Уоррен Мерфи - Наследница Дестроера
– Так это был твой костюм? – изумился Римо.
– Вот этот примерь-ка. Он принадлежал Мастеру Ку.
– О нет, змеиная кожа мне не идет! – запротестовал Римо. – К тому же это налезет только на какого-нибудь коротышку, да и то – если не застегиваться.
– В том-то вся и проблема, – вздохнул Чиун и отправил костюм Мастера Ку во вторую стопку. – Все Мастера Синанджу имели идеальные пропорции. Ты же, напротив, верзила с огромными лапищами. Тебе ничто из этого не налезет!
– А может, мне пойти как есть? – предложил Римо и раскинул в стороны руки.
Чиун оглядел его с головы до ног – на Римо была белая футболка и черные брюки. Чиун поморщился.
– Я что-нибудь придумаю, – объявил он и опять нырнул в груду вещей.
Видя, что до конца еще далеко, Римо сел в позе лотоса посреди комнаты и подпер голову рукой.
– Что-то, папочка, вид у тебя какой-то невеселый.
– А чего радоваться? – ответил Чиун, отрывая длинные полосы от пышного желтого одеяния.
– Я знаю: тебе хотелось остаться в Америке и продолжать работать на Смита. Я понимаю, что тебя не вдохновляет моя женитьба, но сегодня, ради такого дня, ты мог хотя бы притвориться. А то у тебя такой вид, будто мое личное счастье подрывает основы твоего благополучия. Ну же! Для меня!
– Для тебя? Для тебя я как раз подбираю подходящий к случаю костюм. Разве этого мало?
– Ладно, – весело сказал Римо. – Расскажи, в чем заключается свадебный ритуал? Судя по груде вещей, церемония будет долгой. Что я должен делать?
– Когда ты будешь подобающим образом одет, ты отправишься на благородном скакуне к дому невесты. Там вас представят друг другу, угостят вином, и ты поклянешься в верности своей невесте, а она – тебе. Ничего сложного. Ритуал настолько прост, что даже белый олух ничего не напутает.
– Вино я не пью, ты это знаешь. От алкоголя у меня в организме происходит короткое замыкание.
– Беру назад свои опрометчивые слова. Возможно, ты – то самое исключение, которое подтверждает правило. Не бери в голову, когда до этого дойдет, тогда и станем думать. Ага, вот это подойдет, как раз под цвет глаз.
– По цвету и фактуре похоже на дерьмо.
– Ну да, в точности как твои глаза, – поддакнул Чиун.
Он обмотал голову Римо материей, завязал на затылке, чуть не закрыв и глаза тоже, и сделал шаг назад. – Это для начала, – сказал он и ослабил тесемки у зеленых штанов. – Вот эти надень! – приказал он.
Римо натянул на себя зеленые штаны.
– Да они мне едва до колен достают! – возмутился он. – В таких только по лужам босиком бегать!
– Это я улажу. Стой ровно! – Чиун нагнулся и ловкими движениями обмотал икры Римо разноцветными полосками материи.
– Не так туго! – взмолился Римо.
– А теперь куртку! – сказал Чиун и протянул Римо нечто вроде кителя из тигровой шкуры.
– Это будет мало! – заявил Римо.
– Примерь!
Римо послушался. Не снимая футболки, он сунул руки в рукава пропахшего плесенью кителя, потом попытался застегнуть.
– Нет, не надо тянуть! – сказал Чиун. – И так хорошо.
Римо повернулся. На стене под гобеленом висело зеркало в золотой раме. Он отодвинул гобелен в сторону и взглянул на свое отражение.
– Не пойдет! – решительно заявил он. – Я похож на Элвиса Пресли в роли несчастного бродяжки.
– Уверен, что его свадебный наряд был не менее выразителен, – радостно подхватил Чиун.
– Я не собираюсь жениться в таком виде!
– Если ты предпочитаешь сшить свадебный костюм на заказ, это легко можно устроить. Но тогда свадьбу придется отложить недели на две, а то и на три.
Римо призадумался.
– Согласен на этот. Но только потому, что если я стану оттягивать, ты можешь совсем передумать. Что еще?
Снаружи робко постучали.
– Войдите! – прокричал Чиун.
Перепачканный мальчик бросился к Мастеру Синанджу и стал дергать его за штанину. Чиун нагнулся, и мальчик что-то зашептал.
– Прекрасно, спасибо, – сказал Чиун, отпуская мальчишку.
– Что за секреты? – полюбопытствовал Римо.
– Мне доложили, что гости уже прибыли.
– Твоя родня, должно быть? У меня никого нет.
– Не будь столь категоричен.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что настало время свадебного торжества.
– Как? В такую рань?
– “В такую рань?” “В такую рань?” – передразнил Чиун, сверкнув глазами. – Ты целый год стонал и ныл, что тебе никак не дают жениться, а теперь, когда час настал, – в кусты? Если таково твое желание, мы можем все и отменить. Для меня, конечно, это будет вечный позор, но еще не поздно.
