Виктор Каннинг - Семейная тайна
Мадам Бланш вышла из транса и сказала, что ничего не помнит. Какую-то долю секунды мисс Рейнберд колебалась. Неловко все-таки вот так прямо указывать на дверь. Конечно, можно относиться ко всему этому как к невинному развлечению, в котором есть и приятные, и неприятные моменты, но продолжать сеансы ради развлечения значило бы уронить себя в собственных глазах. Она налила себе и гостье хересу, вернулась на место, сделала несколько глотков и наконец решилась действовать напрямик:
– Мадам Бланш, я, видимо, должна… Но Бланш сразу ее перебила:
– Нет-нет, мисс Рейнберд, не нужно ничего говорить. Все то время, что пребывала во власти Генри, я чувствовала это. Я пребывала вне своего тела, предоставив его целиком в распоряжение Генри, но я его не слышала. Я слушала только вас.
– Но я ведь ни слова не произнесла, мадам Бланш! – изумилась мисс Рейнберд.
– Вы все сказали – и словами, и чувствами. Это началось, едва я вошла. – Бланш допила херес, поставила рюмку и улыбнулась мисс Рейнберд. – Ваше сознание было для меня как открытая книга. Вы намерены отказаться от моих визитов. Называть причины нет нужды – вы их знаете. – Бланш встала. – Я уже говорила вам, что я бессильна помочь тому, кто не хочет принимать мою помощь. Мне искренне жаль – не себя, но вас и ваших близких. Я ухожу, и не будем об этом больше говорить.
Мисс Рейнберд, расстроганная тактичностью мадам Бланш и пораженная ее проницательностью, пробормотала:
– Поверьте, мне очень, очень жаль. Но так велит мне голос разума.
– Разум неотделим от духа, мисс Рейнберд. А дух наш молчит, пока не настанет час подлинного откровения. Вы предпочли отринуть неведомое. И я за вас даже рада, потому что для определенной категории людей такое решение и является единственно правильным. Прошу вас, не смотрите на меня с таким несчастным видом! – Бланш рассмеялась. – Мне не привыкать. Это мое поражение – не ваше.
Оставшись одна, мисс Рейнберд долго прислушивалась к шуму удалявшейся машины мадам Бланш. Ее вдруг кольнуло острое чувство утраты.
***
На следующее утро, лежа в постели в ожидании, когда Джордж принесет ей кофе и гренки, Бланш размышляла о мисс Рейнберд. Немного болела голова, но она знала, что после кофе это пройдет. Время от времени они с Джорджем любили вечерком закатить куда-нибудь поужинать и повеселиться в свое удовольствие. Легли они в час ночи и достойно завершили приятный вечер. Джордж все-таки ужасно милый. При других обстоятельствах она бы давным-давно вышла за него замуж – и уж тогда бы в лепешку разбилась, а сделала бы из него человека. Она ему еще не сказала, что мисс Рейнберд пошла на попятный: старушка вполне могла передумать и снова к ней обратиться. Бланш отлично знала этот тип людей.
Когда она вчера вошла к ней в гостиную, то сразу заметила на столе стопку библиотечных книг – ох, уж эти богатые старухи! Ни за что не раскошелятся на книгу, если можно взять ее в библиотеке бесплатно. С самого верха лежал «Спиритизм. Критический обзор» Симеона Эдмундса. С этого момента весь ход мыслей мисс Рейнберд был ей полностью ясен. Она могла по пальцам пересчитать все доводы, которые показались мисс Рейнберд убедительными: телепатия, как умение проникать в чужие мысли, внушение и самовнушение, тайный сбор информации, которая выдается за откровения потустороннего мира, и тому подобное. Все это она уже проходила. Бланш знала свои возможности – и знала, как на них реагируют другие. Клиентки, подобные мисс Рейнберд, ей попадались и раньше. И справедливости ради нужно признать, что кое-кто распрощался с ней навсегда. Однако таких было меньшинство, и она не сомневалась, что мисс Рейнберд даст еще о себе знать. Ведь это Генри привел ее к мисс Рейнберд. Генри поселил в ее душе мечту о храме Астродель. Генри ее не оставит. Да, конечно, мисс Рейнберд даст о себе знать. Она из той породы людей, что захворав, немедленно требуют к себе врача, зато выздоровев, не торопятся ему заплатить. Сейчас мисс Рейнберд получила передышку – избавилась от дурных снов и от укоров совести, но это не надолго. Не сегодня-завтра она снова кинется к Бланш за помощью. Ничего, можно и подождать. Правда, если Джордж раздобудет адрес Эдварда Шубриджа, и она сумеет с ним познакомиться и спокойно оценить ситуацию, чтобы знать, какой тактики держаться со старушкой в дальнейшем, то придется ей самой отправиться к мисс Рейнберд. Но это еще, как говорится, вилами по воде… На три часа дома у нее был назначен групповой сеанс. Когда он закончится и клиенты разойдутся, она снова попробует вызвать Генри и спросит у него совета. Она заранее знала, что он и сам над этим думает. Генри инженер, архитектор. Сооружать, строить – дело его жизни. Он ждет не дождется, когда приступят к строительству. И уж, конечно, он захочет, чтобы проект был в его вкусе. Тут ей придется проявить твердость. Дай ему волю, он построит второй храм царя Соломона.
