
— Говорят, ты будешь главным свидетелем на суде, если поймают киллера, который шлепнул двух ваших постояльцев с верхнего этажа.
— Откуда тебе все это известно? Я тебя здесь раньше не видел.
— Что знаю, то знаю, у тебя наверняка проблемы появятся, если не остережешься. Будь уверен, кое-кому не понравится, если на официальном опознании вякнешь, что не надо. Ты меня понял?
— Не видел я ничего, — сказал портье, утирая внезапно вспотевшую лысину, — Это все меня не касается.
— Вот и лады. Я просто слыхал один разговор: дескать, однорукий старикан из отеля может начать болтать, чего не следует. Тогда придется и последнюю руку ему оторвать. Подумал, что не мешает тебе это знать.
Незнакомец осушил свой стакан и как бы невзначай дотронулся до пустого рукава собеседника.
— Устроят множественный перелом, рука и перестанет действовать. — Он улыбнулся понимающе. — Ну кому охота остаться без обеих рук?
И медленно удалился…
Мэтр Фраскони так и вскипел, его голос дрожал от негодования:
— Самым серьезным образом возражаю против попытки очернить моего клиента. Еще раз повторяю: Анри Ашар не был замешан ни в чем и никогда. Он чист, как слеза.
Улыбка Ашара стала ещё шире:
— Советую вам, дорогой мэтр Птижан, поискать убийцу в другом месте, произнес он с почти отеческим добродушием. Он, Ашар, изо всех сил стремится помочь правосудию, ему больно от происходящей несправедливости. — Мой совет — доложите полицейским, что они взяли неверный след и только зря тратят ваше время. Пусть-ка поработают, как следует, пусть разыщут тех, кто действительно совершил это ужасное преступление. А то выбрали легкий путь. Нашли кого арестовать! Кое-кто из полицейских пытается свести со мной счеты, настоящую вендетту объявили. — Ашар изобразил на лице грусть и обиду, — Им не впервой, и наверняка они на этом не остановятся. К счастью у меня есть друзья, и я уже научился отстаивать свои интересы.
Многозначительный намек на "друзей" не ускользнул от внимания следователя, он почувствовал, что голова идет кругом.
— Предупреждаю, Ашар, — на сей раз вам не выкрутиться, — произнес он и сам почувствовал, сколь неубедительна эта угроза.
Мэтр Фраскони позволил себе улыбнуться:
— Пустое, — сказал он, — И раньше судебные следователи пугали моего клиента теми же словами. Полиция давно объявила ему войну, к этому приложили руку его деловые партнеры, проще сказать, конкуренты. Сфера бизнеса господина Ашара, к сожалению, не регулируема.
Это была чистая правда — Ашар со своими помощниками контролировал семь баров на Монмартре, известных полиции как центры наркоторговли, и три кабаре, которые на самом деле были просто борделями. Регулярные визиты Анри Ашара в Южную Америку предпринимались отнюдь не для поправки здоровья или ради экзотических фотосъемок. На набережной Орфевр бытовало единодушное мнение, что если какое-нибудь лицо пожелает свести счеты с другим лицом, неважно по какой причине, то тут ему наилучшим образом помогут люди Анри Ашара.
— Пятнадцать лет пытаемся подловить на чем-нибудь этого подонка — и впустую, знаем, что он виноват, а все ускользает, — жаловались в уголовном розыске, — значит, пора прищучить его там, где он ни сном, ни духом…
Ничего странного не было в этой идее, обычный ход мыслей раздраженных полицейских. Но кто-то возразил, что и такое трижды уж предпринималось: и улики подбирались, и свидетелей натаскивали, но каждый раз мэтр Фраскони, поддерживаемый неведомыми силами, вытаскивал Ашара из беды.
— К этому типу ни на какой козе не подъедешь, — сказал кто-то, — Вон Аль Капоне тоже ухватить не могли, а уж сколько за ним числилось убийств, вымогательств и всякого такого. А посадили за неуплату налогов.
Эти слова были встречены громовым хохотом:
— Если Ашара за это брать, так полстраны пересажать бы пришлось. Если обвинить его в том, что нагадил на тротуар или с газовым счетчиком похимичил, чтобы меньше платить — и то больше шансов упрятать гада за решетку.
На том дискуссия и закончилась, ни к чему она не привела.
Судебный следователь Артур Птижан в самом мрачном расположении духа, дергаясь всем лицом — тик усилился, — решил вернуть дело в полицию на доследование. Именно к этому и склонял его мэтр Фраскони.
— Вот так. Ваш клиент должен быть готов, что его вызовут. А пока вы свободны.
Широко улыбаясь, Анри Ашар поднялся и протянул следователю руку:
— Благодарю. Вам скажут, где меня найти.
Чуть поколебавшись, не в силах устоять перед этакой наглостью, следователь пожал протянутую руку.
Потом обменялся рукопожатием с Фраскони — этот хоть коллега, пусть даже с самой сомнительной репутацией, — и посетители ушли. Неприятная ситуация. Но по крайней мере ему теперь не грозит изгнание в провинцию.
Если бы ему удалось подслушать разговор, который вели его недавние визитеры, покидая Дворец правосудия, он и вовсе бы успокоился.
— С дураком удалось договориться, — сказал Ашар.
— Не спеши с выводами, Анри, — возразил Фраскони, — Полиция так легко от своей редкостной удачи не откажется: тебя же застали чуть ли не на месте преступления. Надо ещё что-нибудь придумать.
— Что, например?
— Можешь надавить на какое-нибудь начальство?
Собеседники остановились у самого входа во Дворец правосудия, прохожим приходилось их обходить.
— Самое высокое. Может быть, использовать кого-нибудь из тех, кто перед тобой в долгу?
— Я их оставляю на самый крайний случай. Считаешь, сейчас такой случай?
— Да.
Сунув руки поглубже в карман и притопывая ногами от холода, Ашар погрузился в раздумье.
— От этих кретинов из Ассамблеи пользы, похоже, никакой не будет, сказал он наконец.
— А если кто-нибудь с набережной Орфевр…
— Есть и такие, но дело-то не в их руках.
— Без помощи со стороны хороший исход не гарантирован, — признался мэтр Фраскони, — Портье не особенно надежен.
— О нем я уже позаботился. Он, конечно, видел того, кто поднялся наверх, но знает, что лучше ему все позабыть. Есть для этого причины — ему объяснили.
— Ну, у полиции найдутся и свои убедительные причины. Такое тоже бывает. Нароют что-нибудь против него — он им все и выложит. И на суде засвидетельствует, что видел тебя с напарником, как вы по лестнице шли наверх.
— Избавиться от него, что ли?
— Не хотелось бы ещё одного убийства.
— Думаешь, я хочу?
Они помолчали, потом Фраскони сказал:
— Ну какого черта ты сам в это ввязался?
Ашар пожал плечами:
— Наверно, от старых привычек не избавился. Но главное — дело-то очень важное, лучше меня никто не сделает, я должен быть уверен.