– Ну, я совсем не хочу ничего отменять, вот только... только...
– Что?
– Ты целый год резину тянул, а теперь гонишь как на пожаре. Странно как-то!
– Кто это гонит? – Чиун вытолкал Римо из комнаты. – Идем, твой скакун ждет.
Волоча за собой развевающиеся полоски ткани, Римо проследовал за Чиуном из тронного зала Дома Мастеров. У крыльца стоял вол и рыл носом землю.
– Ты, кажется, говорил о благородном скакуне? – удивился Римо.
– Это должен был быть пони, – объяснил Чиун. – Но если ты взгромоздишься на нашего изящного корейского пони, то сломаешь ему хребет. Поэтому тебе подобрали что покрепче.
Римо нехотя взобрался на спину волу. Тот протестующе замычал.
– Похоже, он не привык к седоку, – предположил Римо.
– Ехать недалеко! Сиди спокойно. Главное – не упади!
– Ты это ему скажи!
Чиун взялся за концы украшенного азалиями повода и повел вола в селение, громко выкрикивая:
– Все сюда! Все сюда! Настал день свадьбы Римо Светлого! Идите все к дому Ма Ли!
– Ты прямо как городской глашатай, – шепнул Римо, не без труда сохраняя равновесие.
Он заметил, что Чиун что-то несет под мышкой. При ближайшем рассмотрении это оказалась деревянная утка.
– Мы что, идем охотиться на уток? – спросил Римо.
– Утка – это часть церемонии. В моем народе утку почитают как символ супружеской верности. В браке верность очень важна. Мы придаем ей исключительное значение.
– Спасибо, что объяснил.
Улицу заполнили мужчины, женщины, дети, высыпавшие из своих домов с островерхими крышами. Все смеялись, танцевали и пели. Главным образом, заметил Римо, – смеялись. И показывали пальцем. На него.
– Знаешь, папочка, – зашипел он, – если бы ты мне не сказал, что так надо, я бы решил, что они смеются надо мной.
– А разве это не смешно – долговязый белый человек, разодетый как оборванец, и верхом на воле? – самодовольно ухмыльнулся Чиун.
– Так ты это нарочно делаешь? Хочешь сделать из меня посмешище?
– Нет, ты и есть посмешище. Моей заслуги тут нет.
В этот момент вол стал поворачивать на дорогу, ведущую по берегу к стоящему на отшибе домику Ма Ли, и Римо едва не потерял равновесие.
– Да в чем дело, Чиун? Ты все еще ревнуешь, что они оказывают мне больше знаков внимания, и поэтому решил вырядить меня как клоуна? Хочешь меня дискредитировать?
– Неужели я стал бы это делать в день твоей свадьбы?
– Ты сделал бы это и на моих похоронах, если в тебе это взбрело в голову!
– Тише! – остановил его Чиун. – Мы почти на месте. Постарайся собраться. Пока что у тебя такой вид, как у свиньи, с разбегу врезавшейся в дерево.
Римо набрал полную грудь воздуха, в горле у него пересохло. Вот и настал день моей свадьбы, подумал он, а я похож на клоуна. Позади него селяне выстроились в неровную галдящую линию, как крестьяне на масленичных гуляньях.
– Тпрру! – скомандовал Чиун так громко, что слышно было даже в Южной Корее.
Вол фыркнул и встал во дворе скромной хижины Ма Ли.
По обе стороны двери стояли празднично разодетые девушки. Посреди двора был накрыт деревянный стол, на нем красовалась бутылка вина, а с двух сторон от нее – блюдо с плодами дерева ююбы и пустая миска.
Римо трижды поклонился перед столом.
– Что теперь? – спросил он у Чиуна.
– Стой спокойно. По возможности.
В стороне Римо заметил стопку золотых слитков – приданое Ма Ли, дар Чиуна. Это был последний гонорар от КЮРЕ, выплаченный год назад.
– Где она? – спросил Римо, озираясь по сторонам.
– Молчи!
Две подружки невесты, в синих с белым кимоно, открыли дверь. Из домика вышла одетая в великолепный наряд алого шелка Ма Ли. Подружки проводили ее до стола, и Ма Ли встала, смущенно поникнув головой.
Гости сгрудились вокруг. Те, кому не хватило места во дворе, глазели из-за ворот. При всей торжественности момента на лицах мелькали усмешки.
– Ты только взгляни на нее, Чиун! – зашептал Римо. – Ей за меня стыдно! Как ты мог с ней так обойтись?
– Корейские девушки всегда скромно ведут себя со своими будущими мужьями. Таков наш обычай. А теперь иди и встань с ней рядом.
Римо обогнул стол, и невеста подняла на него глаза. Римо вновь ощутил знакомый прилив желания. На него смотрело юное лицо, сияющее невинностью. Ее темные глаза притягивали.
– Здравствуй, малышка, – выдохнул Римо. – Давно не виделись.