На пороге спальни появился Джордж – в халате поверх пижамы, с подносом в руках. Вид у него был измученный – казалось, он постарел сразу на десять лет. Он пристроил поднос на краешек кровати, морщась от боли – голова у него просто раскалывалась. Бланш усмехнулась:
– Ты неисправим, Джордж! Ведь каждый раз одно и то же! Самая последняя порция на ночь – вот она-то тебя и добивает. Ну, иди ко мне, я тебя полечу. Одним кофе тут не обойтись.
Он уселся на кровать спиной к ней, и она стала пальцами поглаживать ему лоб. Через несколько секунд тело его несколько расслабилось, и, почувствовав облегчение, он произнес:
– Может в чем-то другом ты и притворяешься, но в пальцах у тебя и правда что-то есть.
– Ну, милый", мы же не можем целый сидеть тут и дожидаться, кончишь ли ты стенать! У тебя столько дел сегодня – надо быть в форме.
– Каких еще дел?
– Телефонных – забыл? Поедешь в Солсбери на главпочтамт, просмотришь все телефонные книги, какие найдешь…
– Сейчас поеду, разбежался!
– Поедешь-поедешь, как миленький. Разыщешь всех Э. Шубриджей и составишь списочек. Только и всего – выпишешь на бумажку и дашь мне. И сразу получишь обещанные семьсот пятьдесят фунтов.
Джордж резво повернулся к ней лицом.
– Честно?
– Даю слово.
– Бланш, ты…, потрясающая женщина! – Он потянулся ее обнять, задел поднос с завтраком, кофейник опрокинулся, и горячий кофе залил постель.
***
Джордж уехал на задание в десять, а Бланш еще ненадолго задержалась – прибрать в доме и отстирать кофейные пятна с простыни и покрывала.
В половине одиннадцатого раздался телефонный звонок. Бланш сняла трубку. Мужской голос спросил:
– Попросите, пожалуйста, мистера Ламли.
– К сожалению, его сейчас нет. Передать что-нибудь?
– Э-ээ… – В голосе прозвучало явное разочарование.
– Простите, а кто его спрашивает?
– Мм… Моя фамилия Энгерс, фирма «Уорт-энд-Фрин». Он был у меня…
– Да-да, мистер Энгерс, он мне рассказывал. Если не ошибаюсь, это по делу мистера Шубриджа?
– Мм…, да. Да. – Голос у Энгерса зазвучал бодрее. – Простите за нескромный вопрос, но поскольку дело весьма конфиденциальное – с кем я говорю?
Бланш рассмеялась.
– Не бойтесь, мистер Энгерс. Я полностью в курсе дела. Я его жена. Я у него за личного секретаря.
– А-а, ну тогда все понятно. Нет вопросов. Извините, что я так с оглядкой, но осторожность никогда не помешает, правда? У юристов свои тайны, мало ли что.
Бланш не могла упустить такой шанс, тем более что риска тут не было.
– Разумеется… И если вы предпочитаете иметь дело с ним лично…
– Нет-нет. Передайте ему, пожалуйста… Скажите ему, что я раздобыл адрес. Хайленд-Хаус, под Блэгдоном, Сомерсет.
– Одну минуточку, я только запишу. Бланш записала адрес и сказала:
– Он будет вам бесконечно благодарен, мистер Энгерс.
– Да, в общем, это оказалось не так трудно. Просто немного пораскинул мозгами – и сообразил. В свое время мы с Эдди увлекались соколиной охотой. Я скоро отстал от этого дела, а он нет. Вот я и вспомнил, что когда-то давным-давно мы с ним вступили в Британский клуб соколиной охоты. Сам-то я выбыл, но подумал, что Эдди, может, до сих пор у них числится.
– Блестящая идея!
Энгерс, польщенный, рассмеялся:
– Да, приходят иногда неплохие мыслишки, миссис Ламли. Короче, позвонил я в Клуб, сказал, что когда-то я состоял у них членом – кстати, секретарь попался дотошный, не поленился проверить, – и хочу разыскать своего давнишнего приятеля, Эдварда Шубриджа. Ну, он и выдал мне адрес. Вообще-то такие клубы и общества адреса не больно-то любят давать. В принципе правильно. Неизвестно ведь, на кого нарвешься. А вот телефона у них не оказалось. Секретарь сказал, что, скорее всего, Шубридж не захотел, чтоб его номер внесли в телефонную книгу. Очень похоже на Эдди: будь его воля, он бы от всего мира отгородился. Попросите мужа, когда увидит Эдди, передать от меня привет. Пусть он ко мне заглянет. Или хоть позвонит. Хотелось бы повидать его.
